Следующий день был суетным. Макс бегал между офисом и банком, потом ездил с комиссией на объект, потом проводил совещание с сотрудниками по результатам работы комиссии, потом составлял отчет.
Только после захода солнца он в полуобморочном состоянии добрался до небольшого уютного отеля, который был его пристанищем во время длительной командировки, и завалился на диван. Позвонил Ден и поинтересовался, поедет ли Макс в выходные домой.
– Я еще не принял решение. Но скорее всего я останусь до конца месяца, пока не получу все оригиналы документов от комиссии, – ответил ему Макс.
– У меня к тебе есть деловое предложение. К нам в банк сегодня приезжали акционеры одного очень интересного фонда «Markets Investment Group», коротко MIG Fund. Они видели объекты, которые ведет ваша строительная компания и хотели бы с тобой встретиться, – выпалил на одном дыхании Ден.
– А почему со мной? Почему бы им не обратиться напрямую к руководству нашей кампании? Я всего лишь исполнительный директор и не принимаю управленческих решений, – с неохотой ответил Макс, – и, потом, мне бы не хотелось, чтобы между мной и тобой были бы каике-то коммерческие дела. Полагаю, что тебе и мне от этого ничего не перепадет, а попасть в глупую ситуацию мы с тобой можем. Я прав? – с надеждой спросил Макс
– Я тоже не хочу лезть в эти игры. Но, меня попросил мой непосредственный босс, от которого зависит моя карьера, и мне не хочется терять его расположение, – грустно объяснил Ден.
– Засада. Как-то все запутано. Ну, хорошо. Я помогу тебе. Готов встретиться и выслушать этих фондистов, но предварительно я должен проинформировать своего шефа. Я не веду переговоры с заказчиками компании и не хочу этого делать. Мне нравиться строить, и это всё. Но, не буду тебя подводить. И ты теперь мне должен, Ден, – он чмокнул языком и засмеялся.
Дену не понравилась эта выходка, он ненавидел быть кому-то обязанным, но он согласился, так как ситуация для него была безвыходной.
– Знаешь, Ден, когда между друзьями встают деньги, дружба заканчивается. Это аксиома, – неожиданно выдал Макс, – надеюсь я тебя не обидел, но давай договоримся, что это в последний раз. Если после встречи наших «бонз» состоится сделка, ты ведешь меня в ресторан, даже, если я уже уеду к тому времени домой. Договорились? – старался быть лояльным Макс.
– Хорошо, Мудрец, – ответил утвердительно Ден и успокоился.
На следующее утро Ден сообщил Максу, что ему будет звонить секретарша фонда Лена. Но Макс был в плохом расположении, ввиду очередного скандала, который ему закатила жена, позвонив накануне вечером и высказав свое недовольство решением Макса остаться в командировке до конца месяца. Максу хотелось покоя, уединения. Он планировал провести эти дни на море, полазить по горам, расслабиться в объятиях сексапильной Милы и не о чём не задумываться. Очень не хотелось напрягаться и лишать себя отдыха. Он встал с дивана, посмотрел на себя в зеркало и увидел мрачное отражение, обросшее щетиной, помятое и неухоженное.
За окном светило солнце, но над морем уже висели массивные тучи, что предвещало быстрое изменение погоды. В дверь постучали. Макс нехотя открыл дверь и увидел на пороге Сёму.
Семен был среднего роста, худощавого телосложения, с темными коротко постриженными волосами и вытянутым лицом. Его глаза имели редкий цвет, а точнее, этого цвета почти не было, они имели некий оттенок голубого, но, преимущественно, были какими-то серо-белыми. И в минуты гнева его взгляд становился совершенно стеклянным. Семен был талантливым физиком, но из-за неудавшегося, как он говорил, когда-то романа, стал спиваться, что несомненно мешало его творческому вдохновению. Обладая такой редкой в современном мире и не денежной профессией, Семен умудрялся жить на широкую ногу, если можно так сказать. Он угощал в местном баре всех знакомых и незнакомых. Ездил на шикарной Ferrari, которую приобрел на премию от научного сообщества. Покупал себе дорогие аксессуары. Но ненавидел женщин. Казалось, ему даже было противно стоять с ними рядом. При этом его лицо искажала вечно кислая маска, а слово «любовь» он воспринимал исключительно как пронизывающий звук иерихонской трубы.
– Любовь? Ну, да, любовь! – вторил он любому говорящему, и его рот оставался открытым, как будто он хотел еще много чего сказать, а язык дальше не поворачивался. И от этого казалось, что его рот, с опущенными вниз уголками, был набит несъедобной кашей.
– Привет, Семен. Ты что пришел? Я не в духе. Хотел бы побыть один. Почему ты не позвонил? Не хочу тебя обижать, но я должен подготовиться к сложной встрече и сделать несколько звонков. Если можно, давай отложим твой визит до завтра, – с порога проговорил Макс.
– Я… Я… кажется влип, – выдавил из себя Семен, – Я не хотел тебя беспокоить пока ты сдавал свой строительный объект, но теперь ты, вроде, освободился, и мне надо с тобой поговорить.
– Влип? Что за ерунда? Ты кому-то должен денег? – посмотрел на него исподлобья Макс.
– Нет. Ты же знаешь, что финансы не моя стихия. Я достаточно зарабатываю и не коплю на черный день. Да и много денег мне одному не надо, – скороговоркой ответил Семен и после уже начался запинаться на каждом слове, – Я решил продолжить работу над своей диссертацией по двойному лучепреломлению и повороту плоскости поляризации света в магнитном поле c экспериментами по обнаружению реальных аксионов в пучке фотонов. Видимо, скоро мне придется ехать на далекий север, чтобы продолжить свои практические опыты.
– Научная информация со специфическими терминами трудно воспринимается с утра. Есть шанс стать приятелем известного учёного? – съехидничал Макс, – В чем проблема? Что принесло тебя сейчас в мои пенаты?
– Буду с тобой откровенен. Я долго шел к этому. Но для меня любовь… – и челюсть Семена начала вибрировать и отвисла с куском застрявшей каши.
– О, Боже! Сёма! Ты пришел ко мне с утра поделиться своими соображениями о любви? Ты сошел с ума? – у Макса раскалывалась голова, хотелось принять душ и выпить кофе. Он пропустил приятеля в комнату и попросил сеть в кресло. Потом включил музыку и кофеварку, а сам пошел в ванную.
Семен, измученный проведенной вне сна ночью, сидел с полуоткрытым ртом, уставившись в одну точку, а после будто очнувшись произнес почти шепотом в пространство опустевшей комнаты:
– А ты думаешь в этой жизни есть что-то важнее любви?
Кофеварка запищала, повествуя о приготовленном кофе. Он встал, взял с полки две чашки и налил горячий напиток. В небольшом блюдце лежали хрустящие галеты. Семен машинально взял два и сел обратно в кресло в ожидании.
Макс привел себя в порядок, побрился, брызнул на ладони новый парфюм и, похлопав себя по щекам, вышел из ванной комнаты обновленным и благоухающим. Он был невысокого роста, спортивного телосложения, с накаченными, рельефными мышцами. Фигура его была идеально пропорциональной. Небольшой рост он считал своим недостатком, но относился к этому снисходительно, зато, иногда комплексовал из-за почти отсутствующей растительности на голове. Тем не менее, окружающие уверяли, что это придает его внешности некоторую пикантность. Почему-то, этот недостаток нравился особам женского пола больше всего, что его сильно удивляло. На левом плече синела татуировка. Он накинул махровый халат, взял чашку с налитым, еще горячим кофе и подошел к креслу, в котором сидел Семен.
– Так что ты мне хотел поведать о вечном чувстве? – начал игривым тоном Макс, понимая как он далек сейчас от бесед на эту тему.
Семен заерзал в кресле и выдавил из себя:
– Понимаешь, ты дока в этих делах. Вокруг тебя всегда много женщин, а я на эти темы никогда ни с кем не говорил, даже в школе. Мне не повезло с самого начала, я никогда не нравился девчонкам. В школе я увлекался моделированием, и все свободное время собирал модели самолетов, а потом запускал их в воздух с помощью радиоуправления. Девчонкам это не навилось, им было скучно. Да, я и не хотел никого привлекать в мой мир, мне и так было комфортно. А время-то шло. В институте учились только пацаны, на нашу специальность девчонок не принимали. А потом я так увлекся исследованиями, что стал мужчиной только в двадцать восемь лет. И первый мой опыт стал последним. До сих пор не могу забыть постоянно мелькающий перед моим лицом зад одной телки. Не могу по-другому её называть. Она была, как Мила, толстенькая и аппетитная. Мои однокурсники напоили меня и заплатили ей, чтобы она меня совратила. Сначала она затащила меня в свою комнату и прижала всей своей массой к стене, я неожиданно почувствовал горячую струю, сбегающую вниз по моей ноге. Потом ее грудь, как два арбуза, болталась перед глазами, когда она сидела на мне верхом и прыгала, как неистовая корова. Меня потом стошнило прямо на ее пупок. С тех пор я не выношу этих вертихвосток. Понимаешь?
