— Геральд, не нужно, прошу… — сдавленно прошептала Непризнанная, не зная точно, но будучи интуитивно твёрдо уверенной, что только она сможет достучаться до него сейчас. — Энди не соображал, что делает.

Сначала демон лишь сильнее сдавил горло парня почти до хруста позвонков, с наслаждением улавливая тихое хрипение и с трудом сдерживаясь, чтобы не свернуть шею одним несильным нажатием, но стоило ему ощутить растущий заново испуг Вики, вплетающийся в его энергию, как сразу ослабил смертельную хватку, подавляя балансирующую на грани контроля выдержку и усмиряя внутренних монстров, потому что меньше всего хотел, чтобы девушка боялась его самого.

— Да, вот только это его собственные желания, вырванные из самых тёмных глубин подсознания, — низким рокочущим голосом произнёс Геральд, презрительно поморщившись, но немного опустил вниз болтающегося в прострации Энди, унял в глазах огонь до более сдержанных синих языков пламени и слегка сложил могучие крылья за широкой спиной, затем пристально заглянул в зрачки парня, проник в его сознание, срывая покров чужого наложенного тумана, окутывающий разум плотным коконом, затем немного грубо вырвал последние воспоминания из лабиринта его памяти, и только тогда, развернувшись, бесцеремонным скупым жестом отбросил парня в сторону двери, ведущей на балкон.

— В свою комнату. Быстро. Спать, — отрывисто жёстко приказал он, всё ещё сдерживая клокочущий в нём гнев, зная, что Непризнанный проснётся завтра с абсолютно пустой головой и уверенностью, что проводил подругу до её комнаты.

Резво вскочив на ноги, Энди пошатнулся и механической неуверенной походкой, слегка спотыкаясь, исполнительно бросился к выходу, старательно выполняя навязанное поручение, так и не проронив ни слова, однако взгляд его хоть и оставался немного отрешённым, но уже не граничил с пустующей бездной.

Проводив парня тяжёлым взором, Геральд стремительно обернулся к девушке:

— Дьявол, Вики! Я же просил быть осторожнее! — довольно резким тоном начал он, но увидев, как она до сих пор неосознанно трясётся, сидя на полу и сжавшись в крохотный комок, вцепившись в собственные колени, губы мелко дрожат, а глаза и лицо мокрые, трогательно припухшие от пролитых слёз, разом забыл про свою злость, мгновенно убирая остаточную ярость до теплоты серо-голубых радужек, и сразу бросился к ней.

Опустившись перед Вики на колени, демон осторожно обнял её, боясь напугать или окончательно эмоционально травмировать возможно лишними сейчас прикосновениями, бережно привлёк к себе и аккуратно поднял с пола:

— Девочка моя, прости, — его голос был предельно мягок. — Я не должен был вымещать на тебе свой гнев.

Но мужчина зря опасался, потому как девушка сразу доверчиво прильнула к нему, прячась в надёжных успокаивающих руках, уткнулась носом в чёрную ткань рубашки, вдыхая тёплый родной аромат, и тихо прошептала:

— Ничего, я всё понимаю, — она торопливо вытерла последние непрошеные слёзы со своих покрасневших щёк. — Ты просто сильно испугался за меня.

— Очень сильно, — поправил демон, наконец-то расслабленно выдохнув, прижал ближе, укутывая сильной энергией, уютными объятьями и бархатным оперением крыльев, пряча от всего мира лишь для себя одного. — Я, не раздумывая, убью любого, кто посмеет причинить тебе боль или прикоснуться без твоего разрешения.

— Это самое романтичное, что мне когда-либо говорили, — слабо улыбнулась Вики, чувствуя, как всё меньше хрипит сорванный голос, а следом унимается дрожь в теле и руках, крепко держащихся за мужчину, отчего ей казалось, что его энергия тягучим плавным умиротворением проникает внутрь неё, передавая спокойствие и заражая своей уверенностью.

Геральд только горько хмыкнул в ответ на это замечание, легко поглаживая правой ладонью её макушку и ласково целуя спутанные пряди:

— В такие моменты я всерьёз хочу, чтобы ты выбрала свет, — неожиданно признался он. — Так я смогу уберечь тебя от того чудовища, что всегда будет, притаившись, дремать внутри меня, выжидая удобного момента, чтобы вырваться на свободу.

Девушка на секунду замерла, затаив дыхание, а затем медленно отняла лицо от его груди, слегка отстранилась и бесстрашно посмотрела в глаза демону своими ясными, мерцающими чистым серебром, зелёными озёрами глаз:

— Не говори так. Ты вовсе не жесток. Чудовища не способны на жертвы, они не умеют сострадать и им чужда забота о других, — она прямо и открыто смотрела в чёрные зрачки мужчины, но не видела в них тьмы, лишь необъятный Космос, свою личную Вселенную. — Я это точно знаю, ведь я тебя…

— Тише, Вики… — он не дал ей договорить, нежно взяв за подбородок. — Слова ни к чему.

Стоило только Геральду также пристально заглянуть в глаза девушки своими — ночным океаном, подёрнутым рябью лунного света, как она ощутила лёгкий приятный разряд тока, пронзивший всю её сущность, затем почти увидела, как не одна незримая тонкая нить протягивается между ними, а тысячи и сотни тысяч прочных, опутывая своей невидимой сетью, крепко и надёжно сшивая их тела, души и сердца в единое целое, затягивая и залечивая старые кровоточащие раны друг друга, навсегда неразрывно сплетая их судьбы в одну и помогая обрести обоюдный смысл в бессмертной вечности своего существования.

Когда же на обонятельные рецепторы Вики лавиной обрушился богатый землисто-лесной аромат древесного мха, окутывая своим упоительным мягким и влажным звучанием, а следом проник сильный глубокий запах выбеленной морем и высушенной солнцем коры гваякового дерева, имеющего сложные тёплые оттенки дыма и ванили, она в удивлении захлопала длинными ресницами и взволнованно догадалась, что только что познала ту самую, такую особенную, его третью энергию, означающую и говорящую лишь об одном.

Демон же невесомо улыбался одними уголками бледных губ, по-прежнему не отрывая от девушки ласкового взора, с не меньшим наслаждением вдыхая её заветную энергию жизни: пьянящий аромат изысканного терпкого коньяка, насыщенный травянистый запах пачули и свежий уточенный шлейф белого, но вовсе не из-за цвета, а своей чистоты и элегантности, мускуса, а после не выдержал и со всей нерастраченной за тысячелетия нежностью прикоснулся к любимым губам в чутком бесконечном поцелуе, словно стремясь закрепить нерушимой печатью отныне неделимый союз их жизненных энергий.

С внутренним сладостным трепетом отвечая ему, Вики понимала, что Геральд в сущности прав, потому что слова действительно не нужны и не важны сейчас между ними, ведь такое весомое, упоительное в своей первозданности открытие служит неопровержимым фактом, не требующей доказательств аксиомой, как нельзя лучше подтверждающее недосказанность её фразы и невысказанность его ответа.

The power of love,

A force from above,

Cleaning my soul.

Flame on burn desire,

Love with tongues of fire

Purge the soul,

Make love your goal.

Энергия любви,

Сила свыше,

Очищающая мою душу.

Пламя горящего желания,

Любовь языками огня

Очисти душу,

Сделай любовь своей целью.

Когда Мими снова проснулась вечером, то первым делом, прежде чем открыть глаза, прислушалась к себе и осознала, что действительно чувствует себя гораздо лучше: в колотой ране осталась лишь тупая терпимая боль, грудину и рёбра не раздирает на части, голова ещё немного тяжёлая, но более-менее ясная, а тело больше не давит своим непомерным грузом мышц. Хоть она и проспала весь день, но сквозь дымку сна периодически улавливала появление возле своей постели разных преподавателей: приход Мисселины успокоил ранение и физическую составляющую, Геральда — очистил разум и привёл в порядок мысли, но прибытие отца, его она всегда чувствовала, как никого другого в этом мире — окончательно успокоил душу и внушил уверенность в собственные силы.

Поэтому теперь девушка смелее приоткрыла веки и, посмотрев в окно, отметила, что уже совсем стемнело, затем повернула голову в противоположную сторону и увидела рядом, как было им же обещано, Рэя, который полулежал в кресле, откинувшись спиной на один подлокотник и перекинув ноги через второй, читая при этом увесистую, в изрядно потрёпанном временем переплёте, книгу в густом сумраке палаты, что смотрелось бы весьма странно в мире людей, но для демона было вполне обыденным.