— И где мы его достанем? — спросил Коун.

— Я не тебе, я с духами разговариваю, — объяснил я Коуну.

— И где ты здесь видишь духов? — оглядывался и недоумевал Коун.

Парень оказался настолько неверующим, что не увидел духов даже несмотря на то, что призваны они были, так сказать, “за его счёт”.

— Можешь спать спокойно, — произнесли духи.

Я лёг на каменный пол, жёсткий, как отцовская затрещина, нагреб соломы под затылок и закрыл глаза.

— Коун, ложись спать, духи будут защищать нас, пока мы спим.

— Что...

— Просто ляг спать, такому как ты всё равно не объяснишь.

— Да как ты вообще можешь спать, когда тебя вот-вот принесут в жертву?!

— Вот так, — показал ему я как.

Я улёгся повыразительнее и, вожделея увидеть сна доброго, заночевал сладко.

— Вот, что ты из себя представляешь, — Дух Ночных Изысканий повернул на меня длинное рабочее зеркало.

В зеркале я увидел в меру длинноволосого парня среднего роста в отчуждённом полуобороте посреди тёмной комнаты. На нём была какая-то чёрная одежда, непонятно, какая именно, потому что чёрная и в тёмной комнате.

— Жуть какая, — подумал я.

Кажется что-то. Чувствую. Вижу. Тьма медленно тянется к маленькому белому огоньку.

О, нет, только бы не погас...

Непроглядная чернота окутывает его...

Вдруг огонь разгорается ярко оранжевым светом! Горячее, слепящее взор пламя.

Только бы не сгореть...

— Этой ночью бояться тебе нет причин, — успокоил меня дух.

Всё тело себе отлежал на каменном полу, но вставать всё равно лень. Пробуждение — недостаточно веский повод, чтобы вставать. Думаю, можно и ещё поспать.

Ну ладно, пора заставить себя встать, как-никак моя судьба решается.

Я открыл глаза, приподнялся, увидел в окне свет, чихнул и раскряхтелся по причине отлёжанных сторон своего тела. На мои звуки оперативно отреагировал Коун: заворочался, приподнялся и явственно стал нервничать, хотя парниша должен был выспаться как никогда хорошо в своей полной полуночных зубрёжек жизни, судя по его роду деятельности. Я осмотрелся и... ого! Да тут титаническая мясорубка отработала сверхурочно: повсюду тела священников внутренними органами наружу и ещё и наизнанку, а дверь в камеру радушно распахнута, словно дворецкий приглашает покинуть камеру.

— Что за чертовщина?! — в ужасе воскликнул Коун.

— Это дух, Хранитель Снов, защитил твой сон. Хлебники, по всей видимости, пытались нас разбудить... — я заметил лежащий на полу длинный меч подле Коуна, — о, а вот и подарок от духа Ночных Изысканий.

Я подобрал меч и решил, что теперь всегда буду носить его с собой. Нерукотворный меч, почти невесомый.

— Лэдти, да ты невероятен! Я и подумать не мог, что кто-то на такое способен, — он посмотрел на оторванную жирную жопу священника, — Ландо, давай поскорее сматываться! — наконец-то приободрился Коун.

Самоудовлетворённо я вышагнул из камеры в коридор, где было ещё больше составных частей священнослужителей: руки, позвоночник, кадила, свечегаситель, борода, печень... желчный пузырь? Весь пол и стены были замызганы кровью.

— Смотри, Коун, это же желчный пузырь, да? Ты же должен знать, ха-ха. — попытался я подбодрить парня, но он промолчал.

Затем я указал Коуну на литийницу:

— Смотри, это литийница, ей хлеб освящают.

— Лучше пойдем отсюда, — Коун начал осторожно двигаться в сторону лестницы с очень серьёзной миной, стараясь не поскользнуться о какой-нибудь орган.

На стене возле нашей камеры я обнаружил маленький символ с камнем сливочного цвета посередине. Мне уже не раз доводилось видеть такие в архивах священного института: он призван вносить помехи в любую магию в радиусе вокруг.

По примеру Споквейга, освоение магии я начал сразу с хаотического стиля, так что на мой призыв этот знак влияния не оказал. Общестандартный стиль магии — классический — последовательное, структурное сотворение заклинания “шаг за шагом”, посредством строгого исполнения определённых алгоритмов и планомерного выделения энергии. Когда же хаотический стиль подразумевает непосредственное преобразование магической энергии в какую-либо её природу. Что, кстати, делает стихийную магию более подвластной такого типа магам, однако, для тех же хаотических магов всё ещё потенциально доступна значительная часть известных миру заклинаний, ведь природа магической энергии может быть какой угодно, и преобразованная энергия может обладать, соответственно, самыми разными эффектами и свойствами. Теоретически, спектр возможностей ограничен лишь ментальными способностями заклинателя. Однако бытует ошибочное мнение, что, на деле, маги хаотического типа являются, как правило, колдунами, но лично я, помимо колдовства, в какой-то мере смог овладеть также и магией света. Но важно понимать, что есть и обратная сторона: цена за такой подход — быстрое истощение, неконтролируемый расход сил, магическая нестабильность вплоть до спонтанных самоповреждений. Вообще, за жизнь я не встречал никого другого, кто бы владел хаотическим стилем, кроме своего отца. А, ну и ещё некоторых шаманов-травокуров, с которыми чудесно провёл последние четыре месяца перед возвращением.

Узкая лестница вывела нас из подвальной части наверх, в притвор храма. Пусто. Дверь наружу заперта изнутри на засов.

— Интересно, а эти... хлебные големы, они здесь? — гадал я.

— Зачем тебе эти големы?.. — разволновался за мою вменяемость Коун.

— Посмотреть хочу, интересно ж.

— Пожалуйста, давай не будем искать погибель, лучше уйдём и поскорее.

— Ща-ща, да, погоди...

С неугомонным задором я ступал по гладкому мраморному полу, получая небывалое наслаждение от происходящего. Я вошёл в основную часть храма. Здесь вроде бы просторно, но в тоже время давящее ощущение, что весь простор занят этими надменными святыми рожами... Так странно. Руки трясутся, но не от страха. Хотя, зная себя, должны были от страха и не только руки. С момента, как пришёл в сознание в подвальной камере, я веду себя словно какой-то блаженный берсерк, что совсем на меня не похоже. Разумно ли это поведение? В такой ситуации — наверное, да. Даже слишком разумно, что, опять же, совершенно нетипично для меня.

О, нет. Что-то не так. Что-то явно не так. Вот теперь начинается нервяк. Чувство, будто кто-то пристально на меня смотрит. Эти иконы повсюду, и одна из них явно настроена против меня. Душой чую. Должно быть, вольнодумие, богохульные мысли активизировали её, и скоро мне не поздоровится. Время сваливать.

Коун всё ещё осторожно стоял у выхода, не издавая ни шороха. Я сделал шаг навстречу к нему, и... остановился. Почему я должен бояться какую-то икону? Она что, лучше меня?

— В этот раз моё сердце бьётся не от страха, а от гнева! — я яростно ткнул мечом прямо в икону на правых вратах иконостаса с изображением хрен знает кого, я такой наглый лик впервые вижу. Насколько знаю, по канонам тут должно быть изображение Иона Крестителя.

Я приоткрыл врата и заглянул, а там сидит перепуганный хлебник — весь крестами обвесился, трясется, молясь, и в то же время проклиная.

— Ха-ха-ха, а от кого прячешься? — поинтересовался я.

Хлебник попятился назад, пока не упёрся в жертвенник, на котором лежал свежий труп маленькой девочки.

— О, жертвоприношения практикуете? А что, кого-нибудь покрупнее безобидной девочки не смогли найти, сыкуны? Да и разве это жертва? Плюнул бы на вас всех разом.

— Господи, Боже Великий, Царю безначальный, пошли Архангела на выручку... — бормотал священник.

— Давай я тебе продемонстрирую настоящее жертвоприношение, — я бросил меч на пол, — это мне не понадобится. Эй, Коун, скорей сюда, я тебе кое-что покажу!

Послышались робкие шаги Коуна. Парень заглянул в алтарное помещение. Батюшка, привстав у жертвенника, очень быстро читал молитвы и, вперемешку с ними, просил Люцифера о помощи. Хоть это и было неожиданно, но я ничуть не удивился, что хлебники на самом деле служат Сатане, а не Джейсу.