— За эти годы краясианство продвинулось дальше, в центральную часть, я и сам этим занимался, ну, расширением сфер влияния, — виновато признал я, — но не так важно, пожалуйста, продолжай! Только пару вопросов: к чему ты упомянул наших соседей, и как ты объяснишь вспышку по ту сторону границы с... а, кажется, я и сам догадываюсь.

— Не смотря на разрыв союза трёх королевств, государства до сих пор тесно переплетены торговыми связями с низкой пошлиной. А с заключением мира с северянами в 1477-ом, активно торгуем ещё и с ними. Хотя, хах, говорят, до этого мы умудрялись торговать и воевать с ними одновременно, вот же были времена дикие! А в Горзуа к тому году более тридцати лет со дня революции прошло, когда краясианскую власть окончательно свергли и воцарился сатанизм. Мы почему союз разорвали?

— Не знаю, я в истории не качок.

— Когда произошёл бум краясианства?

— В середине четырнадцатого века. Люрциния распространила религиозное влияние на запад и юг. В столице открывают первую школу света, и уже через четверть века вся западная сторона Рейлании лежит под патриархом, и миссионерская кампания разворачивается на восток. Первым делом нацеливаются на Горзуа.

— Именно. Горзуа молит о помощи союзников, потому что не в состоянии противостоять гиганту Люрцинии ни в военном плане, ни в духовном.

— Миссионеры Люрцинии во всю используют новооткрытые заклинания. Массовый и точечный контроль над разумом, миражи, святоизлучение, силовые иконы. В места сопротивления высылаются тяжёлые боевые архиепископы, способные покрывать магическим щитом целые легионы, для противодействия ружьям. Нисколько не хочу подвергнуть сомнениям твой уровень знаний, но Горзуа как раз-таки моги противостоять Люрцинии в военных вопросах благодаря пороховому оружию, точнее могли бы, если бы не пресловутый магический щит. Они не успели вовремя изучить свойства щита, и догадаться обратно перейти на медленные и тяжёлые снаряды. В войне зарешало именно магическое превосходство.

— Вот тогда-то мы, Санчиора и Миива, и отказались помогать Горзуа. Каждый из нас посчитал, что союзника уже не спасти, лучше использовать время, чтобы самим подготовиться к отражению удара. Это было большой ошибкой, ведь ожидали мы военного вторжения, а вместо этого Люрциния высылала агентов-проповедников, ворующих поддержку населения исподтишка. К такому не был готов никто. Когда, в 1477-ом, Горзуа насильственно провозглашается краясианским королевством, и Люрцинийцы через год приступают к промывке мозгов Миивцев, Санчиора отказывает в помощи уже нам, и от былого союза ни остаётся ничего. Наш король не решался принять жестких мер по противодействию миссионерам, так как опасался, что нас постигнет участь Горзуа, боялся полномасштабного вторжения.

В отличии от Горзуа, земли Миивы достались правоверному клану, они застолбили их как свою зону контроля. Правоверы предпочитают не вступать в бой напрямую, их методы основаны на медленном воздействии на общественное сознание, взращивание комплекса неполноценности, вины и ущербности. Всеведы же играют на страхе перед Сатаной, убеждают население, что пришли защищать их от армии демонов, что всё, якобы, для их же блага.

Актелл кивнул и продолжил:

— Но и на все предложения о добровольном принятии религии на государственном уровне король высылал отказы. В тот же год мы подписываем с Норсвалояс мирный договор, а на следующий становимся союзниками на случай открытой войны с Люрцинией. И тянулось так аж до 1500-го, пока в Горзуа из подполья на сцену не выходят сатанисты. Святая инквизиция жестоко пресекает всякое инакомыслие на корню, но остановить распространение течения им не удается, и в 1506-ом происходит переворот. Большая часть страны молится сатане, прежнее политическое руководство предаётся честному суду, и Горзуа становится демократической республикой, идеологический столпы которой: гуманизм, равноправие, научный прогресс, культурное развитие, и, прежде всего, духовный рост как каждого индивидуума, так и общества в целом. Правда, если честно, то я понятия не имею, как сатанистам удалось сдюжить с краясианской тиранией.

— Знания демонов, Актелл. Научный рывок, да и культурный рывок тоже, стали возможны благодаря их мудрости. А ещё не стоит забывать про колдовскую школу. Стихийная магия хорошо преодолевает магические барьеры, не говоря уже о щитах, если маг силен, разумеется, а ментальной силы у сатанистов выше макушки.

— А что, стихиями владеют только колдуны?

— Нет, смотри, каждая школа — это как дерево, и у каждой школы есть основные ветки — направления учения, и листочки — заклинания. Вот у колдовской, например, стихийная ветка, разлагающая ветка, ветка призыва. У некоторых других школ тоже может быть стихийная ветка или ветка призыва, но отличаются они как клинковое оружие в разных частях света. Колдовская стихийная ветка делает упор на реалистичность стихий, а волшебная на низкую энергозатратность или необычные эффекты. У каждой ветки тоже есть основные и побочные веточки, у стихийной колдовской основных пять, а у стихийной шаманской всего четыре: те же самые земля, вода, огонь, воздух, только без эфира. У волшебников тоже пять стихий, но другие: вода, огонь, дерево, металл, земля. Так вот, огонь волшебный отличается по свойствам от огня колдовского. Колдовской маг делает упор на реалистичность пламени, оно по свойствам очень похоже на настоящий огонь, поэтому магический барьер плохо сработает против колдуна. Если волшебник подожжёт уголок листа бумаги, то лист сгорит в магическом пламени, а от колдовского магический огонь по мере разгорания сменится реальным.

— Вау, интересно. Не знал, что ты так хорошо разбираешься в магии, надо будет у тебя пару приватных уроков взять, хих, — я опасался, он сейчас мне подмигнёт, но обошлось. — А ты умеешь увлечь. А ещё я не знаю, в каких нынче отношениях Горзуа с Люрцинией. Первое время имело место активное противостояние, но потом Горзуанские дипломаты смогли уладить вопросы мирным путем.

— Ныне их противостояние ограничивается конкуренцией за сферы влияния на чужих территориях. Почти без кровопролития, между собой.

— И вот мы подходим к нашему времени. Проклятые монеты Хигналира, да и не только монеты, вынуждают краясиан строить собственные взгляды на краясианство.

— А сатанистов собственные взгляды на сатанизм.

— Патриарх Люрцинии в дела Горзуа не лезет, а за ересь в Мииве рассылает угрозы всем, кого можно запугать. Давит на короля, требует от губернаторов проявить инициативу. Король не знает, как поступить, с одной стороны благодаря революции в Горзуа у нас появляется шанс воспротивиться воли патриарха и выиграть борьбу за сферы влияния в Мииве, а с другой — магия высших священников столь сильна, что никто в стране не способен противостоять ей.

— У нас никто толком не знает, как работает магия иллюзий, даже я шесть лет в институте проучился, так толком и не разобрался, хах.

— Итак, моя догадка заключается в том, что короля заставили разобраться с очередным непотребством в угоду его святейшества патриарха — проклятым Хигналиром. Его зажали в ситуационные тиски: с одной стороны патриарх, имеющий в своей колоде стопку рычагов давления, а с другой — проклятая земля, к которой за тридцать километров подойти страшно, не что соваться на неё, где ещё и великий и ужасный, известный на всю страну колдун Споквейг Дархенсен, от одного его шпыха половина королевской гвардии разлетится. Наверное, такой он нашёл компромисс — официально отречься от нас, также лишив Споквейга дворянского титула. А теперь ответь мне ты, не понимаю: колдовство зародилось в Горзуа совсем не давно по историческим меркам, неужели до этого не было никаких колдунов?

— Колдуны были, школы не было. Теперь это общепризнанное искусство магии, так как факультет колдовства стал пятым в Великой Школе Магии в Шенрьинской империи. Исключение только шаманизм, распространённый в Санчиоре, но школы шаманизма как таковой нет.

— Почему в Шеньире не откроют факультет шаманизма?