При этом, несмотря на свою зверскую внешность, оксуломорфы были невероятно культурными существами. Ну или народами, которых, как выяснил Иван, у оксуломорфов тоже было немало.

Ловушка тоже не подходила – внешний покров, у Ивана не поднимался язык называть это кожей, у членокостных состоял из частично подвижных костяных пластин, приходящих в движение в случае опасности. Из чего состояли сами кости, Иван не особенно разобрался, но пробить капсулу, в которую они превратили бы напуганного западнёй Бодеакурра было невозможно. А из темноты своего непрошибаемого домика, вполне себе живой Бодеакурр Тсуфдрак мог запросто вызвать подмогу или трубить по всем бытовым каналам о злонамеренном нападении. А это – снова излучение. Смотри пункт первый. Так, после пересмотра всех вариантов умерщвления Бодеакурра Тсуфдрака, урождённого членокостного оксуломорфа, у Ивана остался самый сложный способ из всех. Ему предстояло стремительно обрушиться на жертву в ближнем бою, причем настолько молниеносно, чтобы она не успела заметить нападения, не успела поднять и стиснуть свои пластины, чтобы даже её рефлексы не успели проснуться.

Ивану предстояло превратиться в убийцу без формы, цвета и запаха, в абсолютно невидимое тело, вооруженное острейшим из всех известных в системе режущих орудий. И это было сложно не потому, что у Ивана отсутствовал костюм, позволяющий именно такое преображение, а потому, что такой костюм тоже испускал определенного рода энергию, на излучение которой, как на запах, могли слететься полицейские дроны. В итоге Иван придумал весьма дерзкий план. Но для начала Бодеакурра Тсуфдрака необходимо было выследить.

Для этого он расставил маячки во всех местах, где в этот вечер мог появиться Бодеакурр: пять баров, клиника, что-то спортивное и несколько мест интимной слабости конкретно этого оксуломорфа. Маячки представляли собой крохотные дроны с возможностью передачи всей собираемой информации на центральную консоль. При необходимости они могли не только сопровождать объект, но и немного, по-мушиному его атаковать.

Терминал консоли находился в одном из карманов на одежде Ивана и в свою очередь передавал собранную дронами информацию на обычный пользовательский визор на голове Ивана. Это был самый незаметный из способов, и не привлекал ничьего внимания. У всех людей имелись такие визоры, тем более в том месте, где Иван сидел в засаде – в игровом баре. Все, кто здесь торчал, имели на головах совершенно такие же визоры. Играли во что-то, пили пиво, а Иван выслеживал, получая данные с маячков.

Наконец, один из маячков идентифицировал Бодеакурра, и перед глазами Ивана возникло огромное тело оксуломорфа, которое тут же было разобрано программой на фрагменты, соответствующие и несоответствующие биометрике искомого индивида. Соответствий оказалось достаточно много. Иван направил маячок ближе, и, пока оксуломорф осторожно просачивался вглубь заведения через узкий барный коридор, Ивану удалось заглянуть с помощью дрона в его чудовищное лицо. На этот раз программа разобрала все его складки, желтоватые костяные наросты и блестевшие между ними угольные глаза, настоящие и мнимые. Комбинация последних тоже совпала. Иван почувствовал, как сердце забилось чаще. Он собрал все остальные маячки и направил их в район того бара, где появился Бодеакурр, а сам вызвал такси. Бар оказался не слишком далеко, оксуломорф задержится в нём надолго, времени хватит.

* * *

«Слишком просто, слишком гладко. С одной стороны, конечно, хорошо, значит хорошо подготовился, так и должно было случиться, так обычно и происходит. Но все равно… все равно…»

Иван осмотрелся. Темное глухое место, как специально устроенное на самом дне города, чтобы совершать в нем тяжкие преступления. Перед глазами его снова ожила недавняя сцена. Бодеакурр пробирается в это городское чрево, Иван лежит у него на дороге замаскированный под грязный уличный хлам. «До чего же точно программа подсказала ему наиболее вероятный маршрут движения оксуломорфа! Славная, славная программа». И вот они с Бодеакурром уже совсем рядом, Иван готов, словно сжатая до предела пружина, копье поднято, проход узкий, мишень сама ползёт в точку удара, ему надо только сделать выпад, один единственный молниеносный выпад. Огромное сердце Бодеакурра пронзит холодный металл, что гарантирует ему мгновенную, почти безболезненную смерть. И вот Иван выбрасывает свое копье, прокалывает чудовище насквозь, словно таракана булавкой. А сам Бодеакурра, хоть и страшный, но совсем небольшой, в половину Ивана. Хотя, возможно, поэтому и страшный. Слишком быстрый для человека, слишком юркий. Похож на огромную безобразную куклу в своих нелепых одеждах и с этим ящичком за спиной, который он куда-то так настойчиво тащит. Зачем-то. При входе в бар ящичка не было. Но, возможно, именно он объясняет появление Бодеакурра в этом грязном месте. Возможно, он какой-нибудь шпион или шантажист, неудобная личность, совершающая неудобные поступки. Вот как раз с этим ящичком. Может быть из-за него он сейчас и мертв. Иван осмотрелся, быстро проверил камеры по периметру, выудил из пояса мягкий нож, обернул его петлёй вокруг головы убитого. Шея угадывалась с трудом, Иван не стал долго искать, определил её по области, где заканчивались надбровные наросты с глазами. Через мгновение голова была отделена от тела, он спрятал нож и навел основную камеру на голову. Та мигом измерила все ее характеристики, конфигурацию выступающих скул, наростов, глазниц, хитиновых островков, все внешние размеры и даже внутренние, и идентифицировала личность владельца с точностью 97,8 процентов. «Замечательный результат, – подумал Иван, – хотя немного странно, что не 98,7 как обычно. Но и 97,8 тоже неплохо. Возможно, старые данные, у оксуломорфов череп меняется всю жизнь, если верить «Справочнику видов».

Иван спрятал отрезанную голову в рюкзак, а в разрез, где она прежде крепилась положил крохотный белый мешочек с мутантами роухетских червячков. Через пару минут, когда сам Иван будет отсюда уже далеко, мешочек откроется и червячки приступят к ликвидации тела заодно со всем, что окажется рядом на расстоянии вытянутой руки, дальше они не пройдут, потому что сработает таймер. Он убьёт всех сытых и толстых, как время убивает старых. Крохотные тела испарятся, превратившись в местный воздух, так что даже полицейские дроны ничего не унюхают.

Стараясь не вертеть головой по сторонам, Иван направился прочь. За спиной его оставалась бесформенная похожая на свежий мусор кучка – то, что раньше было живым членокостным оксуломорфом с именем Бодеакурр Тсуфдрак. Иван принялся возвращать маячки на базу. Всего их было у него около сотни, но в этой операции он задействовал чуть больше дюжины. Теперь он разослал команду возвращения, и маячки принялись ее выполнять. Все, кроме одного, тот окрасился в синий и отчаянно мигал, прилепившись к карте. Ожидал какое-то дополнительное подтверждение от хозяина. Иван открыл его сообщение и почувствовал неприятную слабость в ногах. Маячок уточнял, действительно ли ему необходимо прекратить сопровождение целевого объекта с именем Бодеакурр Тсуфдрак? Да или нет?

Иван переключился на камеру дрона и не поверил своим глазам. Биометрия, размеры мелькают синими строчками, тонкие нити стрелок, словно паутина, тянутся к ним от черного тела, разобранного на внешние и внутренние формы. Динамика костей, скелет, форма черепа, комбинация глаз и совпадение. Совпадение… Иван почувствовал, как его пробирает злая дрожь. 98 и 7 чертовых процентов. Те самые… те самые 98 процентов соответствия. Как он смог согласиться на меньшее, этот уродливый оксуломорф со своими мерзкими глазками. И что теперь? По условиям договора, если он не выполнит задание… это катастрофа, об этом лучше не думать. Бодеакурр Тсуфдрак должен быть убит. Всё! Вопрос только когда, где и как? Иван пнул контейнер.

Это можно сделать сейчас, на нынешнем разогреве – ножи есть, копьё, мешки, маскировка, запасной пакет с червячками, дроны – если придётся, Иван поднимет весь свой флот.