114. По требованию сотрудниц мне приходилось писать сообщения: какими темами интересуюсь, для каких целей, указать место работы, домашний адрес, номер паспорта. Все по форме!
115. Нужные статьи – автора, темы – расположены непоследовательно – приходится листать, искать… Попутно находишь нужное, неожиданное… Находишь статью, заметку – нужно переписать. Уже дома – не всегда сразу – напечатать… Сейчас есть дополнительная множительная техника… Используют в читальном зале газетного отдела?
116. И вот я преодолел все эти трудности и… выслал готовые статьи-перепечатки дореволюционных газет.
117. Это ничтожество по имени Иван Алексеевич Корнеев – «соавтор В. В. Шульгина»… «Овладел методом письма В. В. Шульгина» и «другими достоинствами». В 60-е – начале 70-х мною высланные статьи «Киевлянина» за 1911–1913 гг. ради страничных гонораров хитроумно выставил, выдал за «современные взгляды» В. В. Шульгина на страшное убийство отрока Андрея Ющинского с обвинением евреев в «ритуальном употреблении христианской крови для своих религиозных надобностей». Зарабатывает на распространении клевет о евреях, множит и без того острый антисемитизм.
118. В письме сообщили: арестовали Буби. В. В. Шульгина вызвали в качестве свидетеля на процесс в Ленинград.
119. Этот сложный клубок я распутать не смогу. Пытаюсь хоть несколько разобраться.
120. Город Санкт-Петербург (Ленинград) вечно играл важную политическую, культурную роль в жизни, истории Российской империи и в советские времена.
121. Вспомним: в трагические сталинские времена возникали «антипартийные настроения», самые именитые оппозиционеры вышли из Ленинграда. Огромные жертвы выстрадал город, понес колоссальные материальные убытки…
122. В период нацистской блокады Ленинграда добавилось миллион жертв… Послевоенная партийная чистка – «Ленинградское дело» – тоже имела последствия…
123. Советское руководство предпочитало иметь в Ленинграде твердое руководство. Таким являлся Романов: резко закручивал гайки, рычаги управления после хрущевской оттепели.
124. Как я позже понял по обрывкам информации, Буби связан с самиздатом. У группы лиц имелась нелегальная типография: публиковали и распространяли эти самые популярные среди читателей, но не издаваемые властями художественные, публицистические произведения о внутренней и внешней политике советской власти.
125. Родители и сам Буби попали в страшную переделку. Они хватались за любую возможность спасти талантливого молодого человека, сына. Вариантом защиты видели В. В. Шульгина: тот спасет своим авторитетным свидетельством.
126. Поймем самого В. В. Шульгина. Человек он в больших летах – более 90 лет. Дорога в Ленинград. ив городе… суде…
127. Это еще не все! В. В. Шульгин добивается выезда к сыну в США – только этим и живет!
128. И В. В. Шульгина подготовили к выходу к свидетельской кафедре… Ему пообещали: дай нужные показания на суде – выпустим! Заметим сразу: его обманули в очередной раз!
129. Хитрый В. В. Шульгин ничего особенно не сделал, вроде себя не уронил… но…
130. Он шокировал всех в советском суде – обратился к судьям: «Дамы!» или «Дамы и господа!»
131. Верно, на просьбу адвоката рассказать о поступках, взглядах, мировоззрении Буби (не стану приводить полное имя этого уважаемого человека) В. В. Шульгин сразу выпалил: «Точно как мои!» Представляете? Пропаганда долгий период характеризовала Шульгина как опасного контрреволюционера, антисемита, врага советской власти. Правда, в последние годы отрабатывает он, как может, свое материальное довольствие. Но Шульгин остается Шульгиным! И такое заявление убежденного монархиста о молодом одаренном советском поэте…
132. Читал в газете: Буби присудили лагерный срок в Мордовии.
133. Не знаю ничего о нем – только это: стал религиозным авторитетом в родном городе.
134. Еще до появления Антонины Петровны Коншины много помогали Шульгиным в бытовом отношении.
135. Помню, приехал я летом 1968-го к ним. Мария Дмитриевна лежит больная… Оторваны супруги от всего мира – никого не позовешь. Я посоветовал им провести электрический шнур, установить звоночную связь – звонок с семьей Коншиных. Они это сделали.
136. Антонина Петровна многое напутала, испортила… Наталья Альфредовна, Миша, Катя Коншины помогали В. В. Шульгину. Катя исполняла для него секретарские обязанности.
137. В какой-то момент появилась эта молодая женщина. Работала она дворником. Не имела жилья – согласилась В. В. Шульгина опекать. Поселилась в его квартире.
138. Незадолго до смерти В. В. Шульгина, возможно за год или меньше, я приехал во Владимир. Зашел к Коншиным. Сам я не просил о встрече с В. В. Шульгиным, но Миша Коншин сообщил о моем приезде, и тот обрадовался, вспомнил: выслал деньги ему – после «врага». Сказал: «Хочу с ним поговорить». Я не противился идее.
139. Днем опекунша на работе… Наталья Альфредовна вспомнила: у нее есть ключ от дверей Шульгиных. У ключа своя история. В 1968-м я приехал во Владимир на похороны Марии Дмитриевны. Проживал некоторое время в квартире В. В. Шульгина. Антонина Петровна попросила установить новый замок. В подъезде их проживал слесарь – выполнил этот заказ. Один из ключей я отдал Коншиным. Антонине Петровне об этом не сообщил: она меня могла съесть!
140. Потребовался ключ! Наталья Альфредовна впустила меня в квартиру В. В. Шульгина. Он лежал тихо, вроде не спал… Я поздоровался. Он сильно вздрогнул! Не сразу понял его игру. «Кто это?!» Я ответил: «Миша Бельферман». – «Кто, кто это?!» – «Бельферман. Миша. Из Киева». Он допытывается: «Вы кто?!» И продолжительное время длится эта его игра… Это тот еще актер – Шульгин! Хитрец! Но теперь отношусь я с особым вниманием, подозрением к каждому его слову, жесту. Он приподнялся немного над подушкой, превратился в слух и полное внимание.
141. Я сказал: «В нынешнем виде «Бейлисиада» – некачественное, недобросовестное творение рук и ума человеческих. В ней не более пяти стоящих страниц, остальное – словесная макулатура. Вы хотели показать себя тогдашним. В разделе «Цукроварня» показали в развитии – показали историю завода за 50 лет. Основная цель главы – «ритуальные убийства»: отнеслись недобросовестно, предвзято. Корнеев выудил из стенографических отчетов, ваших думских речей заявления о жидовстве. Вы сами подумайте, какой-то Владимиров, ничто в литературе, во вступительной статье пишет «об архаичном языке Шульгина». Это Корнеев свои писания выдал за ваши, а вы смолчали, стерпели…»
142. Он представляется в глубоком сонливом состоянии, произнес: «Корнеев заявил, что не допустит обельферманить “Бейлисиаду”».
143. «Как вы себя чувствуете?» – «Я болен… я давно болен… У меня грудная жаба. Несколько помогает нитроглицерин. У меня еще желудочная болезнь… Часто тревожит..» – «Вы на диете?» – «Я действительно вегетарианец – не на диете».
144. Говорю ему: «Возле вас крутятся разные люди, каждый стремится чего-то добиться, урвать, выхватить… Один я из немногих честен до конца. Живу только ради правды жизни. Каждое услышанное ваше слово запишу, передам со стенографической точностью».
145. Только сейчас замечаю: плавно движется одеяло на причинном месте. Что это? Да он занимается онанизмом?! И позже он громко пустил ветры… Отдает отчет в своих действиях?
146. Я рассказал о своих прошлых литературных опытах – о событиях 30-х. Назвал рукопись «Симфония жизни: люди, мысли, чувства…» Он слышит? Спросил: «Книга о Ежове?» – «Нет, книга о ежовщине!» И еще нечто рассказал…
147. «Корнеев сохранил четыре тысячи моих стихов». – «И вы ему за это благодарны? Так он ваши стихи выдал за свои!» – «Он не знал, что я жив». – «Даже если не знал… Как вы могли сотрудничать с подобным ничтожным человеком?» – «А что мне оставалось делать?» – «Вот он от вас все тянул, еще и шантажировал». В. В. Шульгин молчит.
148. В. В. Шульгин оседлал своего конька: «Столыпин стоял за глубокий антисемитизм» – говорил о себе, не о Столыпине. «В публичном выступлении говорил, в личной беседе?» В. В. Шульгин смекнул: могу проверить, непременно проверю. «В беседе… Ограничения евреям неприятны, а для нас они позорны. Евреев мало в России… всего каких-то шесть миллионов… Их боятся – для нас позор. Предложил он выделить миллиард рублей…» – «На эмиграцию евреев?» – «Да нет же! Для нужд мелкого кредита. Кредитом этим не воспользуются евреи: у них капиталов хватало… Кредитом воспользуются русские. Это козырь для борьбы с еврейством…» – «С еврейским засильем?» – «С чем-чем?» – «С еврейским засильем… Вы забыли об этом лозунге?» – «Вас не понимаю. Столыпин считал: нужен практический антисемитизм. Сейчас русские слабее евреев, нуждаются в помощи. Иначе они проиграют борьбу с еврейством. Ведь мы, русские, – великий народ. Столыпин проникновенно… узрел грядущее. Он обладал предчувствием. Говорил: «Меня убьет охрана». Его пророческие слова подтвердились… Откуда этот Богров? Он способствовал развитию антисемитизма». – «В чем именно это проявилось? Дело Бейлиса возникло до выстрелов Богрова». – «Он подлил масла в огонь – начался тихий погром. Евреям нельзя навязывать нам, русским, свои политические установки, ибо они неприемлемы. Евреям нужно как можно быстрее выехать из страны – пока еще пускают. Вообще выехать – иначе они пострадают. Сильно пострадают…» – «Не считаете вы, что антисемитизм – привнесенное явление?» – «Да, на Севере не существовало антисемитизма: не было здесь евреев. Сейчас он есть всюду. Развивается ужасающим темпом. Пусть сами евреи выезжают, если не хотят пострадать». – «Кое в чем вы правы… В свое время я сумел разглядеть в вас… Вы все тот же… прежний… политический антисемит». – «Никогда им не был!» – «Я читал «Дни»… из вашей библиотеки. Сплошное там жидоедство». – «Назовите пример». – «По памяти… не смогу сейчас… могу показать… Эта книга сохранилась в вашей библиотеке?» – «Нет…» – «Я так и знал! Вас обирают. А вы рады этому. Вас самого… только смогли – растащили… на сувениры».
