– Мариша, – отозвался Сай неожиданно легко.

– Когур?

– Ментор.

Половина сознания Киры возликовала. Такую найти будет очень легко. Другая половина почему-то была удручена.

– И почему ты считаешь, что она была похожа на меня? – сама не зная, зачем, и вроде бы уже совсем не по делу спросила она.

На этот раз Сай долго молчал и смотрел как будто бы сквозь неё. Кира не торопила, не пыталась кричать. Она знала, интуитивно чувствовала, что на этот вопрос он не должен отвечать. Внезапно взгляд Сая прояснился, он в упор посмотрел на неё:

– Такая же красивая. И такая же дрянь.

Рука машинально взметнулась, наотмашь ударила по лицу раньше, чем Кира успела что-либо осознать. Она даже не разозлилась – это был элементарный инстинкт. А вот в глазах пленника появилась злость. Исподлобья он посмотрел на неё и слизнул с уголка губ кровь.

– Смешно, – произнёс он.

– Всё только началось.

Времени придумывать новые методы уже не было, и потому Кира пошла по заранее заготовленному варианту – ненадолго отошла, чтобы взять лежавший на столе у стены шприц, вернулась к лерону и сделала укол.

– Приятно отдохнуть, – пожелала она. – Интересно, как быстро тебе надоест бесконечная боль?

Выйдя за дверь, она выдохнула и привалилась к ней спиной. Кира была абсолютно недовольна собой. Попытки преступников расшатать её нервы были абсолютно естественной частью её бытия. И её никогда не задевали их слова. Сейчас, вспоминая события последнего получаса, она была вынуждена признать, что в последние пять минут совсем потеряла над собой контроль.

«… и такая же дрянь», – звенело в ушах.

«Ну и что ещё он мог сказать?» – успокаивала она себя. Но почему-то всё равно чувствовала себя таким же дерьмом, каким, по-видимому, была в его глазах.

Спустя минут пятнадцать под горячими струями душа она немножко отошла. Правда, всё это время перед её глазами стояло изрезанное шрамами лицо и серые, холодные глаза. Обычно, каким бы крепким орешком не был очередной объект, Кира чувствовала своё превосходство с начала операции и до конца. А сейчас что-то давало сбой. После каждой фразы пленника в голову закрадывалась мысль, что она не справится. Что ей нечем на него надавить. Он был иссушен, как будто и вовсе уже неживой. Словно не осталось в мире ничего, что могло бы вызвать у него хотя бы подобие эмоций: настоящей, душевной боли, страха… Чем можно воздействовать на мертвеца?..

Только одну зацепку нашла она в его словах. Та госпожа. Конечно, следовало немедленно отправить в центр запрос и разузнать о ней всё, но Кира заранее предчувствовала, что это не поможет. Нет, сама госпожа не значит для него ничего. Дело в другом. В том, что она делала с ним. И что заставляла делать. И это была не боль – вернее, не только боль. Сай сказал правду, Кира это видела – боль могла утомить его, но не вывести из равновесия. Было что-то другое… гордость?

Кира чувствовала, что предельно близка к ответу, но, не попробовав свои догадки на практике, не сможет сказать, верны они или нет.

Она видела прямой и довольно простой способ воздействовать на него, но никак не могла заставить себя переступить черту.

Вздохнув, она выбралась из ванной, пристроилась на кушетке, стоявшей в спальне вдоль окна, и, поставив на колени ноутбук, принялась набирать запрос. Отчитываться о результатах она не хотела – только выяснить, что известно об этом менторе Марише.

Едва нажала кнопку «отправить», как дверь открылась, и, повернувшись, Кира встретилась взглядом с недовольным лицом Максима.

– Ты не думала его хотя бы покормить? – мрачно поинтересовался супруг.

– Я думала его НЕ кормить, – пояснила Кира. – Но, видимо, ты уже решил всё за меня.

– Его организм и так на пределе, ему нужно постоянно восстанавливаться.

– Максим… Я уже сомневаюсь, что мы сможем выступать напарниками. Вообще-то весь смысл в том, чтобы он был постоянно на грани. Если содержать его в стерильной камере, как держат заключённых в Конфедерации, то мы никогда его не разговорим.

– Можно же попробовать…

– Как Ника? – подсказала Кира. Плавным движением составила ноутбук на пол, поднялась на ноги и шагнула к мужу. Обняла, заглянула глаза в глаза. Максим был выше неё на добрую голову и в это мгновение Киру посетила непрошенная мысль, что между ней и Саем такой разницы в росте скорее всего не было бы – лероны почти всегда невысоки. В больших, заботливых руках Максима, она чувствовала себя тростинкой – и ей это нравилось, тем более, что сила для мужа никогда не означала «власть». Но мысли о том, что могло бы быть и иначе, щекоткой отозвались внизу живота. «Это плохая идея», – одёрнула она себя. «А самая плохая её часть в том, чтобы получать от этого удовольствие».

– Кира не ласкайся, – попросил Максим. – Я знаю, что не ты это придумала. Но пожалуйста, соблюдай осторожность. Мне кажется… он не так уж виноват.

– Максим, – вздохнула девушка. – У тебя никто не виноват.

– Я даже не хочу это обсуждать.

– И не надо. Я тебе скажу то, что сказала и ему: чем быстрее он пойдёт на уступки, тем быстрее перестанет страдать.

Максим помолчал.

– А что будет с ним, когда вы получите то, что вам нужно?

Кира ответила не сразу.

– Если ты читал мои материалы, то видел – предыдущих леронов, согласившихся на сотрудничество, удалось завербовать.

– Но их никто не пытал.

– Но они никого не били по лицу! И никого не пытались похищать!

– Итак… замкнутый круг, – резюмировал Максим. – Проще говоря, для Земли он преступник. Для Эрхола тоже. И что-то мне подсказывает, что если наше правительство, получив желаемое, попросту выдаст его сородичам – его там на части разорвут.

Кира тихонько зарычала.

– Слушай… У меня день не задался и без твоих нотаций! Ты же прекрасно понимаешь, я просто делаю то, что должна.

– Понимаю, – Максим вздохнул. – Но не думать всё равно не могу. Такой вот недостаток у меня.

Кира не успела ответить, потому что за спиной пиликнул входящим сообщением ноутбук, и она поспешила вернуться на кушетку.

– Что там? – поинтересовался Максим, присаживаясь возле неё.

– Он обмолвился парой слов о том, кому принадлежал, – коротко пояснила Кира и открыла письмо. Ссылка на базу данных сразу выдала ей резюме.

С экрана на супругов смотрела эффектная брюнетка с вьющимися волосами, с серьёзным и властным лицом. В глазах её читалась привычка управлять.

– Не замужем, – с любопытством отметил Максим. – Но посмотри-ка сюда.

Кира послушно раскрыла картинку, на которую он указал. Это уже было не фото на документы, а череда каких-то кадров, сделанных на берегу реки. Посмотрев на копирайт в углу, Кира поняла, что работал папарацци из некой «ЭрхолНьюс». В разных позах Маришу обнимал один и тот же мужчина.

– Мало ли у таких любовников, – пожала плечами Кира.

– Много, да только он и тут, и вот тут.

Декорации сменялись, но мужчина действительно всегда был один.

– Не понимаю, что в этом интересного, – возмутилась Кира. – Что это может нам дать?

– Не знаю. Давай смотреть, что есть ещё.

Уговорить Максима помочь ей с новым начинанием оказалось нелегко – и это Кира ещё не рассказывала мужу, в чём суть.

– Мне просто надо чтобы ты привязал его к скамье животом вниз вот и всё.

Максим мрачно глядел на жену.

– Максим, я тебя люблю.

– Ты думаешь, этим можно всё на свете объяснить?

– А что, нет?

Конечно, победа осталась за ней.

Накануне, добрую половину дня, пока пленник корчился в подвале под воздействием препаратов, оба супруга провели, изучая досье ментора Маришы и всех связанных с ней людей. Запросы сыпались в центр один за другим. Выяснилось, что её постоянный любовник – знаменитый актёр, Романо Масардо, что у Маришы дочь, которая учится в интернате, что в её повседневном штате личной прислуги постоянно находится не меньше пяти рабов, но никого из них не удалось опознать по именам. Тем более не нашлось упоминаний ни о ком, по имени Сай.