Луи пожал плечами, поглаживая бумажку в кармане, глянул на Константина, будто тот мог знать о вернской моде, и гордо сообщил:

– Понятия не имею.

– И не надо, – кивнул дедок, – ни к чему тебе. Ты хороший парень, Луи́. Благослови боги Небо и Эмму. Как там твоя госпожа?

– Хорошо. Работает.

– Работает, – протянул дед. – Эх, заглянуть к вам что ли? Всё времени нет заглянуть.

– Заглядывайте! – отозвался Луи, поднимаясь. – Ну, нам пора. До свиданья.

– До свиданья, – хмыкнул дедок, выворачивая свою гипнотическую музыку на полную громкость.

Константин тоже встал, он вообще не очень понял, для чего они тут сидели, отряхнул несчастную шинель. Подумать только, день на Верне, а он уже успел поссориться с местными властями и прогуляться по чёрному рынку с каким-то подозрительным пацаном. Они завернули в ряд с пряностями и чаем.

– Кофе, – шепнул Луи и принялся обшаривать свои многочисленные карманы. – Ага! – заключил он победоносно и ломанулся к дальнему торгашу, размахивая какой-то потрёпанной бумажкой. – Вот!

– Привет госпоже, – только и ответил торгаш с круглым морщинистым лицом, вручив Луи увесистый белый мешочек.

– Передам! – пацан махнул рукой, развернулся и потопал обратно. Константин начал злиться. Какого они тут ходят?

– Долго ещё?

– А? – пацан непонимающе уставился на него. – Не, щас для Фета горчицы в зёрнышках купим и всё. Не боись ты, капитаном станешь!

– Парень…

– Луи! – упрекнул пацан.

– Луи, – поправился Константин, – ты какого чёрта меня сюда притащил?

– Как какого? Ты же согласился работать на нас.

– На нас это на какого?

– На Небо.

– На какое на хрен небо?

– На Молчаливое!

– Парень, твою мать! Говори нормально.

– Я и говорю. Это ты выпендриваешься! Я вообще тебя от полицейских спас. Мог бы и не спасать. Нужен нам на Небе уголовник.

– Я не уголовник. Я отказался на них работать.

– Тогда что же они за тобой гоняться? За отказы не арестовывают.

– Не знаю. Я бывший генерал Тирхи.

– Чего? – не понял Луи. – Кирки?

– Молота, – фыркнул Константин. – Тирха – это страна такая.

– А-а. Ты из этих? – Луи ткнул пальцем в потолок.

– Я не священник.

Что за пацан такой?

– Ага, – кивнул Луи. – Из этих. Эмма меня убьёт.

– Что?

– Что?

– Кто такая Эмма?

– Эмма, – чуть ли не с обожанием выдохнул Луи. – Первым встань. И тихо!

Пацан жестом указал Константину идти по правому проулку, а сам пристроился сзади, то ли прячась, то ли чёрт его знает зачем. Повезло ж на такого наткнуться!

– Куда нам дальше? – спросил Константин, когда они отошли достаточно, чтобы напрочь заблудиться в рыночных рядах.

– В насосы, – отстранено сообщил Луи. – Туда. Там рыжего нет?

– Только я.

– Ты не рыжий, – отмахнулся пацан. – Пронесло, кажется – выдохнул Луи. – Сумасшедший день. Надо было на Южную ехать. Это станция такая, – сообщил он, опережая вопросы. – Как тебе у нас, кстати? Давно прилетел?

– Нет, – ёмко ответил Константин. Луи понимающе заткнулся. – Дальше куда?

– Т-туда, – парень поднял руку, неопределённо указывая куда-то между домов. – Документы д-делать.

«Туда так туда», – отрешенно думал Константин. Рыночной шум постепенно стихал, точно отлив. Людей вокруг стало поменьше и одеты они были поприличнее, большинство в комбинезонах, как у Луи, серых, синих, болотно-зелёных – не марких, в общем, новее и чище. Сами они были бледными, но в целом обычными. «Люди как люди, – хотел бы утешить себя герой. – Можно с этой Верной сладить». В проулке воняло чем-то уже не рыночным, но подозрительно похожим: гнилым и грязным – прокисшая капуста да старое тряпье. Стыдно ли, надо ли признаваться, что герои к такому не привычны? Луи шагал быстро и малость подпрыгивал, но шума при этом не создавал, точно мячик резиновый. Почему эта станция? Она ж мелкая и не центральная? Карта населённого неба кляксой висела перед глазами. Южная вроде побольше будет, там архивы какие-то и медицинский центр. Одно это Константин и успел запомнить. От планов Верны воротило. Сколько бы он ни пытался уместить их голову, планы с Августиновых буклетов не умещались, а как-то наоборот вываливались. Зачем прокуратору этот слизняк? Ничего теперь не оставалось, кроме как крутить башкой по сторонам, да надеется, что будет сносно.

Пацан время от времени порывался открыть рот, но не открыл, хмурой гримасы Константина он явно побаивался.

Всё это, конечно, ни черта неправильно. Отец уж точно б не одобрил. Но полно, пап, тебя тут всё равно нет. Из скромных окошек доносилась обычная такая ругань. От сердца чуть-чуть отлегло. Навстречу выбежал кошак пухлый черный с белым хвостом. Только сейчас Константин заметил, что здания на «станции» были не такими уж бараками, только сейчас начал разглядывать. В этом районе ощущение в целом было не такое гнетущее. Жить? Жить здесь он бы не хотел. А ведь такую судьбу выписал ему прокуратор: служить в полиции, патрулировать тухлые переулки. М-да… Может и хорошо, что сбежал, а? Кто б наперед рассказал.

Луи привел его в какую-то конторку на пятом этаже полужилого-полуслужебного здания. Лифт не работал. Усатый дядька, отгородившись монитором, быстро клацал по клавиатуре, забивая протокол. Паспорт Константина ему понравился, а на письме Августина он тревожно хмыкнул, но ни слова не сказал. Зато пацан болтал за всех жителей обитаемой Верны сразу.

– А ну не улыбайся так! – зудел он Константину в плечо. – Ты ж не на паспорт фотографируешься!

Константин не улыбался. Он был готов треснуть этого Луи и камеру заодно разломать. Боги, боги! Отвратительная планета.

– Готово, – сообщил фотограф. – Можете выдохнуть, господин-капитан.

К списку потенциально стукнутых добавился ещё и этот. Константин буквально закипал. Может, надо было согласиться? Сменил бы форму на вернскую, отправился бы ловить таких Луи. Судя по всему, их здесь что блох на старой собаке.

– Константин Кесаев, – объявил Луи, – глянь как вышло! – он сунул ему под нос толстый планшет, похожий больше на разделочную доску.

– Шикарно, – буркнул Константин. Так плохо он на фотографиях никогда не получался. Такие снимки нужно сжигать, зажмурившись, а не лепить в досье.

– Добро пожаловать в команду Неба.

Неба. «Небо Молчаливое» значилось верхней строкой. Так значит.

– Благодарю, – буркнул Константин. – Можем идти?

– Так точно!

Пацан просто издевается. Издевается и всё.

Они вышли и стало полегче. Константин жадно глотнул станционного воздуха. Осталось простое: Эмме этой понравится, ну тут-то делов! Нравиться Константин умел. Хорошее это качество и очень удобное. Он через силу улыбнулся, а потом понял, что лыбится вполне искренне. А вот пацан напротив как-то помрачнел, даже подбодрить его захотелось, но Константин не стал. Минут через двадцать они оказались в парковочном модуле. Луи шлёпнул по сканеру одноразовым пропуском и тяжёлые двери разъехались. Охранник, дремавший по ту сторону, не потрудился и посмотреть на них. Прокураторского корабля уже не было. «И славно, – думал Константин, – нечего душу травить».

– Который твой? – спросил Константин. Выбрать там было особо не из чего: три странные посудины по левую руку и громадина в дальнем углу.

– Тот, – пацан выбрал громадину. Интересно, сколько у них всего человек на борту? И скольких ему дадут в распоряжение?

Корабль огроменный – не меньше ста метров в длину упирался боками в купол отсека. «Дирижабль? – удивился Константин. – Они уже лет двести не в ходу. Самолёты быстрее и надёжнее, и меньше, куда меньше», – он думал о сверхзвуковых бомбардировщиках, о…

– Нам вон туда! – Луи обхватил его за плечи, подталкивая к трапу. На крепкий выдвижной прорезиненный мост кто-то кинул красную тряпку, не ковёр даже, а тряпку. Константин недоверчиво наступил на красную дорожку. Он чувствовал себя крайне глупо, внутри дребезжала тревога, и между тем он шёл и мост пружинил под ногами.