— Ну, где некромант? Показывай, — велела ему Авужлика.

Я тут подумал, а с чего мы вообще взяли, что одолеем его? Я не могу колдовать, на силу Зверя полагаться не могу. Снолли в “минусах”. Остаётся одна Авужлика? Надеюсь, он будет изрядно вымотан после столь трудоёмкой процессии.

— Так я не знаю, где некромант, — преспокойно сообщил он, а потом, с небольшой задержкой, осознал и вдруг поднапрягся в ожидании ответной реакции Авужлики.

— Как это не знаешь? — прошептала Авужлика, усиленно потирая глаза.

— Я мёртвых людей видел, они тут бродят по всей округе...

— А чего ты нам кричал про некроманта?

— Очевидно, если мёртвые бродят по округе, то в Хигналире некромант, значится, — робко ответил он.

— Угу. Ясно, — кивнула Авужлика для самой себя.

Хах, и не поспоришь. Минуточку... нет, это невозможно.

— Подождите, как Аркханазар призывает мёртвых, одновременно выполняя ритуал запредельной сложности? Как маг вам говорю, быть такого не может. Более того, тела мёртвых требуют значительного расхода магической энергии.

— И что это значит? — спросила Авужлика, а Тольрик, тем временем, нервно топтался на месте, видимо, очень хотел что-то сказать. — В Хигналире есть ещё некроманты, помимо него?

— Мёртвые идут! — не сдержал выкриков Тольрик. — Бродят по всей округе, их нужно остановить! Как вы можете вот так стоять и болтать?!

— Мы тебя уже поняли, Тольрик, — повторила Авужлика. — Ладно, давайте ещё раз разделимся.

— Идите с ним, я отправлюсь искать древнего деда, — Снолли начала отбегать от нас. — У меня есть идея, как его найти. Встречаемся за главным птичником!

Мы кивнули.

Ганж всё больше и всё выше. Он выходит за пределы атмосферы, а его габариты я бы назвал океаническими. От его вида пространство внутри головы начинает раздувать до ошеломляющих масштабов, кажется, будто разум лопнет и космическими ветрами продует его по всей вселенной. Или сгорит мозг, в попытках обработать непосильные объёмы информации.

Мы шли по улочкам западной части крестьянских селений, обходя многочисленные лужи. Продолжало сереть.

— А можно убить нежить, не перерубая позвоночник или долговатый мозг? — поинтересовалась Авужлика.

— Хороший вопрос! — задаром похвалил сестру я. — По количеству ударов длинного меча по корпусу, которое нежить может выдержать, можно судить о силе некроманта. Свежак Аркханазара, по моим прикидкам, упадет ударов со ста-двухсот.

— Ого, какие живучие. А я с одного...

Из-за угла выбежали два мужика, один с секирой, другой с двуручным мечом.

— Авужлика Дархенсен и Лэд подоспели на помощь. Это приятно, — отметил один.

— А как Лэд будет помогать, если у него оружия нету? — спросил у первого второй.

— Так он же колдун, ты чё, забыл? — ответил первый.

— А-а-а, ну да...

— Где мертвецы? — спросила Авужлика.

Они хором ответили:

— Да вон же, вон, — оба показывали пальцами позади нас.

Мы обернулись, прямо за нами плёл гнилые ноги мертвяк, в десяти шагах от нас. Авужлика технично достала меч и, не теряя инерции, вонзила его в шею до позвонка. Мертвяк помер, если можно так выразиться.

— Нормально, — заценил первый.

— Как всегда великолепно! — льстил Тольрик.

Те двое с оружием выглядели очень спокойными. Один из них в данную минуту грыз яблоко. Толком не прожевав кусок, он увидел кого-то и стал орать, брызгая соком, а мы с сестрой моментально всполошились:

— О, Жих! Ты где весь день был?!

Я обернулся, со стороны реки шёл крестьянин с большой корзиной для белья. В доме рядом слегка приоткрылась дверь, оттуда наполовину высунулась девушка с длинной косой и протянула палаш.

— На, возьмите, — тихонько подозвала она меня.

— Мне?.. — я сначала немного оробел, опешил, потом подбежал к ней на веранду.

— Зомби гуляют, а вы без оружия ходите. Берите.

— А... Спасибо... — я скромно взял оружие.

— Завтра занесёте, — она закрыла дверь.

— О, ещё один, гля! — крикнул мужик.

Авужлика бросилась кромсать мертвеца, остальные стояли смотрели. Тольрик облокотился о поручень у домика.

— Ну чё, где был? — они обратились к Жиху.

— Да стирать ходил... — и началась болтовня.

Откуда-то подоспел ещё и стражник в кожаной броне с топором, и стал с ними здороваться. Я подошёл к Авужлике, а она ко мне.

— Похоже, мы здесь не очень-то и нужны, — сказал я ей.

— Да не-е-е, нужны-ы-ы! — стали кричать мужики, так, будто я на них обижаюсь. — Ладно вам!

— На самом деле их тут полным-полно, просто они разбрелись широко, — объяснил тот, что оснащен секирой и яблоком.

— Так если полным-полно, чего уселись, расслабились?! — ругалась Авужлика.

— Ой, и вправду, чего это мы, — одумался мужики, встормошились и собрались идти, но не решили куда, и стали топтаться, собираться, к отправлению готовиться суетливо.

— Разделились по двое! Быстрее, быстрее, — разбросала войска сестра, потом обратилась ко мне, в то время как я подходил к ней. — Я пройдусь в сторону кладбища, наверное, там их должно быть больше всего.

— У полей? Да, хорошо. И посмотри, не выкопаны ли могилы. У леса, вродь, тоже закапывали, да?

Авужлика кивнула.

— Я тогда в ту сторону.

— Давай, я побежала.

Остался я. И Жих.

— Пойдём вместе, — сказал он, — только сначала корзину с занесу.

Жих занёс корзину, вернулся с мечом. “Запомни, чистить — грязная работа”, — поучал он своего маленького сыночка перед уходом у дома, поглаживая по голове.

Пошли по дорожке. Призрачный монстр сдавливал душу, словно тисками. Было тесно существовать. Чтобы отвлечься, я завел разговор.

— А в чём это у тебя руки? — показал я на его руки.

— В мыле. Стирал весь день — все вещи перестирал... Люблю стирать, причём иногда хочется постирать руками, хорошо так бельишко отстирать, до чистоты.

А, ну да, разумеется.

— Откуда у вас мечи, позвольте спросить? — обратился к нему я, как к какому вельможе.

— А, так эт, у нас у всех полно оружия, девать некуда. С захватчиков насобиралось.

Выходя из-за угла, мы увидели мертвеца.

— Вон-вон! — воскликнул я.

Мы пробежали дальше за угол, и, увидели крестьянина, уверенно подступающего к нему, крутя кулаками.

— Ушибу, ух! — замахивался другой крестьянин кулаком на мертвеца.

Я подбежал и вонзил конец клинка в затылок. Готов. Какое прекрасное событие — повергнуть врага. Прекрасно, как сухая дорога, как всходы культур, как первый прикол ребёнка.

— Чего это ты, на нежить с кулаками?! Совсем что ли одурел?! — кричал тому Жих.

—А Лэдти Дархенсен почему не заклинанием каким его поразил? Он же колдун, — ответил тот.

— Кстать, действительно, почему? — спросил у меня Жих.

— А, ну, устал. Исколдовался за сегодня.

— А-а, понятно, — сказал Жих, как будто его накормили дешёвой отговоркой, или дешёвой лапшой.

— А тебе не страшно вот так с голыми руками на нежить бросаться? — спросил до идиотизма бравого крестьянина я.

— Нет, когда взял за правило, — проскрежетал зубами мужик.

— Что взял за правило? — переспросил я, но тот уже стал уходить.

Через пару секунд он приостановился, и замолчал. Видимо хотел ответить, но передумал. Но потом всё-таки в пол-оборота произнёс:

— В шею таких гнать, за дом свой стоять каждый раз.

Я услышал чьи-то голоса. Мы зашли за очередной дом, а там в дворике люди только что собрались в круг и дружно завели песню:

— “Жить без пользы дела

Нам бы быстро надоело.

Жить без пользы дела.

Жить без пользы дела.

Непременно, непременно

Наша жизнь бы надоела

Всем одновременно.

Жизнь, без пользы дела.

Что поступает внутривенно?

Отчего изо рта пена,

Интоксикация, гангрена,

Нарушение газообмена?

Да уж, скверно твоё дело,

Сам же молодость, наверно,

На карьеру винодела

Разменял несоразмерно.

Дело твоё скверно.