Джон почти забыл о фиаско с размещением акций "Скэйлстоун ойл энд гэз". Когда ему позвонил Барни Каллаган, он был ошеломлен. Он не вел никаких дел с этим самозваным финансовым консультантом и не ожидал когда-либо снова его услышать.
– Чем я могу помочь вам, Барни?
– Подумайте лучше, как вы можете помочь себе, – ответил Барни. – Я работаю в тесном сотрудничестве с комитетом кредиторов "Уайт инвестментс", занимаясь возвращением средств, инвестированных клиентами фирмы.
– Они потеряли свои деньги на "Скэйлстоун", – сказал Джон. – И назад они их не вернут.
– Это было мошенничеством, Вы участвовали в нем, и вам придется вернуть то, что вы получили в виде комиссионных. Если вы этого не сделаете, ваши клиенты привлекут вас к суду – с моей помощью, конечно.
– Если у вас есть претензии, обращайтесь к директорам компании, – сказал Джон.
– Неужели вы думаете, что я не сделал этого? Что касается вас, у меня есть досье с неопровержимыми доказательствами вашего участия в мошенничестве. Если вы не вернете комиссионные, я передам его в Управление по расследованию крупных финансовых махинаций.
– Что находится в досье? – спросил Джон.
– Мы должны назначить встречу, и на ней вы сможете посмотреть, – сказал Барни.
– Как же, разбежался, – сказал Джон.
– Завтра я позвоню вам снова, – ответил Барни. – Но учтите, я не очень терпеливый человек.
Джон рассказал об этом Нине. К его удивлению, она рассмеялась.
– Он, вероятно, пытается шантажировать тебя, Джон. Если ты передашь ему хоть какие-то деньги, кроме него, их никто не увидит. Узнай, что есть у Барни на тебя – если у него вообще что-нибудь есть. Но не уступай его требованиям.
Скоро Джон узнал, что Барни предъявил подобные требования и Генри. Это произошло после того, как Генри решил не следовать его советам по уклонению от налогов, поскольку они показались ему слишком сомнительными.
– Если звонит Барни, я бросаю трубку, – сказал Генри. – Но он не отстает. Я слышал, точно так же достает большинство других дилеров. Давай-ка поучим его хорошим манерам. Как насчет того, чтобы договориться о встрече с ним и не прийти? Пускай прокатится впустую. Это покажет ему, что, гоняясь за нами, он потратит впустую намного больше времени.
– Думаешь, он купится? – спросил Джон.
– Конечно. Если он настолько глуп, чтобы думать, что может наложить свои лапы на наши комиссионные, он поверит чему угодно.
Барни вился вокруг Джона подобно навозной мухе. Звонил ему снова и снова, требуя встречи.
– У меня нет времени, – говорил Джон, бросая трубку.
Как-то вечером зазвонил дверной звонок Джона. Через домофон Джон спросил, кто это…
– Это Барни Каллаган. Лучше впустите меня по-хорошему.
– Да пошел ты, – сказал Джон.
– Вы сами себе роете яму, – сказал Барни.
Он позвонил еще несколько раз, затем перестал. Джон подумал, что он ушел.
Внезапно он услышал снаружи квартиры последовательные щелчки. В просвете между шторами были видны вспышки. Барни делал фотоснимки.
В течение следующих нескольких дней Барни продолжал приставать к Джону с телефонными звонками. Это начинало мешать его торговле акциями. В конце концов, Джон пообещал связаться с ним и сообщить дату встречи. Барни оставил ему свой телефонный номер.
В тот вечер Джон пригласил Генри к себе на квартиру. Прикончив бутылку тонкого вина, Генри позвонил Барни от имени их обоих.
– Мы должны провести встречу, которую вы хотите, – сказал ему Генри. – Джон и я встретимся с вами вместе. Я сказал ему, мы должны уладить этот вопрос. Это единственный разумный выход из положения.
Бывшие дилеры договорились встретиться с Барни через две недели в субботу в три часа дня в фойе гостиницы «Стэйтхоутел» в Рочестере.
– Не забудьте принести ваше досье на Джона, что бы взглянуть на него, – напомнил Генри.
Барни с готовностью согласился. Когда разговор был завершен, Джон и Генри расхохотались.
Золотые правила из секретного дневника Джона
• Для большинства индивидуумов работа агентом на лицензированного кредитного брокера не является стоящим деловым предложением.
• Если вы занимаете деньги у мелкого лицензированного кредитного брокера, вы не инвестируете и поэтому не подпадаете под защиту Закона о финансовых услугах. Брокер может попытаться убедить вас взять в долг как можно больше в соответствии с тем планом, по которому он или она получают самые высокие комиссионные.
Глава 26
Благоразумие решает проблемы
Джон читает школьникам лекцию по инвестированию и решает не становиться стукачом
В рождественский период фондовый рынок вошел в стадию высокой волатильности. Джон пользовался возможностями получения прибыли в торговле акциями из дома, неплохо зарабатывая таким путем. Но работа его не удовлетворяла. Не хватало общения с клиентами в процессе обслуживания.
В середине января Джону позвонила Салли-Энн и неожиданно попросила подъехать как-нибудь во второй половине дня в среднюю школу "Блусток", чтобы рассказать детям о вложении капитала в акции.
– Ты не сможешь в этом отказать.
Джон принял ее предложение. Теперь он чувствовал себя экспертом.
Салли-Энн поблагодарила его.
– Вряд ли нужно говорить, что рассказ должен быть простым. Это выступление могло бы стать началом твоей новой карьеры, Джон. Что ты думаешь о том, чтобы читать лекции и возможно, писать о финансах?
– Да брось ты, – сказал Джон. Но идея захватила его. Такую работу можно совместить с торговлей акциями из дома. Хотя, несомненно, эта работа плохо оплачивалась, она была бы очень удовлетворяющей и в не котором роде могла восстановить его репутацию после фиаско с "Уайт инвестментс".
Машина Джона ремонтировалась, поэтому он добрался до городка в Кенте, где когда-то жил, на поезде. Во время короткой поездки он перечитал заметки, подготовленные для выступления, планируя сделать выступление обтекаемым и непротиворечивым. Салли-Энн встретила его у кассы на станции. Была ранняя весна. Прошло уже шесть месяцев, как "Уайт инвестментс" прекратила торговать.
Его бывшая девушка поцеловала его, и они вышли со станции. Бриз трепал ее волосы по лицу. Они забрались в ее знакомый белый "пунто", припаркованный у дороги. Пока она вела машину к школе, Джон рассказал ей о попытках Барни Каллагана выбить деньги из дилеров.
Она поморщилась.
– Не забывай, я один из клиентов "Уайт инвестментс". Барни представляет нас как группу и будет стараться вернуть каждый пенни, инвестированный нами в "Скэйлстоун".
– Мечтай-мечтай, – сказал Джон.
Она впилась в него взглядом. Автомобиль вильнул. Джон выровнял баранку.
– Роберт Масгроув и я собираемся добиться справедливости, – заявила она.
– Неужели тебе больше не о чем думать? – спросил Джон.
– Скажи это Роберту, и он линчует тебя. Он вложил в эти ваши дутые нефтяные акции сбережения всей своей жизни.
Она ехала по холмистой дороге к школе. Едва перевалило за полдень, и машины ползли со скоростью пешехода.
Школа была такой, какой Джон помнил ее. Здания не менялись десятилетиями, не говоря уже. об одном годе. Мальчики носили темные блейзеры, и школьный звонок звенел в его ушах, как когда-то в его учительские дни. Он чувствовал себя не в своей тарелке.
Входя в обветшалую, хотя и удобную классную комнату, Джон понял, как далеко он ушел отсюда. В своем синем деловом костюме он чувствовал себя выше этих старых учителей в мешковатых твидовых пиджаках Они приветствовали его вежливо, но соблюдая некоторую дистанцию. Оставив профессию, он как бы пересек границу, что и ученики, покидающие школу.
Роберт Масгроув был больше склонен к разговору, чем его коллеги. Он встал из своего большого кресла, крякнул и подошел. Он протянул трясущуюся руку. Джон почувствовал запах табака.