Литмир - Электронная Библиотека

– Тебе надо было работать парфюмером, а не в банке. Дались тебе эти тюльпаны? – процедил сквозь облако табачного дыма, поднимающегося из трубки, «морской волк».

Глава 4. Физик

Два дня Семен не выходил из дома, поглощая все запасы алкоголя, некогда накопленные по случаю непредвиденного гонорара. Он не мог освободиться от мысли об Элис. В голове мелькали сцены встречи с ней, ее заливистый смех, нежный взгляд, чуть заметные морщинки вокруг глаз. Он не мог простить себе такое неловкое падение. Ему хотелось провалиться сквозь землю, но только не попадаться на глаза своим коллегам, наблюдавшим за его ляпсусом. Вероятно, все уже давно забыли об этом инциденте, занятые своими делами и проблемами, но для него это было чудовищно. Все знали о его отношении к женщинам, а тут такое очевидное замешательство и совершенно откровенное благоговение перед дамой.

Семен поднялся с дивана, прошел на кухню по захламленной вещами и книгами комнате, открыл холодильник и не обнаружив в нем никаких продуктов решил, таки, дойти до магазина. Его мотало из стороны в сторону, голова страшно болела, синдром похмелья бушевал. На кухонном столе стояли пустые бутылки из-под виски, на блюдце лежали остатки сыра и копченой скумбрии, в пепельнице валялись дурно пахнущие окурки. Это мерзкое зрелище вызвало у Семена отвращение, и его начало тошнить. Рвотный рефлекс не заставил себя ждать, и Сеня дернулся в сторону туалета. Его опять шатнуло, и он, ударившись виском об угол кухонного шкафа, резко открыл дверь, ведущую в туалет, после чего долго не мог оторваться от унитаза, выплескивая в него все то, что осталось от выпитого и съеденного вчера. Прошло более получаса, пока Сеня смог немного восстановиться. Он налил в ванную воды и решил отмочить сове измученное тело. Посмотрев на себя в зеркало, он увидел растущий синяк под правым глазом и рассечённую, сочащуюся кровью, бровь. В доме не оказалось даже элементарного антисептика, вроде йода или перекиси водорода, чтобы обработать рану, не говоря уже о средствах для лечения синяков. Он умылся, вытер полотенцем бровь, кровь продолжала сочиться, рана была довольно глубокой. Понимая, что теперь точно останется шрам, Семен вышел из ванной и хотел позвонить Максу, но не обнаружил свой мобильник. Он выглянул в окно.

На улице была прекрасная погода. Светило солнце, небо было безоблачным. Море, видневшееся сквозь зеленые пятиконечные листья виноградника, обвивающего открытую террасу, было спокойным и отливало лазурным цветом. На площадке, рядом с первым этажом дома стояла его Ferrari с открытой дверью. Семен вышел на террасу, оторвал свисающий плод зеленого киви и откусил плотную кислую мякоть. Его лицо скривилось в жуткой гримасе плутовского шута. Он спустился по ступенькам на площадку, подошел к машине и обнаружил на полу валяющийся мобильник. Батарея была разряжена. Он забрал телефон, захлопнул дверцу машины, так и найдя от нее ключи. Поисками он заниматься не стал. Ему хотелось поскорей добраться до комнаты и подключиться к эфиру. Семен набрал номер Макса.

– Привет, Семен. Куда ты пропал? Два дня не могу до тебя дозвониться. Ты наверно завис с восхитительной журналисткой? – начал разговор Макс.

– Привет Макс, мне не до шуток. Я в полном раздрызге. Разбил себе бровь, а в доме нет никаких медикаментов. Ключи от машины безнадежно потеряны, кроме того, синдром похмелья давит на мозги и выступает на лице.

– Да, ты опять надрался, Семен. Тебе пора кодироваться. Иначе совсем слетишь. А ты, ведь, талантливый физик, – резюмировал Макс.

– Да, я – талантливый. Но наука отнимает все мое время. И поэтому у меня нет друзей. Только приятели- собутыльники. Когда мне хреново, даже позвонить некому. Вот только тебе и могу довериться, – разоткровенничался Ордынский.

– Понял. Сейчас приеду. Жди,– быстро среагировал Максим и смеясь добавил,– Думаю, что сегодня «на брудершафт» пить не будем.

Дом Семену достался по наследству от отца и находился примерно в километре от берега моря, невысоко в горах. К дому вела узкая грунтовая дорога, посыпанная мелким гравием. На ней помещалась только полоса для движения , проехать на машинах навстречу друг другу было проблематично. Некоторые повороты и подъемы неказистой трассы были довольно крутыми. Вдоль небольших заборов, отделяющих типовые частные домики от дороги, росли гранатовые деревья, акации и кусты розового рододендрона. Заборы были увиты виноградом и лианами киви. На придорожных полосках земли росли мандариновые деревья, но мандарины на них не вызревали и всегда оставались зелеными. Отдельные участки, расположенные за изгородями, выглядели ухоженными; газоны со светло-зеленой травой дополняли кустарники роз различной величины, а по стенам домов извивались стебли благородных клематисов и глициний. Участок Семена зарос травой, в которой прыгали известные и неизвестные науке насекомые в огромном количестве. Кроме травяного бурелома, посередине утоптанной площадки, отделявшей заросли от дома, находилось одно уникальное перечное дерево с маленькими круглыми шариками плодами темно-зеленого и красного цвета. Под ним на земле лежали черные горошины уже поспевшего и выпавшего из чешуи плода перца. Дом был просторным. На первом этаже располагался технический блок с гаражом, на втором большая гостиная с кухней, ванная комната и открытая терраса, а на третьем – четыре маленькие спальни, в которых стояли кровати и платяные шкафы. Семёну все эти помещения были не очень нужны. Спал он всегда на диване в гостиной и пользовался преимущественно вторым этажом, на третий он попадал крайне редко, в основном, в те дни, когда размещались в спальнях оставшиеся ночевать Макс с Деном или какой-нибудь заезжий командировочный ученый после долгих ночных научных дебатов.

День близился к закату, когда Макс, наконец, появился во дворе, около обители Семена и начал парковать свою машину. Хотя жилище Семена находилось всего в десяти километрах от отеля, в котором жил Макс, добираться пришлось полтора часа, потому как внезапно на дороге сломалась огромная фура, перегородившая единственно возможный путь к месту назначения. Закрыв дверцу своей машины, Макс наступил на какой-то предмет, который под ногой хрустнул. Одернув ногу, Макс увидел, что хрустнувшим предметом оказался брелок, прикрепленный к ключам от Ferrari Семена. Макс поднял ключи, поставил автомобиль на сигнализацию и начал подниматься по лесенке с красивыми кованными перилами на второй этаж. По дороге он увидел лежащий в цветочном горшке, стоящем рядом с лестницей, кошелек. Подняв его Макс понял, что Семен все выходные находился в бессознательном состоянии. Макс уже пожалел, что не дослушал друга до конца, когда тот приходил к нему накануне, ведь встреча с фондом, на которую он так торопился, в итоге оказалась мыльным пузырем. Пройдя через открытую дверь, ведущую с террасы в гостиную, Макс застал Сему, сидевшего в трусах с полотенцем на голове за очередным стаканом виски.

– Ба, кто это? Неужели сам -великий мудрец, собственной персоной посетил мое скромное пристанище? – выдавил из себя Семен и икнул.

– Привет, скромник, – ответил ему Макс, – что у тебя на голове, чалма? Давай обработаю твою рану, алкоголик. Я привез тебе медикаменты и еду. Пойдем на кухню, я приготовлю тебе жареную картошку и разогрею кусок свинины.

Глаза Семена смотрели в одну точку и были совсем белыми, руки крепко сжимали стакан с виски. В одно мгновение Макс даже испугался этого леденящего взгляда, уходящего в космическое пространство. Он подошел к приятелю, взял его под руки, отвел на кухню и посадил на деревянный стул. Сняв с головы Семена чалму из полотенца, обработав рану раствором антисептика и заменив стакан с виски на стакан с водой, Макс принялся готовить еду.

– Что с тобой происходит, Семен? Неужели ты думаешь, что твои запои могут изменить ситуацию? Никогда еще это никому не помогало, а только усугубляло, – начал нравоучение Макс.

– Учи кого-нибудь другого, – ответил Семен, – мне тошно от одно мысли, что я себя так унизил. Я даже не могу подумать о том, что мне надо будет с ней еще раз встречаться и тем более разговаривать. Я чувствую себя идиотом.

7
{"b":"766933","o":1}