Слова парня пару раз повторились в голове эхом. До чего же страшно тогда должно быть жить? Если пять человек похищены только для того, чтобы не так явно было похищение одного. – Единственное, что не даёт Дэну покоя, – продолжил тем временем Йен, не замечая моей задумчивости, – Это то, что другие пропавшие по возрасту очень близки, а этот мужик выбивается из общего ряда. Это может говорить о том, что он вовсе не относится к цепочке похищений. – И, тем не менее, он в ней, – отозвалась я, побарабанив пальцами по краю своего сиденья, – Преступник делает паузы в четыре дня от жертвы до жертвы. Если бы Станислав не вписывался в план, то в один с ним день пропал бы ещё кто-то, о чём узнала бы полиция. – Хм, – протянул парень и задумчиво взглянул на светофор, – В этом ты права. А значит, между ним и другими жертвами всё-таки есть связь.

Я проводила взглядом каплю, сбежавшую с крыши автомобиля по лобовому стеклу и исчезнувшую под дворниками. – О чём думаешь? – Йен внимательно взглянул на меня, пользуясь тем, что нам горел красный. – Как думаешь, краткий вариант имени Станислав – это Слава или Стас? – неожиданно для себя вслух поинтересовалась я.

Друг с заметным удивлением приподнял брови, будто думал, что сейчас я посмеюсь. Но ожидаемой реакции не последовало, и он всё же задумался. – Вроде обычно Станислав – это Стас, – отозвался Йен, – А тебе зачем?

Я в раздумьях снова легонько побарабанила пальцами по сиденью. Насколько велик шанс, что Булат вчера наводил у меня справки на тему детства потому, что тоже решил, будто Станислав – это тот самый бывший вожатый, который просил детей называть его Славой? Но если это так, то в таком случае уже двое похищенных будут связаны между собой тем летом в «Лесу егерей». – Есть одна дурацкая мысль, – протянула я в ответ, увидев, что Йен всё ещё ждёт. Но договорить мне не дали – в рюкзаке отчётливо заиграла мелодия звонка. Одного взгляда на экран вытащенного мобильника хватило, чтоб усмехнуться. Булат будто почувствовал, что его вспоминают. – Алло, – я ответила на звонок и с извиняющейся улыбкой бросила взгляд на Йена, – Что-то случилось? – Доброе утро, – с привычной жизнерадостностью отозвался Булат, отчего легко можно было представить, как он улыбается, – Есь, прости, если отвлекаю. Ты пока не вспомнила про то, что мы тебе вчера показывали?

От ночного кошмара из памяти вовсе выпало изображение кинжала, и я вздохнула и потёрла переносицу. – Прости, пока глухо, – честно призналась я, – Ума не приложу, где могла его видеть. Но если Тимур прав, и я видела его когда-то давно, то так ли это важно в нынешнем деле? – Важно, – лаконично проговорил Булат, и его голос посерьёзнел, – Еся, постарайся хотя бы определить временные рамки момента, к которому относится воспоминание. Примерный свой возраст на тот момент. – Хорошо, – я сдержала тяжёлый вздох и кивнула, хотя парень вряд ли мог меня увидеть, – Постараюсь.

Убрав телефон обратно в ранец, я легонько помассировала виски и ненадолго прикрыла глаза. Вот бы память работала, как поисковик в интернете. Даёшь ей запрос на конкретное воспоминание, и вот оно уже перед тобой крутится. – Это что, полиция? – голос Йена прозвучал серьёзно, и это заставило меня открыть глаза. Парень нахмурился и кивнул в сторону убранного мобильника. – Старый знакомый, который сейчас там работает, – я постаралась выбрать максимально нейтральную формулировку, – Они все сейчас расследованием заняты. – И он пытается и тебя к делу приплести? – Йен всё ещё выглядел мрачно, отчего мне стало немного неуютно. – Не то чтобы, – поторопилась я успокоить друга, – Просто наводит справки. Я всё-таки знала Кристину в детстве.

Парень хмыкнул и какое-то время молчал, внимательно следя за дорогой. Дождь по-прежнему лил, отчего очертания города вокруг размывало. Вода лилась с крыш высоких домов, ручьями бежала по тротуарам и стекала на дорогу, образуя большие и глубокие лужи. И каждая следующая машина поднимала в воздух брызги, волнами падающие на пешеходов и соседние автомобили. – Если честно, то мне это не нравится, – наконец, прямо сообщил Йен, – Близость к полицейскому участку может только спровоцировать преступника. Особенно если станет заметно, что ты дружишь с тем, кто расследует дело. При этом у преступника даже может не быть личной неприязни к тебе, но он навредит, чтобы задержать расследование твоего знакомого. – Об этом я как-то не подумала, – пробормотала я и, потерев лицо ладонями, постаралась собраться с мыслями, – Ладно. Что-нибудь придумаю. Йен, а ты не знаешь, можно ли восстановить уже удалённое сообщение в мессенджере компьютера? – Я всегда замечал, что инстинкт самосохранения у тебя отбит более, чем напрочь, – подытожил с лёгкой усмешкой Йен, но прозвучало даже как-то не обидно, – В теории можно попробовать восстановить. А нельзя ли как-то поподробней ситуацию описать? – В рабочем компьютере одной из пропавших должно было сохраниться сообщение, которое выманило её с работы, – пояснила я, – То, что сообщение пришло, слышали её коллеги. Да и сама она сказала об этом. Однако потом сообщения не оказалось. Возможно, что преступник послал вместе с сообщением какую-нибудь программу для самоудаления или что-то в этом роде. Как думаешь, такое сообщение ещё возможно восстановить? – В теории может и получиться, но я не могу гарантировать сто процентного результата, – проговорил после паузы Йен, – У меня на работе перерыв с часу до двух, так что если у тебя и твоей подруги получится как-то найти доступ к компьютеру, то я могу в нём покопаться.

Звучало, как повод для радости, но всё же одновременно в душе скользнула и тревога. Одно дело – консультация с другом как специалистом по компьютерам, и совсем другое – тянуть его в историю с расследованием настолько очевидно. – Спасибо большое, – отозвалась я, немного смутившись, – Я что-нибудь придумаю, чтобы тебя не подставлять с этим всем. – Не переживай. Я же сам предложил, – усмехнулся Йен в ответ и затормозил у обочины, – Это же и есть редакция?

Я выглянула в окно, стараясь рассмотреть очертания зданий за стеной дождя. И тут же узнала рабочее место Лики. В самом деле, на машине получилось быстрее, чем на общественном транспорте. – Да, это редакция, – я улыбнулась, – Спасибо, что подвёз. – Не за что, – Йен кивнул в сторону противоположной стороны дороги, – Я перепаркуюсь и буду ждать тебя тут.

Я кивнула и выскочила из машины на тротуар. Дождь лил всё так же, отчего мигом возникло ощущение, будто меня угораздило в душ залезть в одежде. Но всё же идти до входа недалеко, что радовало. И в любом случае я бы промокла значительно сильнее, если бы ждала маршрутку, а потом добиралась бы сюда от остановки.

На парковке редакции почти не оказалось автомобилей – наверное, большая часть репортёрского состава разлетелась по работе. И, придерживая капюшон за край, чтобы его не сдуло ветром, я быстро заскочила на лестницу перед входными дверьми. Взгляд случайно зацепился за машину, которая почему-то была припаркована не на пустой парковке, а за углом здания редакции. Из-за дождя было плохо видно, но я всё же заметила, что за рулём сидит какой-то мужчина, и поторопилась скрыться за дверьми от льющейся с неба воды. Должно быть, кто-то просто ждёт своего друга или знакомого, а потому и стоит в таком неудобном месте.

Вместе со мной в холл прошёл и пожилой мужчина с зонтиком в руке, и охранник Николай взглянул на его пропуск, а затем увидел меня и приветственно улыбнулся. – Лика сейчас на ковёр к главному редактору ушла, – тихо сообщил он, подмигнув, – Так что тебе придётся её у кабинета ждать. – Спасибо большое, – я благодарно улыбнулась Николаю и проскользнула мимо, – Я подожду.

Охранник кивнул и вернулся обратно к своей небольшой кабинке у выхода. В зале почти никого не было, только периодически мелькали журналисты, спешащие по своим делам, но их можно было по пальцам пересчитать. Вероятно, пока есть сюжет с пропавшими, вся редакция вкалывает изо всех сил.

Я шустро проскочила вестибюль и свернула в коридор. На этот раз никто меня не сбил, но в душе всё же жила надежда, что Лика меня сейчас догонит. Всё-таки невежливо заставлять Йена ждать.