Мы снова откинулись на спинки и, держась за руки, смотрели на окно, за которым тихо боролся со смертью Мэтт Беллами. Почти физически в воздухе ощущалось ее предчувствие, ее когтистые лапы скребли порог палаты, мерзкое зловонное дыхание заставляло морщиться. Внезапно я поняла, почему во всех больницах пахнет одинаково. Так пахнет смерть. Гнусно.
Меня слегка толкнули в плечо, и я открыла глаза, поняв, что лежу на плече Доминика. Он тоже смотрел сонными глазами. Наташа улыбнулась и сев между нами, обняла нас.
-Почему я знала, где вас искать… Беллами снова собрал нас вместе.
Подошла медсестра и, грустно улыбаясь, открыла дверь палаты. Заговорщицки подмигнув нам, она быстро ушла по коридору в сторону поста. Мы переглянулись и не спеша вошли в палату. Я подошла к кровати и посмотрела на Мэтта, лицо которого приняло серый оттенок. Чуть покашливая, вошел врач и, ухмыльнувшись, жестом попросил всех сесть. Я быстро села рядом с кроватью Мэтта и взяв его за руку, приложила его пальцы к губам. Доктор посмотрел на меня, и его лицо разгладилось, утратив напускную строгость.
-Ну, что? Я надеюсь, больше таких экспериментов не будет? – он смотрел на меня так пристально, что я залилась густой краской. Молча покачав головой, опустила взгляд и снова посмотрела на Мэттью. Его губы были неподвижны, и он казался спящим. Мой принц. Мой мужчина. Моя жизнь.
-Хорошо. Урок, я думаю, вы усвоили. Теперь я объясню, какие у него травмы, а вы слушаете и не перебиваете. Все вопросы потом. – Он увидел, как я хотела что-то сказать, и быстро поднял руку, заставляя меня молчать. Мы кивнули и он сел на пластиковый белый стул. – Я не хочу от вас ничего скрывать. Просто вы должны быть готовы к любому исходу.
Я закусила губу, чтоб не расплакаться, но предательские слезы все-таки покатились по щекам, капая с подбородка. Доктор покачал головой и продолжил.
-В результате аварии Мэттью сломал шесть ребер с правой стороны. Травма черепа, которая в итоге привела к коме. По нашим подсчетам, авария произошла три дня назад. Он вылетел через лобовое стекло и потерял сознание. Но видимо, он все, же приходил в себя, раз старался отползти, и позвонил вам. – Врач посмотрел на меня, и я не выдержала его взгляда. – Последние два дня он в коме. Ситуация пока стабильна, но вы сами были свидетелями этой стабильности. – Он махнул рукой в сторону аппаратуры, поддерживающей жизнь в Мэтте. – Поэтому, мы с вами его бережем и пытаемся не паниковать. Никаких истерик, криков. По травмам, далее, у него сломана правая рука, будет долгий период реабилитации, поскольку кость раздроблена. Смещение позвонка, это может привести к параличу. Сломаны все пальцы, это тоже сложно заживает. Вы хоть понимаете, как он старался? Это же как нужно бороться, как нужно цепляться за жизнь, чтобы ползти на сломанных пальцах? Все берем с него пример и терпеливо двигаемся к цели, преодолевая боль. – Он покачал головой и я застонала, закрыв глаза ладонями. – Царапины, порезы, я не считаю, это лишнее. У него было пробито легкое, поэтому сейчас он на аппарате искусственного дыхания. Почку нам удалось спасти. Вот в основном, все. Теперь нам остается только ждать. Мы ничем не можем помочь, если он не будет бороться.
Он замолчал, и я потрясенно уставилась на лицо Мэтта. В голове метались мысли, озаряя мрак, как молнии в грозовую ночь. Боже, любимый, сколько ты выдержал? Сколько тебе пришлось пережить? Сколько боли ты испытал? Зачем ты поехал туда? Но ты у меня очень сильный. Я вдруг вспомнила его заразительный смех и улыбнулась. Невозможно было не смеяться, когда он хохотал.
-Он выкарабкается. Я знаю. Мы обещаем, что будем помогать ему. Я вас уверяю, это самый сильный ваш пациент.
Я обернулась на доктора, и он кивнул.
-Я верю. Не зря он так талантлив. Моя дочь сходит с ума по вам, ребята. – Он посмотрел на Дома и тот профессионально улыбнулся. – Мы должны отдать вам вещи, которые мы вытащили из машины. На всякий случай. – Добавил он, увидев панику в моих глазах.
Я встала и, выйдя за ним из палаты, поплелась к его кабинету. Он пару раз обернулся, но заметив, что я иду не отставая, прибавил шаг. Зайдя в кабинет, он взял со стола серую коробку с железными полосами по бокам. На вид она напоминала коробку из-под пары туфель, но была тяжелой. Я бережно прижала ее к себе, и, кивнув врачу, который распахнул передо мной дверь, вышла из кабинета. В длинном коридоре по бокам стояли те самые железные стулья, но я села на один из них, неприятно морщась от боли в брови. Слегка помедлив, открыла коробку и увидела в ней много мелочей Мэтта. Его золотые часы, стрелки которых все так же бежали по кругу. Только железный ремешок слегка погнулся, и я заметила под крышкой немного земли. Нужно было выкинуть их, они напоминали о плохом. Но Мэтт потом сам решит, что с ними делать. Я отложила часы в сторону и взяла из коробки его документы, на фотографиях которых он не улыбался. Лишь веселые искорки в его глазах говорили о веселье, которое распирало его изнутри в тот момент. Я улыбнулась, какой же он все-таки чудак. Их я тоже отложила и достала из коробки солнечные очки в черной пластиковой оправе. Вообще, очки были фишкой Мэтта, и он очень дорожил каждыми. Но эти пришли в негодность, одно стекло было утеряно, и дужки почти раскрошились у меня в руках. Видимо, он был в них, когда его машина ушла с трассы. Что его отвлекло? Очки тоже были отправлены в общую кучу, и я достала большой кожаный блокнот с вышитым на обложке флагом Британии. Мэтт был патриотом до глубины костей, поэтому у него было много вещей с символикой своей страны. Я нежно погладила мягкую кожу и подумала открыть блокнот. Но в последний момент передумала, все-таки это было очень личным. Я положила его на колени, прижав коробкой к животу, и почти почувствовала исходящее от него тепло. Улыбнувшись, я стала копаться в остальных мелочах Мэтта, где были различные ручки, маленькая летающая тарелка, подаренная фанатами, которую Мэтт везде носил с собой. Я улыбнулась, вспомнив, как Доминик вечно подкалывал Мэтта, будто тот с Марса. Мэтт очень серьезно кивал головой и говорил, что однажды вернется на родную планету. Мы смеялись и Доминик крутил пальцами у виска, называя Мэтта психом-летуном. Это злило Мэтта, и они постоянно начинали дурачиться, толкаясь и катаясь по полу, изображая жестокую схватку. Мы с Наташей заливались смехом и они, вставая, целовали нас. Я снова вытерла слезы и сжала кулаки, прогоняя обжигающую жидкость обратно. Вздохнув, я снова заглянула в коробку и увидела там телефон. Но он был выключен и экран разбит. Я аккуратно положила его к остальным вещам и только тут заметила длинную тонкую бархатную коробку нежно-голубого цвета с краями испачканными землей. Дрожащими пальцами я взяла ее и слегка помедлив, открыла. На белом атласе лежала короткая цепочка из белого золота, на конце которой висел небольшой крест. На нем были изображен Иисус, а с другой стороны нежной вязью шла надпись «Trust me». Это означает, «доверяй мне». Я положила крестик на ладонь и в свете люминесцентных ламп, шедших по потолку, заметила маленькие камни, которые шли по краям надписи. Это зрелище настолько увлекло меня, что я вздрогнула, когда Доминик появился рядом и взял украшение из моих рук. Он откинул мои волосы и застегнул цепочку на моей шее. Когда я выпрямилась, то заметила, что крестик находится как раз в ямке ключицы. Я потрогала его рукой и улыбнулась Дому.
-Ты представляешь? Он пересилил себя и все-таки сделал это. Мэтт атеист, он никогда не верил в религию. Но тебе купил крест. Как будто чувствовал что-то. – Он замолчал и стал перебирать вещи, которые я уже успела положить на соседний стул. Я осторожно тронула его ладонь и, перевернув крестик, показала ему надпись. Он прищурился и, разобрав слова, широко улыбнулся.
-Я верю ему. Он посылает мне знаки. Мы должны верить, что он справится. – Я сжала его руку и показала ему блокнот. Он осторожно раскрыл его и, читая страницы, стал улыбаться искреннее.
-Здесь стихи. Я думаю, это предназначалось тебе. – Он повернул ко мне блокнот так, чтобы я видела текст, но я закрыла глаза. А когда открыла, виновато пожала плечами.
