Бабочки порхали на ветру, кузнечики, сверчки и множество других насекомых щебетали и трепетали в восхитительной какофонии, которая заставила меня улыбнуться. Место, где я гулял, было живым. Земля под моими ногами была твердой в сухой осенней жаре, но мягче, чем тротуар, который я испытал на кукурузном поле. Вдобавок ко всему этому меня окружала еда! Кусты фундука, мимо которых я проезжал, уже были собраны, как и вишня, шелковица, киви и груши.

Множество красных и золотых яблок собирали в ящики на поддонах, в то время как соседние каштаны заканчивали созревать, ожидая своей очереди на сбор урожая. Несколько бычков паслись на обильной траве, а свиньи носились под кустами фундука в поисках упавших драгоценных камней. Я шел по действующей ферме, где производили продукты питания. Ферма с мягкой, плодородной почвой, водой и множеством растений и животных, в том числе лягушек! Это место, ферма Нью-Форест, всего пятнадцать лет назад было кукурузным полем с голой грязью, но оно было преобразовано! Оно было активно вылечено и восстановлено до состояния большей продуктивности.

В невероятно короткие сроки мы можем восстановить и исцелить наши сельхозугодья. Мы можем воссоздать часть изобилия, которое видели наши предки, когда они впервые переселились на этот континент. Вместо того, чтобы просто остановить издевательство, как в случае с рекой Нашуа, мы можем стать активными участниками преобразующего процесса восстановления.

Мы можем делать это, продолжая заниматься сельским хозяйством и производством еды. Исцеляя наши сельскохозяйственные угодья, мы можем исцелить нашу планету. И когда мы лечим наши поля, мы лечим себя и свои семьи. Однако здесь необходимо провести различие. Пятнадцать лет назад эта «рабочая ферма» (ну, технически она не работала экономически и поэтому была заброшена) производила примерно 160 бушелей кукурузы на акр, чего можно было ожидать в этих местах на грубых холмистых «сильно эродируемых» (по утверждению Министерства сельского хозяйства США) землях.

До того, как кукурузная ферма была заброшена в начале 1990-х годов, это был чистый вклад в американское продовольственное снабжение. Каждый, кто ел сегодня, скажет вам, насколько важна еда для нашего благополучия. Тем, кто сегодня не ел, это до боли известно тем более. Если мы хотим восстановить здоровье и естественное плодородие наших сельскохозяйственных земель, мы должны делать это, продолжая обеспечивать себя и весь мир продовольствием.

В этой книге рассказывается, как мы можем добиться жизненно необходимого восстановления окружающей среды, одновременно производя пищу. Здесь также необходимо сделать второе различие. То, что демонстрируется на ферме Нью-Форест, - это производство основных пищевых культур - основная часть калорий, углеводов, белков и масел в нашем рационе, которые поступают из производственных систем в масштабах фермы.

Многие утверждают, что люди могут выращивать всю пищу на небольшом участке в пригороде. В лучшем случае я обнаружил, что это люди, которые производили значительную часть своего годового потребления овощей на своих пригородных участках (а некоторые - с большим процентом собственных фруктов и ягод), но нигде не было примера кого-то производящего еду самостоятельно в пригороде или городе.

Рис, кукуруза, пшеница в хлебе и макаронах, фасоль, чечевица, нут и десятки других бобовых и зерновых составляют наши основные продовольственные культуры. Это калории, которые поддерживают метаболизм нашего тела, белки, из которых состоят наши мышцы и кормят скот, которого мы выращиваем на мясо.

Мы все зависим от крупномасштабного производства основных продовольственных культур для нашего пропитания. Оксфордские словари определяют ферму: «Площадь земли и ее строения, используемые для выращивания сельскохозяйственных культур и разведения животных». Нам всем нужны фермы. Даже самые преданные дачники иногда едят рис и бобы, выращенные на фермах.

Учитывая отсутствие реальных примеров систем приусадебного двора, где семья может выращивать всю свою еду (а не только фрукты и овощи), и поскольку мы в любом случае получаем большую часть наших основных продовольственных культур с ферм, нам необходимо обратить наше внимание на процесс получения наших основных продуктов питания из полностью функциональных, многолетних экологических сельскохозяйственных систем.

Как мы, как нация, можем прокормить большую часть населения, живущего в городах, где у большинства людей нет даже двора перед домом? Нашим семьям нужна еда. В настоящее время в фермерских хозяйствах выращивают основные продовольственные культуры. Если американская ферма в кризисе, не означает ли это, что наши запасы продовольствия находятся под угрозой? Как мы можем выращивать основные продовольственные культуры, которые питают мир, используя устойчивые экологические системы, которые не загрязняют окружающую среду, которые создают почву, а не разрушают ее, которые являются системами на биологической основе и которые не полностью зависят от импорта ископаемого топлива издалека? Что мы собираемся делать?

ГЛАВА 2

Наша настоящая реальность

Вопрос «Что нам делать?» Может показаться многим теоретическим. На самом деле, в наши дни существует множество опубликованных работ, и это всего лишь так. Авторитетный автор проводит обширные исследования, пишет книгу, а затем начинает ораторскую и педагогическую карьеру, где заламывают руки, обвиняют плохих парней, а нетерпеливым слушателям даются простые, легко приемлемые шаги, основанные на предположении, что они будут оскорблены, если их попросят сделали кардинальные изменения, а не просто поменять лампочки.

Эта книга другая. Это глубокий, личный взгляд на проблемы «заламывания рук» сегодняшнего реального мира. Это история радикального преобразования сельского хозяйства в том виде, в каком мы его знаем, на основе жизненной лаборатории автора и его семьи. Эта книга пропитана личными мотивами и личными предубеждениями (как известными, так и неизвестными) автора. Это история трансформации отношений человечества с миром природы через производство продуктов питания, как это было усвоено в микрокосме одной жизни, распространяющейся наружу через семью, друзей и соседей в мир. Поскольку это послание может быть написано только с этой точки зрения и имело место в «реальном мире», следует отметить некоторые фундаментальные события.

В октябре 1973 года страны-производители и экспортеры нефти (ОПЕК) прекратили поставки сырой нефти в США.

Когда я учился в начальной школе, это сначала было просто очередной бессмысленной историей в телевизионных новостях. Это не имело ничего общего с расписанием тренировок по бейсболу в Малой лиге или ездой на велосипеде с соседскими друзьями.

Мои родители, несколько дальновидные для своего дня, пошли и купили топовую, эффективную дровяную печь для дополнительного отопления дома, чтобы сократить свои расходы на топку мазута. Поскольку мы жили на «хобби-ферме» площадью 10 акров(4 га) в пригороде и имели доступ к большому количеству дров, я все больше времени проводил в лесу, таская и складывая дрова, чтобы нам было тепло. Мои родители также купили новую экономичную машину с расходом в два раза меньше галлонов на милю, чем у средней машины.

Новая машина мне не очень понравилась, в основном из-за ее размеров. Я был большим ребенком для своего возраста, как и два моих брата.

Там, где раньше у нас был большой универсал размером с семью, в котором было достаточно места, теперь нам троим пришлось втиснуться на заднее сиденье Volkswagen, при этом кресло моего младшего брата занимало большую его часть. Я знал, что мои родители получили меньшую по размеру и более экономичную машину из-за нефтяного эмбарго, но каким-то образом реальная связь между тем, что происходило в новостях, и тем, что происходило в моей личной жизни, еще не была установлена ​​для меня.

В новостях рассказывали о Ближнем Востоке, и нефтяное эмбарго мало что для меня значило.