Статистика Министерства сельского хозяйства США очень точно отслеживает эти изменения. Изменения начались несколько постепенно и ускорились с увеличением доступности ископаемых видов топлива и механизации сельскохозяйственного оборудования. Трактор - относительно новое изобретение в мире сельского хозяйства. Мой дедушка держал лошадей. Мои дяди научились заниматься сельским хозяйством с лошадьми и освоили трактор, как только смогли себе его позволить.
«Покупка его» было частью проблемы. На заре века тракторов ферма, запряженная лошадьми или мулами, была прибыльным предприятием. Мой дедушка вырастил семью из шести детей исключительно на доход от фермы площадью 60 акров(24 га) и помог отправить троих из них в колледж. По мере того как тракторы становились все более распространенными, цены на сельхозпродукцию сначала оставались неизменными. Потом они начали падать. Появление химических азотных удобрений (производимых на предприятиях по переработке боеприпасов после Второй мировой войны) привело к кратковременному увеличению урожайности, но вместо того, чтобы улучшить чистую прибыль американских фермеров, оно оказало противоположный эффект.
Больше урожая означало более низкие цены. Плодородие, которое когда-то происходило от домашнего скота, выращенного на ферме, теперь поступало в мешке от агрохимической компании, которая находится ниже по дороге. Менее чем за одну жизнь фермы превратились из автономных экологических производственных систем в обремененные долгами и зависящие от затрат «агробизнесы», которым вскоре потребовались огромные государственные субсидии, чтобы удержать их на плаву. Менее чем за одну жизнь фермы превратились из биологически разнообразных систем, основанных на животноводстве, севообороте и, возможно, добавлении добываемых веществ (кальция, например) к специализированным системам для выращивания отдельных культур, которые были просто продолжением химических компаний, производивших токсичное пиво для отравления американской земли.
Чтобы позволить себе купить тракторы, моим дядям пришлось взять деньги в долг. Чтобы заплатить за тракторы, им пришлось купить больше земли, чтобы вырастить достаточно урожая (по падающим ценам), чтобы заплатить за новое оборудование. Больше земли означало больше займов. Для увеличения заимствований потребовался больший денежный поток, что потребовало больших тракторов, что означало больше заимствований, и цикл продолжается по сей день. Казалось бы, неизбежный рост размеров американских фермерских хозяйств и обескровливание американской фермерской экономики в 1973-74 годах переросли в ускорение, что, по всей видимости, было вызвано неурожаем пшеницы в Советском Союзе.
Кен Метер, экономист по сельскому хозяйству из Ресурсного центра Crossroads в Миннеаполисе, штат Миннесота, неоднократно демонстрировал, насколько критическим был этот период времени для американского фермера и всей экономики США. В отчете, написанном для Департамента здравоохранения штата Индиана в 2012 году, Метер пишет: «Только в 1973-74 годах американские фермеры ощутили изобилие процветания. Это произошло после решения ОПЕК об ограничении добычи нефти. Это привело к повышению цен на нефть, и, поскольку большая часть нефти, закупаемой Америкой в то время, поступала с Ближнего Востока, наши покупки направляли доллары в руки нефтяной промышленности там. В то время ближневосточные производители нефти очень мало делали для реинвестирования в США, поэтому эти доллары неуклонно уходили от наших берегов.
Стремясь вернуть доллары в экономику США, и чтобы компенсировать более высокие цены, вызванные ценами на нефть, Белый дом создал то, что, по их словам, будет «беспроигрышным» решением. Правительство попросило американских фермеров производить больше зерна, пообещав им «постоянные экспортные рынки за рубежом», если только они увеличат производство. Советский Союз согласился закупить значительную часть пшеницы и кукурузы на доллары, хранящиеся на сберегательных счетах; это было необходимо, потому что неурожаи и перебои в распределении сделали многих советских граждан голодными.
Согласно плану, советские потребители будут лучше питаться, фермеры будут зарабатывать больше денег, а казна вернет доллары, отправленные за границу. Многие фермеры помнят, как министр сельского хозяйства Эрл Бутц стоял перед микрофонами и просил их «сажать ряд за рядом забором».
Он призвал фермеров расширить свою деятельность, сказав: «Делайте большие дела или откажитесь от сельского хозяйства».
И федеральные, и частные кредиторы отреагировали соответствующим образом, поощряя фермеров брать дополнительные долги. Этот аналитик опросил нескольких фермеров в 1980-х годах, которые обращались к кредиторам с просьбой о ссуде, скажем, в 250 000 долларов, но получили отказ, потому что просили «слишком мало». Как вспоминал один фермер, кредитор ответил, что не рассматривает возможность выдачи ссуды, если только фермер не попросил минимум 400 000 долларов. Учитывая обещание постоянных экспортных рынков, эти фермеры чувствовали, что у них нет другого выбора, кроме как согласиться.
Однако в 1974 году Советский Союз прекратил закупку зерна в больших количествах, заявив, что они восстановили свои собственные возможности прокормить себя. Внезапно рухнули рынки зерновых товаров. Когда продажи упали, То же самое произошло и с ценами на ферме, поскольку не было другого покупателя, который мог бы покупать в больших количествах. Сельские элеваторы через Зерновой пояс загружали зерно высоко на огромные конусообразные кучи на лужайках, поскольку хранилища были заполнены. «Постоянные экспортные рынки за рубежом» были иллюзией.
Доходы фермерских хозяйств вернулись к уровням, аналогичным уровням до нефтяного кризиса, но с одной большой разницей. Теперь у фермеров были более высокие долги, которые они должны были выплатить - ссуды, которые они брали, временами под принуждением, думая, что цены останутся высокими. Теперь фермеры обнаружили, что не могут выплатить свои долги. Потребовалось десятилетие, чтобы это стало очевидным для остальной нации. Политика «будь большим или убирайся» очень быстро привела к каннибализму недвижимого имущества в сельской Америке. Фермер, который стал больше, обычно выкупал соседнего фермера, который по какой-то причине решал продаться.
В 1980-х годах, когда цены на сельскохозяйственную недвижимость больше не росли достаточно быстро, чтобы фермеры могли погасить свой долг, «оседлав поезд инфляции», фермерская экономика погрузилась в серьезный кредитный кризис. Это было результатом двух лет значительного процветания фермеров с начала 1950-х годов, которое было обеспечено исключительно федеральным правительством. Даже фермеры с лучшими методами ведения сельского хозяйства не были застрахованы от этой катастрофы, вызванной правительством. Чистый денежный доход фермеров упал почти до нуля с 1999 по 2002 год, и только в последние несколько лет производители получили положительную прибыль. По мере продолжения этого процесса увеличения долга, крупнейшие фермы и те, которые наиболее способны (или желают) взять на себя больше долгов, становились больше.
Люди, которые возделывали небольшие фермы, воспитывали семьи, отправляли своих детей в местные школы, ходили в местные молельные дома и делали покупки в местных магазинах; просто исчезли. В любой популяции, будь то белохвостый олень, жуки-кабачки на огурцовом поле или человеческое сообщество, наступает определенный момент, когда популяция становится нежизнеспособной. В какой-то момент времени, а это время не всегда было очевидным, когда достаточное количество людей покидает город или село, не хватает людей, чтобы поддерживать этот город.
Этот процесс идет с самого начала цивилизации и будет обсуждаться позже в этой книге. Когда люди покинули сельскую Америку, порог «жизнеспособности населения» был преодолен, и маленькие городки начали разрушаться. Некоторые места, такие как Эш-Ридж, штат Висконсин, рухнули до такой степени, что единственное воспоминание о его существовании - это маленький зеленый знак с надписью «Эш-Ридж» (некорпоративный).
