Поверх барьера от сорняков вы добавляете слои не содержащих сорняков, богатых углеродом и азотом материалов, опять же, для создания компостной кучи. Богатые углеродом материалы обычно представляют собой сухие органические вещества, такие как солома, опилки или мертвые листья. К материалам с высоким содержанием азота относятся пищевые отходы, навоз, свежие зеленые листья или скошенные травы.

Джонатан и я воспользовались преимуществом жизни в городе, собрав около семидесяти мешков с листьями, которые недалекие люди оставляют на обочине, чтобы их забрал мусоровоз. Эти листья стали основой нашей почвы на большей части двора. Нашим основным источником азота в первый год была скошенная трава, хотя позже мы обнаружили, что этого было недостаточно, когда мы начали замечать пожелтение и медленный рост многих наших растений.

Бытовой жидкий активатор (моча, разбавленная водой в пять раз) содержит много азота и по доступной цене. Мы также совершили ошибку, использовав целые листья вместо того, чтобы сначала их измельчить; когда шел дождь, они превращались в липкие слои влажных листьев, которые не разлагались и не дышали. (В следующем году мы купили измельчитель листьев, чтобы ускорить процесс разложения и предотвратить слипание влажных листьев, но он был темпераментным и работал только с очень сухими листьями.)

Техника листового мульчирования поразила наших соседей и участников рабочего дня. Опыт мгновенного превращения лужайки в сад с использованием бесплатного материала, который большинство людей считает отходами, имеет огромную силу.

На второй день нашего permablitz мы все поехали в Wonder Bread, выкопали от двух до трех сотен растений, которые мы с Джонатаном вырастили из семян, и привезли их в их новый дом. Это был настоящий проект - выкопать растения; упаковать их в горшки, пакеты для молока и коробки для вторичной переработки; и погрузить их в багажники автомобилей, кузова пикапов и в один маленький трейлер, который привез наш друг Джон Нейгер. Но работа того стоила. Мы вытащили марь, топинамбур и апиос; нектароносы, такие как Миррис душистая и Лофант; азотфиксирующие почвопокровники, такие как Астрагал солодколистный и люпин; и почвопокровные, включая клубнику и фиалки, которые мы выкопали на стоянке Wonder Bread.

Когда мы проводили эти рабочие вечеринки, мы с Джонатаном были настолько благодарны за помощь, что пытались хорошо накормить людей и отправить их домой с растениями, семенами и продуктами. Однако нам не потребовалось много времени, чтобы заметить, что не только мы получали пользу от этих рабочих дней. Многие люди были рады участвовать в инновационном проекте, получить новые навыки и испытать радость от создания сада. Джонатан и я оба чувствуем обязательство отдавать что-то сообществу, отчасти путем привлечения других, улучшения нашего сада и организации экскурсий. В те первые дни создания почвы начало формироваться и наше сообщество.

Несмотря на то, что посадка питомника была на несколько шагов впереди того места, где мы должны были быть в процессе проектирования, поскольку мы анализировали участок и работали над нашим дизайном в течение того первого года, вещи, которые мы с Джонатаном узнали в школке, повлияли на наши представления о садоводстве. Мы стали лучше понимать нашу так называемую зону полного солнечного света, на которой располагался питомник, и обнаружили, что в течение нескольких недель июня в ней было только восемь часов нормального полного солнца. У нас также была возможность протестировать нашу технику листовой мульчи перед тем, как применить ее к остальной части сада.

Когда питомник был построен, листовое мульчирование не прекратилось. Не было сценария, при котором мы не собирались мульчировать весь двор, поэтому, если позволяли рабочая сила и материалы, мы продолжали работать до конца 2004 года, начиная с переднего двора, который должен был стать тропическим садом.

Листовое мульчирование - трудоемкий процесс, поэтому с 2004 по 2006 год мы обрабатывали около трети двора каждый год. Как мы с Джонатаном пришли к выводу, листовое мульчирование не решило проблемы уплотнения почвы в центральной части двора, но это действительно позволило нам превратить нашу пустошь, покрытую пыреем, в начало нашего рая для сбора пищи.

Эрик Тенсмайер - Я - теоретик и за 15 лет не смог ни 80, ни 4 сотки сделать пермакультурными (с ними постоянно какие-то проблемы) и самодостаточными, но не стыжусь обучать якобы пермакультуре уже 20 лет:

…В этот период я ​​также начал заниматься преподаванием пермакультуры и проектированием, что вернуло меня к контакту с Дэйвом Джеком. Нас обоих попросили принять участие в обучающем мероприятии. Дэйв был в сто раз более квалифицированным, чем я, но вместо того, чтобы взять эту работу на себя, Дэйв позвонил мне и спросил, не хочу ли я сделать это вместе с ним. Мы провели час по телефону, быстро осознав нашу общую страсть к пермакультуре. В 1997 году мы организовали наш первый семинар по съедобным лесным садам на выходных в Институте малых ферм Новой Англии.

Во время этого семинара к нам с Дэйвом обратился Бен Уотсон, редактор Chelsea Green, по поводу написания книги. Мы решили написать краткое введение в лесное садоводство для садоводов, любящих приключения. Восемь лет и более тысячи страниц спустя «Съедобные лесосады» были выпущены в двух томах.

Моя основная роль как младшего соавтора заключалась в разработке таблиц полезных холодоустойчивых многолетних видов, работа, в которой я углубился до такой степени, что в конечном итоге я составил список из более чем шестисот полезных многолетних видов для восточного лесного региона.

Дэйв Джек привнес в проект нечто совершенно иное. Дэйв - гений дизайна, человек с невероятными знаниями по широкому кругу тем, от продвинутой экологии до оценки парковок. Работа с ним над книгой позволила мне систематически исследовать полезные виды, одновременно изучая экологию и процесс проектирования. По мере написания книги мы поняли, что вырабатываем грандиозную гипотезу, бросая вызов сообществу пермакультуры: давайте посмотрим, жизнеспособны ли системы лесных садов в восточной части Соединенных Штатов.

Конечно, я действительно хотел принять этот вызов. Как писатель, когда мне было 20–30 лет, у меня было мало денег и земли. Я работал с Дэйвом над «Съедобными лесными садами», писал о сочных пейзажах и съедобных фруктах, живя в маленьких квартирах без моих собственных садов. У меня не было азиатских груш(наси), хурмы или морозостойких киви. И мне не с кем было растить их и радоваться им. Было неловко преподавать с небольшим практическим опытом, но, что более важно, я просто хотел, чтобы эти растения были частью моей жизни. В течение многих лет я ложился спать в этих квартирах, перечитывая главы «Необычных фруктов, достойных внимания» Ли Райха, тоскуя по тому дню, когда я попробую свои собственные мушмулы, киви и азимины….

…К сожалению, применение любых долговечных техник на арендованной земле имеет свои проблемы. К этому моменту я посадил три или четыре съедобных лесных сада в разных местах. Каждый раз, когда я это делал, я знал, что через несколько лет меня не будет и никого не будет рядом, чтобы заботиться о молодой съедобной экосистеме, которую я посадил (а зачем заботиться, если это пермакультура (постоянная самодостаточная культура?)).

Первые несколько раз это было весело, потому что я многому научился, работая с растениями, но это потеряло свое очарование, когда я переезжал из квартиры в квартиру, арендованную на зарплату писателя….