— Способа нет. Думаешь, я не искал? Я не пытался? Его просто нет. Даже Ангелу не ведом этот способ.

— Тогда, может быть, он был и неведом. Но теперь он есть! — Ника собралась подняться, но Адриан притянул её к себе и повалил не землю, положив её голову себе на колени.

— Моя маленькая воительница, — впервые он сказал «моя» и Ника ощутила, как всё тело окутала приятная слабость, а любовь заиграла с новой силой. — Ника, ты тоже прости меня. Я не должен был тебе грубить тогда, ты открылась мне…

— Не извиняйся. Я сама виновата. Я слишком давила на тебя. А так нельзя. Я совсем забыла, что ты никогда прежде не любил.

— Да. И ты знаешь, именно любви мне и не хватало. Я испытывал страх, отчаянье, боль, пустую надежду. Но я никогда не испытывал свободу. Мне казалось, что я узник.

Одинок я — нет отрады:

Стены голые кругом,

Тускло светит луч лампады

Умирающим огнем;

— Узник. Я учила его в школе, — вздохнула Ника, ловя на себе взгляд любимых глаз. В этом загадочном лесу они казались ещё прекраснее и роднее, чем когда-либо прежде. Ника проводила пальчиками по лицу Адриана, касаясь нежной кожи, лаская его. Она старалась не думать о близком расставании, а просто наслаждаться возможностью быть с ним. — Ты любишь меня? — вопрос слетел с губ, однако она осознала, как отчаянно желает услышать эти слова. Они необходимы ей, словно свежий воздух в душном помещении, словно глоток холодной воды в жаркий день. И ей казалось, что если он не ответит на него, то сказочный мир рухнет, а она снова вернётся в серую реальность.

— Я люблю тебя, Доминика, — его голос звучал мягко, как сладчайшая музыка. Он убаюкивал Нику, окутывал своим бархатным оттенком и уносил куда-то вдаль. Здесь и сейчас ей хорошо, и неважно, что там будет потом. Эти мгновения она никогда не сможет забыть и утратить. Она будет беречь их. — Ника, а расскажи, что чувствует живой, когда касается животного?

— В зависимости какого животного. Но в любом случае, это приятные ощущения, — она присела и взяла его ладонь и приложила к своей голове, позволяя ему коснуться её волос. — Погладь меня. Ты испытаешь сейчас нечто похожее, — пока он гладил её, Ника рассказывала ему о питомцах своих домочадцев. — У моей сестры Софьи хорёк. Он такой вредный, если за ним не следить, то он может перевернуть весь дом. Но он любимец нашей семьи. Его зовут Чак. А как он спит! Если заснул, то его ничем не разбудишь, поверь мне. У моего брата, Матвея, собака, доберман Султан. Ну, ты его помнишь. Он хороший и верный пёс. Его очень любит наш отец. Они втроём часто гуляют, папа, Султан и Матюшь.

— А у тебя есть животные? Твои? — Адриан касался мягких волос девушки, ощущая, как приятное тепло наполняет руку и медленно поднимается вверх. Необычные чувства.

— Нет. После одного случая у меня пропало желание их держать, — она отвела взгляд в сторону, но Адриан подхватил её подборок и повернул лицо на себя, прося рассказать эту историю. И она поделилась с ним жестокостью Дениса. — Сейчас это в прошлом. Я простила его. Но, главное, я простила себя. Просто тогда я решила, что я слишком слабая, чтобы брать на себя ответственность за другую жизнь. Да и видя животных, мне всегда виделся тот маленький котёнок. Я боялась покалечить ещё одну жизнь.

— Но Ника, ты ничего не могла сделать.

— Это всё отговорки! Я могла. Я могла попытаться. А я просто смотрела, бездействовала. Никто не знает об этом случае. Я никому не рассказывала. Семья считает, что я просто не люблю животных. Но теперь всё изменилось. Возможно, я смогу перебороть свой внутренний барьер, — она протяжно вздохнула и взглянула на парня. –Если бы ты был живым, какое бы ты себе животное завёл?

— Персидского кота, — Ника усмехнулась. — Чего? Согласись, они такие интересные.

— И вредные. Мне почему-то так кажется. У них постоянно такие недовольные мордочки, как будто я, вот лично я, им что-то должна.

— Конечно! Ты должна их угостить вкусненьким и почесать за ушком!

В круговой тишине их смех казался чем-то противоестественным, однако он был заводным и искренним. Они веселились, шутили друг с другом, играли в игры. Доминика показала Адриану несколько простых детских игр, которые он не застал, будучи ребёнком. Они играли в словесные игры, рисовали на земле. Доминика рассказала ему о том, как тяжело ей давались уроки рисования, и что она никогда не понимала живопись, а Адриан в свою очередь поведал ей о том, что как-то был на выставке современных художников, а так же, что посетил пару музеев.

— Мне кажется, в искусстве заключена мудрость, — задумчиво произнёс Адриан, вспоминая некоторые картины, которые особо его впечатлили. — Когда творец закладывает в своё произведение идею, душу, это ощущается сразу. Помнишь, мир тонких материй? Поверь мне, то, что закладывается творцом, та энергия переходит в этот мир. Она способна передаваться зрителям. Поэтому важно, чтобы творение происходило именно в хорошем расположении духа. Иначе глядя на картину, созданную в гневе, смотрящий рискует заработать себе «друга», который будет воровать его энергию. Так во всём.

— Очень жаль, что эти знания утрачены для живого мира, — вздохнула Доминика. — При возвращении обязательно всем расскажу.

Адриан улыбнулся, но не стал спорить или пытаться разубеждать девушку. Он знал, что будет, когда она вернётся, но ей лучше и вовсе не знать об этом.

— Так, мы хорошо провели тут время, но нам пора двигаться дальше. Отправляемся в город, — и Ника быстро поднялась, лишив возможности Адриана снова притянуть её к себе, поскольку она знала, что если он снова её обнимет, то она не захочет никуда уходить.

— В город полный мёртвых жаждущих твоей смерти? Ты уверена?

— Да. Здесь хорошо и безопасно. Но здесь мы не найдём способ твоего спасения. А там есть шанс. Если мы не разыщем Судьбу, то ты проведёшь нас в дом Смерти, и мы обыщем его. Я уверена, что она знает, как помочь тебе или у неё в доме что-то есть.

— Мне нравится твоя решимость. Могу я попросить тебя? — Адриан заметил неуверенный кивок девушки и поспешил продолжить, пока она не передумала. — Скоро наступит моя ночь рождения. И я прошу тебя, давай проведём время до неё вместе, здесь? А после я вернусь, и мы отправимся на поиски способа моего спасения, — он говорил медленно и спокойно в надежде на согласие девушки. Он знал, что Доминика решительная девушка, и она не отступит от своей идеи, насколько бы она не казалась безумной. Поэтому он искал способ потянуть время до прихода Ангела, при этом не показывая ей свои истинные намерения. Ему нравился её порыв, более того, он пробуждал в нём надежду на несбыточное. И он не хотел снова обжечься, поверить в то, чего не может быть.

— Ты сам сказал, скоро придёт Ангел. У нас мало времени.

— Но оно есть. Я уверен, что у нас ещё будет пару дней после ночи моего рождения, — ему пришлось соврать, поскольку он не был уверен в том, что после ночи рождения у них даже день будет. Изменения в окружающей природе говорили о том, что Ангел уже достаточно близко. Он даже не мог с уверенностью сказать, что Ангел не прибудет завтра или послезавтра. — Пожалуйста, давай проведём эти дни вместе. А потом сразу отправимся на поиски. Ника, прошу тебя…

— Хорошо, но после той ночи мы сразу отправимся на поиски, — Адриан довольно кивнул и притянул к себе девушку, заключив её в нежные объятья.

Последующие два дня они были погружены в путешествия по миру живых. Они исследовали Францию, посетили романтичную Верону, отправлялись в старые города Англии, переносились на острова, наполняя друг друга новыми эмоциями и впечатлениями. Они взбирались на горы, исследовали пустыни и просто гуляли по лесу. Им было хорошо вдвоём, и жизнь казалась полной, не смотря на то, что многое им было не познать. Они не могли попробовать на вкус сочное яблоко в красивом ухоженном саду или виноград, на старом винограднике Вероны, они не могли насладиться вкусными напитками или в полной мере ощутить тот или иной климат. Но это не печалило их сердца, они наслаждались окружающей красотой и тем, что в это время они вдвоём. Им больше никто не был нужен.