– Эй, – кричу в спину незнакомца. – Тут не курят. Весь дым идет в здание…
Спина даже не удостаивает меня ответом. Подпрыгиваю, чувствую себя маленькой девочкой, которая пытается разговаривать с великаном. В надежде что хам услышит еще раз повторяю:
– Э-эй!
Спина не разворачиваясь направляется в противоположную от меня сторону. Теперь мужчина курит поодаль, но по-прежнему даже не смотрит на меня.
Ну и взбесило же меня тогда! Просто до чертиков. Снимаю нахала на мобильный, возвращаюсь в здание, узнать, что за наглец и срочно его уволить. Но меня останавливают по рабочему вопросу, и пока решаю более важные, чем субординация и соблюдение правил, дела, немного остываю. Секретарь напоминает мне, что у меня через час совещание. Дела отвлекают, но вечером снова прокручиваю в голове сцену с курящим хамом. Почему-то рядом с ним я себя замарашкой почувствовала.
Со временем, я аккуратно вызнала все подробности про нового работника. Его звали Макс Патов, судя по рекомендациям – талантливый аналитик, и в программировании себя неплохо показал, а также отлично разбирался и в технологиях кибер безопасности. Зачем в рекламу поперся, где явно не его место, и мало что получается – не понятно. Утвердил Макса на должность еще предыдущий директор, тот еще ворюга и сволочь. Давид ему доверял совершенно напрасно, о чем я не раз предупреждала отчима. Эдуард Анатольевич Поплавский – представитель золотой молодежи, сын хорошего друга… Поэтому Давид и взял его. А я знала Эдика еще с университетской скамьи и была отлично осведомлена о его пороках. Поэтому изначально предвидела исход и всячески была против кандидатуры Поплавского на место руководителя. Этот человек был слишком амбициозным и при этом абсолютно бездарным, особенно в вопросах руководства. В рамках его могло держать только жесткое вышестоящее руководство. Дали свободу – и все пошло ко дну. Эдик начал самодурствовать. Брать на работу, увольнять, штрафовать… Хотя, надо быть до конца честной, придя на его место я-то тем же занималась. Но Поплавский делал все это учитывая прежде всего нужды собственного эго. А я – думала о выгоде фирмы, всегда. До момента встречи с Максом я никогда не замечала за собой склонности к абсолютно бессмысленному самодурству.
Он зацепил меня своей холодностью и равнодушием. Взбесил. Обычно люди во мне эмоций не вызывают – результат еб***того детства. Матери, которая только о мужиках думала, мне же уделяла минимум внимания. Я еще и оправдываться должна была, заехав педофилу по яйцам. Это оставило глубокую рану в душе. Мужчинам я не доверяла, даже отчиму. Видела его насквозь, он словно паук поймал нас с мамой в свою паутину. Которая была мягкой, комфортной, золотой, но душила. Так оплела, что не двинешься. И сейчас я отдавала себе отчет, что являюсь заложницей. Мне не суждено прожить свою жизнь, реализовать свои желания. Я навеки заключена в золотой клетке…
И толку мечтать о Патове? Да и глупо это. У меня другой уровень окружения. Давид недавно начал присматривать мне пару. Прям как заправская сваха, хочет, чтобы и зять соответствовал его статусу. Чтобы был покладист и удобен. Но пока я вольна спать с кем хочу – не лезет в эту сторону моей жизни… хотя-бы в постель мою нос не сует. А вот привязанности не любит. Роман с мужчиной, серьезные долгие отношения, у меня были всего однажды. И когда отчим понял, что Павел становится для меня больше, чем просто партнер по сексу… Паша просто исчез.
Не скажу, что сильно любила. Но этот мужчина был добрым, хорошим человеком и безумно любил меня. Я тяжело переживала не утрату, не свое одиночество, а то, что оказалась причиной его исчезновения… Труп Павла нашли спустя пару месяцев в реке…
Так что у меня куча причин, чтобы держать Патова подальше от себя. Я как самка богомола – со мной не выжить, против природы не попрешь. Поэтому и веду себя с Максом иногда излишне жестоко… Обижаю, стебу. Не могу сказать, что испытываю от этого удовлетворение, наоборот. Иногда мне больно при мысли, какой же стервой он меня считает… Но в то же время эта вынужденно надетая маска успокаивает, укрепляет стену невозможности между нами…
Патов проницателен, умен, на лету схватывает ситуации, хотя теперешняя работа явно не его профиль… по большей части он нормально справляется. И вижу, что ему важно установить со мной нормальное взаимопонимание. Но я отвечаю противоположным. Во мне точно ведьма просыпается и бедняге не светит ничего хорошего. Постоянно нагибаю его, подчеркиваю разницу между нами, указываю место… испытывая одновременно и удовольствие, и боль. Так недолго стать законченной мазохисткой и извращенкой…
Испорченная, вконец ненормальная баба, у которой, как ни сопротивлялась своим желаниям, появилась маленькая грязная тайна. Я хотела его. Меня притягивал тембр его голоса. Заводил. Я разбирала Макса по кусочкам, анализировала. Пыталась понять – почему именно он так задел меня. То, что красив? Слишком банально. Было что-то еще, от него исходила аура покоя, сдержанного контроля. У меня же вечный всплеск эмоций, прячусь за ними… не могу держать внутри. Выдаю, но перед этим трансформирую. Похоть – в злость. Влюбленность – в ехидство.
Макс же полностью закрыт, все держит в себе. Невозможно догадаться о его мыслях и чувствах. Но когда все же прорывается… как в ванной – настолько сильное потрясение, кажется, этот сгусток эмоций можно потрогать, ощутить тактильно. Крышу сносит от всех этих запретов, отступлений. Между нами как в покере – главное блеф. Или нет, тут скорее шахматы. И ситуация патовая. Выхода нет. Мы зависли над доской. Белый Король и Черная Королева. И еще огромное количество самых разных пешек… Даже самый талантливый гроссмейстер не разгребет эту партию. Обречены все. В конце останется лишь пустота…
***
У меня нет больше сил на Патова этим вечером. Поэтому говорю Лорке, что домой меня отвезет Красников. Владелец нескольких антикварных салонов, у нас действительно с ним есть несколько тем для обсуждения. Но они не столь срочные. Не имею привычке врать себе – этот мужчина сегодня лишь предлог чтобы не садиться в машину к Максу.
– Отвезешь мою подругу, куда она скажет. – Наклоняюсь к водительскому окну и говорю ровно и быстро. Затем оборачиваюсь к Красникову, беру его под руку, и мы идем к его Лексусу. Умираю от желания увидеть выражение лица Макса. Хочу впитать в себя его злость, и возможно – ревность… Да, это пустое – ведь ничего кроме эмоций мы не можем дать друг другу.
Квартира встречает меня оглушающей тишиной, Дашка спит давно, она встает рано. Жемчужина клубком свернулась на моей подушке. Мягко пожурив нахалку, достаю из шкафа чистую наволочку. Можно разбудить служанку, но я не белоручка, хотя работа по дому точно не мое. Я пыталась, когда смогла выбить себе отдельное жилье – отчим долго не хотел отпускать. Но я еще в универе, когда с матерью был относительно порядок, заявила, что хочу жить одна. И не успокоилась пока не получила эту квартиру.
Встаю под душ – не могу уснуть если не смою с себя запахи клуба, города, прикосновений. Смотрю на свое огромное джакузи, и снова мысли о сегодняшней стычке в ванной не дают покоя.
Сегодня я переиграла Патова, вывела на эмоции настолько, что ощутила силу его злости. По натянутой позе, стиснутым челюстям, было ясно что парень на грани. Довела до ручки. На секунду захотелось узнать – что он сделает, если сорвется? Если выпустит зверя наружу. Захотела это испытать. Дотронуться до пульсирующей вены на его виске, провести ладонью по побледневшему лицу. Голова Макса опущена, как и веки – уставился в пол. Могу побиться об заклад – потому что в его глазах плещется дикое желание. Я чувствовала, как оно вибрирует между нами в воздухе.
Закрываю глаза и на мгновение представляю, как затаскиваю его к себе, в пенную ванну. Сдираю с него пиджак. Глаза в глаза, не отпускаю ни на секунду его взгляд, выгибаюсь призывно. Его руки гладят мои груди, размазывая по ним скользкую и прохладную жидкость для душа. Отталкиваю эти сильные руки и тут же вцепляюсь в мокрую мужскую рубашку, дрожащими руками расстегиваю пуговицы, рву их нетерпеливо. Стягиваю рубашку, он задыхаясь помогает мне. Снова наклоняется ко мне и приникает к губам, глубоким жадным поцелуем.
