– Нет, родной… я устал от твоей боли. – Марк почувствовал, как Валька обхватил его ногу руками и плотнее прижался, положив светловолосую голову на колено.

– Роман его завез… и я, знаешь, как понял, что он мертв?

– Знаю…

– Я по Ромкиным рукам понял, – будто не слыша ответа, продолжал Валька. – У него пальцы так мелко дрожали, и он руки в карман спрятал. Он говорил: «Не мог! Не мог я ей сказать! Она с собой что-нибудь сделает!» Мы ее успокоительным накачали, и я сказал… и все равно ни хрена оно не помогло… – Валька тихонько заскулил.

Марк гладил спутавшиеся волосы и думал, что вот оно, настоящее единение… прирастание к друг другу… оказывается, оно наступает через вот такое дерьмо, когда даже вонь от перегара и блевотины не вызывает желания бросить, а слабость не вызывает презрения, снисхождения и жалости, лишь сочувствие и желание вытащить, помочь, пораниться вместе, но спастись вдвоем… удивительная этикетка отношений, которую никто не видит вначале.

– Валь…

– Ммм…

– Валь, а помнишь прошлый май?

– Ммм… угу…

– Помнишь, как ты взял у меня машину на часок? – Марк улыбнулся, вспомнив первый день Валькиного отпуска.

– Да.

– Господи, я, когда мчался к тебе, думал, прибью тебя… Серьезно! – Марк нервно засмеялся, поежившись от воспоминаний.

– Да уж, физиономия у тебя была зачетная. – Валька оторвал голову от колена и улыбнулся.

– Еще бы! Я-то не знал, что ты в моей машине роды принимаешь!

– Я этого вообще-то не планировал.

– Еще бы ты это запланировал!

– Не переживай, я никому не скажу, как ты блевал за капотом. – Валька поднял на Марка опухшие от слез, но полные смешинок глаза.

– Ты видел?!

– Я слышал. Так-то я занят был.

– Я… всего разок… – Марк чувствовал, как от Валькиной улыбки вместо стыда и смущения в груди затеплился огонек надежды.

– Ага, я сначала думал, это «папаша» впечатлился, но когда он у меня ребенка из рук попытался забрать, я понял, что это ты опростоволосился… – Валька засмеялся, но потом его смех тихо угас.

– Валюш… – Марк обхватил ладонями дорогое лицо. – Я не знаю, как забрать у тебя эту боль… Если бы я только мог… я бы забрал, но не могу… я могу лишь болеть вместе с тобой. Ты мне так нужен… мне, калекам своим…

– Они не калеки, – по привычке вставил Валька. Марк отмахнулся.

– Бабке этой ошалелой с первого, толпе котов, которую ты прикормил у нашего дома, мне уже принесли жалобу на тебя, и той толпе твоих пациентов, которая все растет. Они ведь еще живые, им помощь нужна, а ты тут бездельничаешь.

– Ого, что я слышу! Не ты ли призывал меня к отдыху?

– Ты чувствуешь себя отдохнувшим от этого «отпуска»?

Валька сфокусировал взгляд на лице Марка и будто впервые за всё это время его разглядел. Ненадолго спавшая пелена боли показала растерянного, напуганного Марка, уставшего и даже слегка похудевшего, не такого, как всегда: холеного, циничного, самоуверенного, важного… А нового… постаревшего, растерянного, неуверенного.

– Валь, там, кажется, кто-то в дверь звонит. – Марк перевел расфокусированный взгляд на коридор, из которого доносился перезвон.

– Эээ… скажи, меня нет, если это ко мне. – Валька перевел взгляд на кипенно-белые когда-то шорты, замызганную черную футболку Марка, которая и раньше была Вальке велика, а теперь так вообще как на швабре висела.

– Вот еще! – Марк решительно встал с бортика ванны и, высвободив свое колено из Валькиного захвата, решительно направился в прихожую.

– Ты сдурел?! – Ошалевший от испуга и подступающего стыда за собственный вид, Валька почти на четвереньках направился следом, но замер, так и не решившись выйти из ванной. – Марк! Нет!

– Зайди в ванную, я принесу тебе свежую одежду! – Марк, скрывая улыбку ликования, чуть не подпрыгивал от радости, увидев надоедливую бабку с первого этажа.

– Марк, я так не могу! Марк!!! – Валька пытался кричать шипя, стучал ладонью по паркету, стараясь привлечь к себе внимание, но все тщетно.

– Нина Иосифовна! Как я рад, что вы к нам зашли! – Бодрый голос Марка лишил Вальку последней надежды.

Он захлопнул дверь и, скинув с себя все вещи, оперативно забрался в душевую кабину. В спешке нажав подрагивающими пальцами не туда, врубил ледяной душ и, перейдя на фальцет, взбодрился и ожил, пока одичало шлепал вслепую ладонями по панели управления.

– Конечно, конечно! Несите всех своих кошечек, мы вас подождем. – Дверь в ванную приоткрылась, впуская Марка со стопкой вещей.

– Какого черта, ты, бл*дь, творишь?! Какие прививки?! – Злой из-за того, что облился ледяной водой, Валька высунулся из душевой.

– Мне показалось или кто-то несколько секунд назад тут визжал не хуже девчонки?! – На лице Марка растянулась улыбка чеширского кота.

– Иди ты! – Валька вновь спрятался за стеклянной дверцей. – Зачем ты ее позвал?! У меня нет никаких прививок для ее котов!

– Ничего страшного, физрастворчик им вколешь или витаминчиков, что ты там обычно делаешь.

– Я не смогу сейчас укол сделать… – Валька смущенно потупился. – У меня руки трясутся…

Марк раскрыл створки душевой и, распахнув объятия, большим полотенцем укутал чистенького доктора.

– Ничего страшного… этих котиков благодаря вам и так расплодилось будь здоров! Одним меньше, одним больше!

– Марк, как ты можешь так говорить?! – Валька, так и стоящий в объятиях Марка, с возмущением взглянул в любимое лицо. – Тебе их не жалко?

– А тебе?

– Мне жалко!

– Раз тебе жалко, так чего ж ты их не кормишь уже неделю? – Марк припечатал Вальку самым укоризненным взглядом из своего арсенала. – Больницу свою забросил, Петрович за тебя твои смены работает! А у него, между прочим, молодая жена с ребенком. По твоей милости, кстати, это ж ты ей тогда позвонил.

Пристыженный Валька повесил голову, спрятав горящие щеки.

– Прости, мне жаль… не знаю, что на меня нашло.

– Я не злюсь на тебя, но тебе нужно возвращаться, Валь. Ты ведь и сам понимаешь, что это дорога в никуда.

– Да, я понимаю, я завтра Петровичу позвоню…

– Нет, Валь, я уже позвонил, у тебя сегодня ночная смена. – Валька вскинул на него округлившиеся от шока глаза. – Так что делай физраствор ее котам, дай слабительное ей самой, чтобы она от*балась от нас еще на неделю, и вечером я отвезу тебя на работу.

– Остановите планету, я сойду… Ты кто? Где мой Марк?!

– Твой Марк поумнел.

Марк помог ошеломленному Вальке одеться и вытолкнул из ванной.

Дверной замок несколько раз провернулся и открылся, в прихожую под внимательным взглядом Марка зашел Валька и, бросив свою сумку прямо там, где стоял, плюхнулся на лавочку рядом с дверью, устало откинувшись на стену.

– Хорошо, что завтра выходной… – глухо протянул Валька.

– Как прошел день? – Марк закрыл ноутбук, за которым работал, и направился к Вальке.

– Ужасно… – Валька стянул с себя шапку и позволил Марку расстегнуть, а потом и снять с себя пальто.

– Почему? Что-то случилось? – Марк, стягивая ботинки с фронтовика медицины, с беспокойством заглянул в глаза.

– Учитель мой из меда случился… С коленом проблемы. Так он и меня, и Петровича, которого, оказывается, тоже учил, задолбал.

– Сколько ж ему лет, раз он еще и Петровича учил?! – Марк удивленно приподнял брови и, встав с корточек, чмокнул Вальку в горячий лоб. – У тебя опять температура!

– Много ему лет! Дети его выросли, им заниматься не хотят, внуки к нему не ездят, а он еще бодрячком, до сих пор преподает. Я на сто процентов уверен, он специально в нашу больницу приперся! Чтоб нас с Петровичем задалбливать. Приходит на прием через день! Сидит в очереди, а потом как зайдет, никак не выпроводишь! Люди злятся, в дверь заглядывают, а ему хоть бы хны! Сидит, будто не видит, намеков не понимает! То чай старику налей, то сертификат с последней квалификации покажи.

– Скажи напрямую: "Вы меня отвлекаете". – Марк открыл мультиварку и принялся накладывать в тарелку любимую Валькину брюсельскую капусту.