В тронной зале было непривычно тихо. С некоторых пор изучение посланий с Той стороны проходило без свидетелей. Меньше шума и стенаний – больше возможности принять правильное решение и направить засланцев по верному пути. Да и ангелы, устав отращивать перья, стоило появиться гонцу на Пороге, спешили заняться благими делами, а не околачиваться возле Владыки. Так и крылья целее будут, и нимбы не потускнеют. Лишь один Советник, наглотавшись успокоительных отваров, занимал тайное место в скоплении облаков, чтобы по первому требованию предстать пред светлыми очами. Ну и по статусу в курсе событий не мешало бы находиться.

«Ваше Пресветлейшее Светлейшество, знали бы вы, в каком непростом положении мы оказались! Грешник Пхулий задумал страшное дело – смертельной интригой разлучить родителей Лючии, чтобы завладеть ее земной матерью. В тот холодящий кровь момент, когда мы разгадали его мерзкие планы, свет в наших глазах померк. Но ваша мудрость зажгла свечу надежды!»

– Советник! – крикнул Владыка в облака, а когда из белесой пелены высунулось бледное лицо ангела, устало произнес: – В последний раз прошу, научи Фима выражаться без украшательств и аллегорий. Замучился выискивать зерно в узорчатых словесах!

– Уже не раз назидал, – выдохнул Советник, придерживая нимб, чтобы тот не съехал на лоб. – Но Фим из древнейших ангелов. Вам ли не знать, как трудно переучивать упрямых стариков.

– Мда, – произнес Владыка, раскатывая на колене успевшее свернуться послание. – Поручая спасение дочери Фиму, я, прежде всего, надеялся на опыт и мудрость Первого из Первых, но, выходит, и здесь ошибся. Ты бы поговорил с Анхелем. Пусть в свободное время займется полезным внушением сотоварищу.

– Пробовали, – вздохнул Советник. – Не получается. Анхель Высшего демона пробивает, а Фиму хоть бы хны. Твердолобый.

Увидев, как Владыка в раздражении махнул рукой, Советник без промедления скрылся в облаках.

– Так какую я там зажег свечу? Ах да, вот…

«Прибывший по вашему велению ангел любви Андаэль оказался весьма полезен.

Ранее, размышляя над тем, как уберечь малышку Лючию от гнева Высшего демона, если они вдруг встретятся (ведь всем известно, насколько крикливы могут быть испугавшиеся дети), мы решили использовать возможность, предусмотренную вами, и поразить Каразмиона стрелой любви. Пока бы он разбирался, с чего вдруг так сильно защемило сердце, его раздражение непременно поутихло бы.

P.S. Простите, что не вовремя, но тут же хотел бы выложить родившуюся в моей голове фантазию: выдавать Андаэлю стрелы для пробуждения любви к детям. Обретаясь на Той Стороне в течение пяти лет, я заметил, что злоупотребляющие хмельными напитками перестают радеть о своих чадах. Пальнуть бы по таким горе-родителям двойным зарядом, всем была бы польза!

Но вернемся к нашим ба… (зачеркнуто) делам.

Увидев, что к замку приближается королевский карательный отряд, нам стало ясно, что над семьей лорда Рондвилла сгущаются тучи. Утратив возможность вмешиваться и проявлять праведный гнев, мы пошли другим путем: переложили распутывание сложного наворота на плечи демона. Вновь воспользовавшись удивительным талантом Анхеля, внушили Кразимиону сердоболие к жертвам смертельной интриги.

Мы полагали, что он просто свернет Пхулию шею, однако демон рассудил иначе: кинулся на поиски подложных документов.

Как на грех, сундуки стояли именно в той опочивальне, где находилась Лючия. Мы молились, чтобы она не проснулась, но демон, найдя арбалетный болт, так громко гикнул, что разбудил девочку.

Мы с Анхелем в тот роковой момент сидели в шкафу, и нас чуть удар не хватил, когда Лючия откинула покрывало и подняла голову. При виде чужого ее нежное лицо исказила гримаса страха, а рот открылся для пронзительного визга. Я тут же подал условный знак, чтобы спрятавшийся за пологом Андаэль стрельнул в демона.

Но случилось непредвиденное. То ли по той причине, что у ангела любви от нервного напряжения дрогнула рука, то ли виновато срезанное оперение, но до цели стрела не долетела. Она попала в Лючию…»

Советник, пораженный древними ругательствами, чей истинный смысл помнили только Первые из Первых, сверзнулся с высоты облаков и ударился оземь. Его стон смешался с криками боли, донесшимися из Дивного сада, где попадавшие с деревьев плоды поразили гуляющих праведников. К стенаниям тут же прибавился нестерпимый звон хрустальной лестницы, который заставил пограничников поспешно закрыть уши, а очередь к весам рухнуть на колени. Таким мощным в гневе оказался глас Владыки Света.

– Ах, глупцы, что же они наделали?! – метался он по зале, словно тигр в клетке.

Советник сидел у колонны и тихо плакал. Он понимал, что стрела, поразившая Лючию, принесла ей такую любовь к демону, какую могут испытывать только дети – безусловную, ничего не требующую взамен.

Еще больше Владыку расстроило известие о том, что Кразимион назвался ангелом.

– М-м-м… – стонал отец непокорной дочери. – Поверив в образ черного ангела, она незрелым умом подменит понятия о добре и зле. Все, что демон ни сделает, будет считать правильным! Я проиграл Обратной Стороне самую важную партию!

– Так и есть, – прошептал Советник, а капнувшая слеза размыла фразу из донесения Фима: «Лючия шептала, что чернокрылый ангел хороший и добрый».

Впервые за долгую историю существования Заоблачного Царства с неба посыпался снег, в то время как на Обратной Стороне проснулись старейшие вулканы, и единым залпом послали вверх невиданные по мощи огненные фейерверки. Этот день Темный Владыка назвал радостным и позволил и демонам, и грешникам провести в праздности. Все пытки были отменены.

«Доклад.

Ваше Темнейшество!

Наблюдая за посланцами из Заоблачного Царства, выявил следующее:

Первое. Ангелы, устраивавшие поджоги, наводнения и смерчи во владениях грешника Пхулия Невоздержанного, всеми силами препятствовали встрече Кразимиона с человеческим ребенком. Имя: Лючия Рондвилл. Пол: женский. Возраст: пять лет.

Полученные сведения позволяют сделать вывод: перед нами тот самый проклятый объект, который Высший демон должен привести к Порогу.

Вопрос: Должен ли я сообщить Кразимиону детали возложенной на него миссии до появления любовного зова?

Второе. Встреча малолетней дочери Света и сына Тьмы состоялась. Во время схождения объектов миссии в одной точке был замечен ангел любви Андаэль, который, скрывшись за пологом кровати, выстрелил в Лючию Рондвилл, после чего произошло несколько событий:

Пятилетний ребенок смотрел на распустившего крылья демона с обожанием. Уверовал, что Кразимион ангел и называл его добрым и хорошим.

Сразу после выстрела Андаэль выронил лук и упал на колени. Через час рыданий высморкался в полог и скрылся в небесах.

Как только демон вылетел в окно, из шкафа начал доноситься ритмичный стук неизвестного происхождения. После того, как С. Фим и Анхель покинули шкаф, тот был тщательно обследован. В двух местах обнаружены следы крови, что позволило предположить: ангелы бились о стены головами.

Выпущенная стрела не имела оперения.

Полученные сведения позволяют сделать вывод:

Стрела любви не предназначалась ребенку.

Ангелы готовы поразить Кразимиона любовью, чтобы он легче поддавался на манипуляции.

Отсутствие оперения на стреле – намеренный шаг. Заоблачное Царство будет отрицать запрещенное влияние на демона. Как только тот переступит Порог, следы преступления исчезнут.

Вопрос: Должны ли мы предупредить Кразимиона о грозящей ему насильственной влюбленности в объект?

Доклад подготовил:

Д. Всевидящий,

агент тайного посольства на Той Стороне».

В вырубленной в толще скалы тронной зале гуляли сквозняки, отчего вулканический пепел, густо устилающий пол, находился в движении.

Пламя немногочисленных факелов, удерживаемых крюками на исполинских колоннах, проигрывало в сражении с тьмой. Рожденные дрожащим огнем тени ломались на грубо обтесанных стенах и соперничали в танце с демоницами, что извивались послушные ритму барабанов в центре залы.