На следующий день я решил навестить Оскара и заодно получить ответ на один очень интересующий меня вопрос. Снова посетив пиццерию и прихватив с собой ароматную пиццу, я поехал к дому Венус. Заставленная дорогими машинами парковка и элитный квартал невольно навевали воспоминания. А вот о благоухании мусорных баков я, наоборот, предпочел бы не вспоминать. Оглядевшись по сторонам, я не обнаружил не только Оскара, но и вообще каких-либо следов его присутствия. Исчезло причудливое нагромождение картонных коробок, украшенное пестрыми вырезками из газет и флажками, исчез самодельный «дом», исчезла желтая гитара и веревка с сушившимися на ней вещами. Несколько минут я постоял, ощущая себя полнейшим идиотом, а затем неуверенно достал из кармана телефон.
Бланка – вот кто точно знает, где можно найти Оскара. Но дело в том, что мы не общались с самого последнего испытания, где я спас ей жизнь. Я все откладывал и откладывал тот важный разговор, который должен был состояться между нами, оправдываясь тем, что просто даю ей время. Но правда была в том, что я просто ужасно трусил. После того, как все закончилось, Бланка вдруг стала для меня самой обычной девчонкой. А позвонить девчонке, которая тебе нравится – не так уж и просто. Но не пропадать же пицце?
Внезапно одна из припаркованных у помойки машин мигнула фарами и посигналила. Я посмотрел в ту сторону и к своему большому удивлению увидел в ней Оскара. Дверь машины гостеприимно распахнулась, и я поспешил к ней.
- И как это понимать? – спросил я, с любопытством оглядывая аккуратно выглаженный костюм юноши.
Светло-бежевый пиджак, брюки, белая рубашка и галстук. Никаких штучек в стиле «хиппи».
- Я, как бы это сказать, веду двойную жизнь, - сказал Оскар чуть виновато. – Я вовсе не бездомный.
- Я чувствую себя еще большим дураком, - сказал я, постучав по картонной коробке с пиццей.
- Отчего же? – Оскар забрал у меня коробку и с удовольствием принюхался. – Ты видел во мне того, кем я и хотел притвориться. Когда ты целый день вынужден сидеть над бумагами в офисе и заключать важные сделки, невольно хочется развеяться.
Он вытащил кусок пиццы и принялся с аппетитом его поедать, ничуть не заботясь о том, что брызги соуса летят на его костюм. Мне оставалось только последовать его примеру.
- Каждый расслабляется по-своему – вечеринки, алкоголь, случайные связи. Но это не для меня, - продолжил Оскар. – Даже напиваясь, я не могу забыть о том, что завтра снова на работу и опять - отчеты, совещания и решение поставленных задач. И я придумал Мику, беззаботного бездомного, который живет простой и веселой жизнью.
- То есть каждый день после работы ты приезжал сюда, переодевался и бренчал себе на гитаре? – развеселился я. – Тогда как твоя дорогущая машина стояла прямо здесь же?
- И тщательно маскировался под хиппи, чтобы не быть узнанным, - добавил Оскар.
Он потянулся за вторым куском пиццы. Тем временем я решил, что пора задать тот самый волнующий меня вопрос.
- Но почему ты решил помогать Бланке? Ведь так ты только больше привлек к себе внимание.
- Это не я решил, - усмехнулся Оскар. – А Мика. А за Мику я не несу ответственности. Ему просто захотелось помочь этой девочке.
- Интересно, а для чего вообще Бланке понадобилось собирать команду из союзников? – вдруг задумался я. – Сначала я думал, что это часть плана, но теперь я уже ничего не понимаю.
- Во-первых, таким образом она увеличивала себе шансы на победу, - сказал юноша. – Ведь Бланка быстро поняла, что нужно победить, чтобы быть услышанной. И что даже с ее подготовкой может найтись какой-то игрок, который уделает ее в два счета. А во-вторых, она попросту боялась оказаться одна в этом неравном бою. А в окружении союзников Бланка чувствовала себя уверенней.
- Это совсем не похоже на Бланку, - усомнился я.
- Не возводи ее в ранг героя, как все прочие. Она обычная девочка, которая пережила большое горе и пытается с ним справится.
- Завтра я уезжаю, - сказал я, решив сменить тему, чтобы не все наши разговоры сводились к Бланке. – Поедем с мамой на море.
- Я тоже скоро уезжаю, - сказал Оскар. – Я решил больше не притворяться. Я уволился с работы, и теперь буду жить как мне нравится. Как Мика. А если бы у Мики была машина, то первым делом он поехал бы путешествовать.
- Это круто, - признал я. – Ну тогда – бывай. Если решишь вернуться, то позвони мне. Ты знаешь, у кого есть мой номер.
- Она всех нас связала, - кивнул он. – И спасибо за пиццу.
Я вылез из машины, чувствуя, что голова начинает слегка кружиться. Как много мы не знаем о людях, которые нас окружают. Кто бы мог подумать, что Оскар окажется самым обычным парнем, работающем в офисе. И что мой лучший друг внезапно разорвет многолетнее общение по самым глупым причинам. И что Бланка, которая вовсе не герой, тоже может чего-то боятся и чувствовать себя неуверенно.
Я поспешил домой, где мама вовсю хлопотала над приготовлением пирога с малиной и ревенем. Эшер сидела за кухонным столом и болтала ногами, внимательно наблюдая за процессом.
- Ты как раз вовремя, - сказала мама. – Через четверть часа по телевизору должна быть программа о твоих «Синих медузах». Хочу посмотреть. Там должны рассказать о том, что удалось узнать в ходе следствия.
Я был по горло сыт новостями о «Медузах», но мама выглядела искренне заинтересованной, поэтому я вяло кивнул, надеясь, что в программе не будут показывать меня на том мосту. Также я бросил быстрый взгляд на Эшер, мысленно спрашивая, не удалось ли ей узнать что-то новое. Но она покачала головой.
Каждый день девушка-ангел наведывалась в полицию, тщательно шпионя за Евгеном Шмитом, ведущим расследование. Ничего нового там не происходило – он успел опросить многих, но не особенно продвинул следствие.
Мама торопливо поставила пирог в духовку и уселась перед телевизором. Я устроился рядом, а Эшер принялась бродить по комнате со скучающим видом.
- Сегодня, по многочисленным заявкам, мы посвящаем репортаж делу об игре-квесте «Синие медузы», - начала миловидная ведущая, дежурно улыбаясь с экрана. – Речь пойдет о жертвах игры и обвинениях, которые планируется выдвинуть против нее.
Дальше я не услышал ничего нового. Девушка вкратце рассказала о сути игры, описала последний сезон, упомянула Бланку и ее настойчивые попытки привлечь внимание, которые в итоге увенчались успехом. Потом рассказала о том, что ранее в игре несколько раз погибали люди, и удивительно, что полиция взялась за расследование только сейчас.
- Считалось, что погибших было пятеро, - сказала ведущая, мельком взглянув в бумаги. – Их лица вы сейчас можете увидеть на мемориале памяти, который был сооружен на Высоком мосту протестующими.
Камера показала несколько фанерных щитов, поставленных вертикально на мосту и залепленными фотографиями, записками и надписями. Многие даже возложили цветы к этому импровизированному мемориалу. Посмотрев на Эшер, я увидел, что она перестала расхаживать и смотрит в экран очень внимательно. Было похоже, что это очень тронуло ее.
- Среди фотографий – все те же лица. По крайней мере, так было до недавнего времени. А потом внезапно на мемориале появилась еще одна фотография. Кто ее туда принес – неизвестно. Но полиция заинтересовалась этим, пытаясь установить личность этой загадочной девушки. Тогда и выяснилось, что погибших было шестеро. Шестой была девушка-техник, одна из организаторов «Синих медуз», некая Лилиан Даст.
Камера медленно приблизила одинокую фотографию, окруженную синими лентами, и лицо девушки заняло весь экран.
Она была слегка пухленькой, с темными глазами, короткими волосами и родинкой над верхней губой. Если говорить точнее – с экрана на нас смотрело лицо Эшер. Живое, человеческое, лишенное ангельских белых кругов вокруг зрачков.
Я посмотрел на нее. Прижав обе руки ко рту, девушка-ангел смотрела в экран, стараясь сдержать рвущийся наружу крик.
- По некоторым установленным данным, именно Лилиан тестировала машину на которой разбился некто Р., пятый погибший игрок, – невозмутимо продолжила ведущая. – Именно эта информация тщательно скрывалась организаторами «Синих медуз» уже почти три года. По словам психолога-организатора Венус Флай, Лилиан очень долго винила себя и в конце концов погибла в результате несчастного случая. Было ли это самоубийство – следствию не удалось установить.
