Я тяжело вздохнула и повернулась к нему:

– Курт, мы опять возвращаемся к тому же. Твой сын должен был сам нести ответственность за совершенные поступки… Дай договорить, – поспешила остановить я Курта, заметив, что он собирается меня перебить. – Да, его убил фейри, но твой Сэм облапал его пару, это твой сын перешел границу и напал первым. Даже маленький ребенок знает, что за своих эти, как ты выразился, «насекомые» порвут любого, но не будут нападать при отсутствии угрозы. Это сделал только один представитель вида… Ты же не перестал контактировать с людьми, когда выехал на первое место преступления. Уверена, там творилась лютая жесть, а это сделал человек. Потому, как говорится: в семье не без урода.

Повисло тяжелое молчание, которым я воспользовалась, чтобы вновь попытаться угадать маршрут нашего движения. Выводы, к которым я пришла, мне не понравились – если Курт не свернет направо через сто метров, то это значит, что мы едем к моему дому.

– Я все понимаю, – неожиданно подал голос Курт, – но мы же говорим про моего сына… А этот урод убил его!

– Ты зациклился на том, кого не вернуть. Сэм не хотел, чтобы ты так себя изводил. Прошло уже пять лет, а ты совсем забыл главное: у тебя все еще есть дочь, и она очень хочет, чтобы вы с ней снова начали общаться. Девочке очень не хватает своего отца. Быть сиротой при живых родителях – это очень больно, Курт. Поверь мне, я знаю, и никому такого не пожелаю.

Я так увлеклась разговором, что не заметила, как мы приехали. Мы остановились у моего дома, а на соседнем участке уже вовсю сновали работники полиции и скорой помощи. Мое сердце ухнуло вниз, и на ватных ногах я вышла из машины.

– Ты права, Лекс. Сегодня же я ей позвоню и спрошу, могу ли приехать поужинать с ней и женой, – завершающая реплика Курта донеслась до меня, как сквозь вату. Я же смотрела на свою соседку шестидесяти трех лет, которую врачи пичкали таблетками. Женщина была в невменяемом состоянии, ее взгляд постоянно возвращался на дом, а сама она порывалась вскочить и бежать внутрь.

Я подошла к крыльцу, предполагая страшное. И тут соседка заметила меня.

– Куда ты смотрела?! – она все-таки вырвалась из рук врачей и бросилась ко мне. – Моя доченька, моя маленькая девочка… Ты должна была ее защитить! Почему ты ничего не сделала?! Ты должна была ее спасти! – звук удара разрезал воцарившуюся тишину, и моя щека начала гореть. Но даже этот факт я отметила где-то на периферии. Я смотрела в остекленевшие глаза женщины, которая сегодня потеряла смысл жизни, и ничего не могла ей ответить.

– Лекса? Тебе нужен лед? – обратился ко мне Курт, параллельно отдавая указание врачам увести старушку.

– Что? Лед? – я не до конца понимала, чего от меня хотят. – Лед… Нет, не нужно. Все в порядке.

Я развернулась, и, больше ничего не говоря, направилась в дом. Сколько раз я заходила сюда на душевный разговор. В этом доме всегда пахло домашней едой и фруктовым чаем. В прихожей всегда горел свет, царила атмосфера уюта. Приходить сюда я любила больше, чем возвращаться домой. Но не сегодня. Сейчас к запаху выпечки и чая примешивался запах смерти.

– Жертва девушка, двадцать семь лет. Все, как и в предыдущих случаях. Никаких точек пересечения с остальными жертвами нет. Одинока, круг общения сводился к коллегам с работы и пожилой маме. Способ убийства тот же – перерезаны артерии на ногах и шее, – сухо вводил меня в курс дела Курт, пока мы шли в гостиную.

Я уже и так знала, что я там увижу. Миниатюрная девушка подвешена за руки к люстре. Из одежды оставили только нижнее белье и клейкую ленту, повисшую на одной щеке. Рваные раны на бедрах и шее, как и на всех предыдущих жертвах, были сделаны когтями. Когда-то белый ковер пропитался кровью и при каждом шаге издавал чавкающий звук. У меня было всего несколько секунд взять свои эмоции под контроль, пока я надевала бахилы.

– Все то же самое, – заметил меня судмедэксперт Ник. – Ничего нового я вам не расскажу, к сожалению.

Я обходила комнату по кругу, когда Курт решил меня спросить:

– Лекса, ты не знаешь, может, последнее время она с кем-то встречалась? Появились новые знакомства? – я непонимающе посмотрела на него. – Замок не взломан, значит, она сама открыла дверь.

– Возможно, – задумчиво протянула я, осматривая подоконник, – но совсем не обязательно.

– Что ты имеешь в виду? – настала очередь Курта находиться в замешательстве.

– Сегодня грязно на улице, – ответила я и выпрыгнула на улицу через окно. Меня привлекли следы явно мужских ботинок, которые отпечатались прямо под окном.

– Ник, Вы же сможете сделать какой-нибудь слепок и узнать примерный рост и вес хозяина следов? Судя по направлению отпечатков, он и пришел, и ушел тут, – я выжидающе смотрела на перегнувшегося через подоконник судмедэксперта.

– Можно попробовать, сейчас принесу инструменты, – ответил он мне и быстрым шагом вышел из комнаты.

– Неужели наш неуловимый маньяк допустил ошибку? – раздалось сверху, пока я изучала землю. – Он в край оборзел и почувствовал себя безнаказанным? Мало того, что убил рядом с твоим домом, так еще и не потрудился замести следы. Но нам это только на руку. Кстати, женщина из дома напротив говорит, что тут вчера крутился высокий мускулистый мужик с длинными волосами, собранными в хвост. Как думаешь, может это быть наш голубчик?

– Он всегда был слишком аккуратен. А тут ошибка за ошибкой. Как будто он хочет, чтобы его нашли… – неожиданно раздавшийся звонок моего мобильного не дал мне продолжить свою мысль.

Пришло сообщение от департамента по борьбе с нарушениями со стороны нелюдей. Мне выдали ордер на устранение, и я показала телефон Дрейку.

– Вовремя, как всегда. Что им стоит выдавать орден после второй или третьей жертвы? Почему именно пятая? Или они надеются, что после четвертой преступник еще может одуматься и извиниться за причиненные неудобства? – гневно выразил наши общие мысли Курт. – Сидят у себя в офисе, и плевать хотели на остальных.

Я заметила, как в мою сторону спешит Ник со своим незаменимым чемоданчиком.

– Через четыре часа я предоставлю Вам обоим полный отчет о находках. А сейчас – кыш! Не мешайте работать, – замахал на нас руками врач.

Я решила воспользоваться случаем и зайти домой переодеться.

– Курт, пошли, я тебе кофе налью, – посмотрела я на грустного стража порядка. Тот, молча кивнул, и направился к моему участку.

В абсолютном молчании мы зашли на мою кухню, сделали кофе и сели за стол. Тишину нарушали только доносящиеся с улицы крики полицейских, которая пыталась разогнать зевак. Курт смотрел в одну точку на столе, погрузившись в свои мысли. Я решила его не трогать. Мы просидели в такой гнетущей обстановке еще минут пятнадцать, прежде чем я спохватилась, что нужно переодеться к приезду делегации, будь она неладна!

Стоило мне встать и направиться в комнату, как Курт огорошил меня своим вопросом:

– Кто ты, Лекса?

Я посмотрела на него, как на сумасшедшего, прикидывая, что так резко могло подкосить рассудок моего товарища.

– Ты ведь не человек, – между тем продолжал он. – Так кто ты?

– Не фейри, не переживай, – попыталась я свести все к шутке, но номер не удался. На меня смотрели серьезными глазами и ждали ответа.

– Опираясь на религию этого мира – я нефилим, – увидев скепсис на лице собеседника, я уточнила: – Мама была смертной, отец… опять-таки опираясь на религию этого мира – Люцифер, даже имя созвучно.

– То есть, – заметно было, что Курт как минимум считает, что я ему вру, а как максимум, рассматривает вариант, что я все же сошла с ума, – ты хочешь сказать, что твой отец ни кто иной, как падший ангел?

– Хм… нет. Вернее будет сказать, что он повелитель Ада. Да, так будет точнее, – кивнула я своим рассуждениям и пошла в комнату, показывая, что разговор закончен, а Курт не нашел, что мне ответить. Он сидел и обдумывал, насколько велик шанс, что я сказала правду.

Не обращая внимания на его внутренние терзания, я направилась к гардеробу – где-то в его недрах за кучей почти новой одежды должно висеть платье, которое подарил мне Алишер. Чтобы найти и достать его, пришлось постараться. И стоила ли эта прозрачная тряпочка моих усилий? Чем думал Алишер, когда дарил мне его? Честное слово, как будто я одна из его стриптизерш. Я тяжело вздохнула, но, так как особого выбора не было, пришлось надеть то, что есть. Представляю, глаза Курта, когда он меня в этом увидит… Хотя, нет, не представляю. Осталось найти только туфли, которые прилагались к этому платью, но были запрятаны так же далеко. Немного покряхтев, я справилась и с этой задачей. Мда-а, каблуки пятнадцать сантиметров плюс платформа… Резким движением я запихала эти орудия пыток в пакет. Разумно оценив свои возможности, я решила ехать в кедах и переобуться уже на месте. Вроде, все взяла. Можно сказать, готова хоть в пасть ко львам. Подобное сравнение заставило меня улыбнуться, ведь я не так и далека от истины.