Никогда не может остановиться вовремя. Ни в чём!

– А где Костян?

– Уехал уже. Давай тоже по домам.

– Ува-ров… – заплетается у него язык. – Выпей со мной. Чего-то мне хе*ово…

– Нет, нет, братишка, поехали, – помогаю ему дойти до выхода.

Пока ждём такси, вспоминаю, возвращаюсь, расплачиваюсь с их поваром за наш стол.

Арс уже в ауте. Стоит, облокотившись плечом на стену, взгляд уплывает.

Вытягиваю у него из рук бутылку, ставлю рядом с урной.

– Бросал бы ты бухать, дружище.

– А как выживать, брат?

– Неправильная постановка вопроса. Не бухал бы – не оказался бы в такой жопе. И не нужно было бы выживать.

– Я бы бросил. Если бы она вернулась.

– Опять ты всё путаешь, братишка. Ты брось. А потом уже думай о семье. На*уй ей надо к такому тебе возвращаться?

– Я люблю её…

– А когда с тёлкой этой упал рядом, не любил?

– Ну да…

– Бросай бухать.

На такси довожу до дома, помогаю открыть дверь. И только убедившись, что вырубился, ухожу сам, захлопнув за собой. Ему периодически нужна нянька, да. Арс…

Мне очень жаль, что всё так вышло у него с женой.

Диной.

В груди вибрирует от плотно засевшего там её образа.

Мне больно и за неё, и за него. Ну почему он такой засранец всегда? Ведь очевидно – любит!

А Дина красавица… глаз не оторвать!

Не хочет разговаривать с ним. Быть может, поговорит со мной? С Костей же говорит. А как Костя на неё смотрел… Если бы Арс увидел это, было бы кровопролитие. Как он не замечал всё это время? Хотя Арс всегда зациклен исключительно на себе и многого не замечает.

Всю ночь мне снится Дина и то, как она поёт. Что-то такое тягучее, чувственное, переходящее в горячий шёпот… Только смотрит она почему-то не на того мужчину, с которым сцепился Арс, и не на самого Арса, а на меня.

Какие опасные сны…

С утра не нахожу себе места. Спросить у Арса её адрес? Да только он, ревнивый идиот, в позу встанет. Сам поедет. И накосячит ещё сильнее. Как вчера.

В «Чикаго» её перехватить? Ищу номер этого кабака, звоню, уточняю. Не работает она сегодня. А поехать хочется именно сегодня. Пока не стартанул Арс.

Смотрю на часы – одиннадцать.

Набираю Костю.

– Доброе утро, братишка!

– Доброе.

– Спишь?

– Да какое там! Работаю давно. Это Арс у нас может до вечера спать. А если и я начну, то всё рухнет. Кто-то должен заниматься делами.

– Ясно. Слушай, Костя, мне нужен адрес жены Арса. Дины.

– А зачем? – настороженно.

– Ну как зачем?… – вздыхаю я. – Ты видишь, что с ним происходит?

– Давно любуюсь.

– Так же нельзя.

– Это его выбор.

– Костя, он дочку не видел ни разу. Ну хорошо, он, как мужик, облажался, тут я согласен. Но как отец… Ему даже шанса не дали попробовать.

– А это её выбор.

– Я поговорить с ней хочу. Не знаю… Примирить их, по-человечески. Чтобы разговаривать начали. Боюсь, он начудит что-нибудь. Ты же знаешь его. Скажи мне адрес.

– Сейчас скину. Да только зря ты это затеваешь, Паш. Сам же крайним и останешься, если что.

Костя… Костя всегда не при делах, «если что»!

– Ну и пусть.

Дожидаюсь смски. Читаю адрес, сердце колотится.

– Ну что такое? – психую на себя.

Понравилась…

Красивая очень. Конечно, понравилась. Но это Арса женщина. И я еду туда не для этого – пытаюсь осадить свой ошалевший орган.

Жду вечера. Не факт, что днём она дома. После обеда вырубает, снится опять Дина. Просыпаюсь уже глубоким вечером.

Срываюсь.

Изнутри распирает, словно еду к своей. Но это жена друга. Друга жена, – медитирую я, теряя через какое-то время смысл произносимой фразы.

Жена друга.

Набор букв, твою мать!

На её подъезде кодовый замок. Нажимаю на домофоне номер квартиры.

– Да открывайте так, свет вырубили. Не работает ничего, – вздыхает женщина за спиной.

И я захожу. В подъезде тьма кромешная. Включаю подсветку на телефоне. Поднимаюсь по лестнице, сзади идёт та женщина.

– Вы не подскажете, шестьдесят вторая квартира на каком?

– А ты перед ней стоишь. К Дине, что ли?

– Да.

– А нет её! – открывает она соседнюю дверь.

– Как нет?

– С дочкой она в бассейн ходит. Придёт уже скоро.

– Я подожду.

Сажусь на ступеньки чуть выше её квартиры. Глаза привыкают к темноте.

Через какое-то время дверь подъезда хлопает.

Слышу неспешные шаги.

Дышу глубже. Выдыхаю рвано. Отчего-то резко становится душно.

Вижу её силуэт, серый в темноте. На плече слинг с лялькой. Ботиночки…

– Дина, здравс…

– Боже мой! – сдавленно вскрикивает она и тут же начинает успокаивать захныкавшую дочку. – Тихо, тихо… ччч… спи. Что Вам нужно?

– Простите, ради Бога! – шепчу я. – Не хотел напугать. Глаза к темноте привыкли и…

– Вы кто?

– Я друг Кости Куницына и… Егора.

– Ммм. Что-то случилось?

Одной рукой она поддерживает слинг, во второй пакет с продуктами.

– Давайте помогу, – забираю из её рук тяжелый пакет. – Дина, я поговорить хотел с Вами.

– Если как парламентёр, то – нет. Не хочу. Уходите.

Пытается в темноте открыть дверь. Включаю телефон, подсвечивая ей замочную скважину.

– Дина, пожалуйста.

– О чём говорить?

– О его дочке.

– Нет у него дочки. Это моя дочка.

– Дина, ну что ж Вы такая строгая? Пригласите меня, пожалуйста, на чай.

– В качестве кого?

– В качестве… не знаю… человека, который помог Вам с пакетом! – выстреливаю я первым пришедшим в голову поводом. – Я Вам ещё чем-нибудь помогу.

– Заходите.

Делает шаг внутрь.

– Заговорите о Егоре – выгоню.

Разуваюсь. В квартире тоже темно.

– Как Вас зовут?

– Меня зовут Павел, – мой голос подрагивает.

– М. Уваров.

– Да! Откуда Вы знаете?

– Арсенин рассказывал про ваши детские приключения.

– А я вот про Вас почти ничего не знаю.

– Неудивительно. Может, оговаривался когда, да Вы среди всех остальных и не упомнили, – фыркает она.

Мне хочется возмутиться, что Арс не такой на самом деле. И что очень её любит. И говорит только о ней. Но я обещал о нём не говорить.

– Постойте. Здесь игрушки на полу. Я дочь уложу и свечу найду.

Отходит, и я ощущаю, как меня немного расслабляет. Рядом с ней вытягиваюсь в струнку, как солдат на параде. Разминаю плечи.

Дина возвращается со свечой.

– Пойдёмте на кухню.

Зажигает газ. Блики от огня пляшут по её лицу. Губам…

Не для этого я здесь!

Захлопываю глаза. Встряхиваюсь. А для чего?… А?

– А как зовут дочку?

– Алиса зовут дочку, – вздыхает она.

– Алиса Егоровна… Красиво.

– Алиса Павловна, – поправляет она.

– Почему «Павловна»?

– По моему отцу отчество. Своего у неё нет.

– Дин… её отец очень хочет им быть.

– Даже чаю не попьёте? – ядовито.

– Понял. Молчу.

Пока она колдует над чаем, рассматриваю кухню. Маленькая, уютная…

Ставит на стол две чашки с чаем, открывает окно. Щелчок зажигалки.

– Можно, я с Вами? – достаю сигареты.

– Можно.

Рассматриваю тонкую сигарету в её пальцах.

– А сколько сейчас Алисе?

– Восемь.

– Простите за бестактный вопрос… Вы курите… Не кормите её грудью?

– К сожалению, не перепало моей дочке такого счастья.

– Почему? Можешь послать меня, если я…

– Да… – отмахивается она. – Преждевременные роды. Ребёнок в реанимации, я отдельно. Не удалось молоко сохранить. Стресс… Дура я была! Не смогла абстрагироваться.

Очень тяжело слушать это. Арс – мудак.

– Прости, Дин.

– Тебя-то за что? Пей свой чай, Павел.

В прихожей загорается свет. Техника оживает. Пиликание стиральной машинки, гул холодильника… Дина щёлкает включателем. Мы оба щуримся от слишком яркого света.

Из детской – плач.

Дина уходит. Возвращается с Алисой на руках.

– Всё, – короткая улыбка. – Проснулась. Теперь долго не уснёт.