Я должен стать ее убийцей теперь.

Финал. Часть 5

Где-то

Прямо мне в глаза смотрела Анна, плотно сжимая маленький камень. На этот раз я очнулся напротив нее. Она сначала прищурилась, словно пытаясь в чем-то разобраться, а после рвано выдохнула с каким-то облегчением. Я не сомневался — передо мной стояла Анна. Обе ее части. Она улыбнулась едва заметно, но ее лицо ни на минуту не посветлело от этой улыбки. Анна то и дело кидала взгляд в сторону готового места казни.

Инквизитор, что стоял ближе всех ко мне, скинул капюшон, а я невольно вздрогнул от того, как изменилось его лицо. Это был Веня. В своих сломанных очках, он недоуменно оглядывался, щурясь как от яркого света, хотя за серым туманом было практически ничего не видно. По крайней мере бури здесь не было. Анна осторожно подняла руку и стянула очки Вени, выкидывая их куда-то в сторону. Я не успел увидеть, куда приземлилась серебристая дужка, но почему-то знал — никто их не найдет в пятнадцатом веке.

— Это просто невероятно, — бормотал Веня, с любопытством оглядываясь по сторонам, сильно прищурившись, — невероятно.

— У меня ноги промокли, — ошарашенно сказала Анастасия, приоткрыв рот от шока, — у меня промокли ноги.

Я оглянулся туда, где должна была стоять Ирина и заметил именно то, чего не мог видеть раньше. Она изменила свое положение. Осторожно ступая между замерших фигур, Ирина приближалась к месту казни, нерешительно замирая после каждого шага и оглядываясь на Анну.

Ведьма отрицательно покачала головой, а Ирина остановилась, недоуменно осматривая толпу.

Ливня на этот раз не было. Обычная серость и слякоть. Я даже не был уверен, что мы находимся именно в прошлом. Один за одним инквизиторы стягивали капюшоны, а я не отрываясь смотрел на седьмую фигуру, укутанную в плащ. Когда ткань дернулась от ветра, а вздрогнул вместе с ней. Капюшон упал, а за ним была лишь пустота.

— Вот дерьмо, — протянул Денис, глядя на то, как плащ просто завис в воздухе, — как такое возможно?

— А то, что мы прямо сейчас собираемся сжечь девушку, которая минуту назад лежала недвижимо посреди бури, а сейчас стоит на площади в пятнадцатом веке, тебя не удивляет? — нервно засмеялась секретарша Вени, то и дело бросая взгляд в сторону ведьмы.

Я посмотрел на Анну, но та лишь молчала, не сводя взгляда с абсолютно сухих дров.

Как я это понял? Понятия не имею, но ни секунды не сомневался — все это вспыхнет, как спичка, в одну секунду. Анна дернулась, едва заметно, но внутри все равно что-то отозвалось неприятным холодом.

— Может ты скажешь нам, что делать? — обратился Платон к Анне, а та недоуменно повернулась, — Как нам вытащить тебя отсюда?

Анна промолчала, мельком глянув на меня.

Когда я успел так привязаться к этой странной девушке? Я понимал ее даже такой — молчаливой, тихой, спокойной для всех, а для меня — перепуганной до немого ужаса.

И все же Анна промолчала.

Она говорила каждую нашу встречу, постоянно, очень много, а сейчас даже не пыталась открыть рта — только с силой сжимала пальцы и смотрела на эти высушенные донельзя дрова.

Никто не мог высушить их в такую погоду кроме нее самой.

— Она не может, — ответил я за ведьму, — мы ничего не поймем из того, что Анна скажет. А раз Анна не пытается до нас ничего донести, то это может означать только, — я запнулся, глядя на то, как Анна прикрыла глаза.

— Я на это не подписывался! — вскрикнул друг Дена, ошарашенно отпрянув в сторону и вцепившись руками в волосы, — Нет, нет и нет! Это преступление! Я не стану, Марк, даже не проси.

— Да здесь никто и не горит желанием, — осторожно сказала Анастасия, нерешительно оглядываясь на меня, — Марк, мы же не станем этого делать?

Сердце оглушительно билось в груди, словно я целый день провел на беговой дорожке. В голове жужжало, а в горле пересохло.

“Не верь тому, что видишь”.

Мог ли я полагаться и здесь на то внутреннее ощущение, что говорило, что все происходит правильно?

Мог ли я рассчитывать на то, что верно понял ведьму и Анна останется жива?

Я сейчас всерьез думаю сжечь человека заживо?

Кровь шумела в ушах, не давая сосредоточиться. Да и как это возможно было сделать в такой ситуации?

— Или один, — сказала Анна, а мы дернулись, глядя на отекшие окровавленные губы ведьмы, — или все. Иногда приходится делать выбор и отвечать за него.

— Я спасаю людей, Анна! — не выдержал я, схватил ведьму за плечи и прокричал ей в лицо.

— Марк, успокойтесь, — осторожно заметил Веня, а я лишь стряхнул его руку со своего локтя, — нужно подумать.

— Время, — прошептала Анна, а я тряхнул ее сильнее.

— Я — врач, Анна! Врач! Я не собираюсь играть в Бога!

— Иногда давая обещания мы не помним о том, что их придется исполнять, — прошептала Анна, и приподняла руку с камнем к моему лицу, — смотри, Марк. Смотри, кто ты.

Сначала все замерло. Прекратился шум, а в голове стало абсолютно пусто. Так бывает, когда пробудишься от очень долгого сна. Не понимаешь, где находишься и кто ты, а воспоминания возвращаются очень медленно. Только эти воспоминания на этот раз были не мои.

Вернее, конечно мои — внутренний голос еще ни разу не обманывал меня. Просто… я не знал Анну в детстве. Не мог знать. Но прямо сейчас видел, как она вместе с маленькой рыжей девочкой танцует под ветвями раскидистого бука. Узнать в этой девочке Ирину было практически невозможно — на вид ей было лет шесть лет. Да и звали тогда ее Сибилл. Это я тоже знал.

“Она — ведьма”, - шептал мой внутренний голос, а я смотрел, не отрывая взгляда. Анна была не такой, как все, но и я сам был не таким. Только родители Анны старательно оберегали ее, а мои и понятия не имели, что их сын — порождение зла. Я считал таким себя и всю семью Анны.

Когда Идонея отвернулась, Анна подмигнула своей сестре и, подняв руку, заставила подняться к самым ветвям бука целый фонтан из журчащего ключа. Сибилла засмеялась, а я был настолько поражен, что и не заметил, как подался вперед и зацепился ногой за выступающий корень дерева. Я кубарем свалился в ручей, а фонтан тут же обрушился мне на голову, заставляя промокнуть до нитки. Сибилла засмеялась, а Анна дернулась вперед, тут же протягивая мне руку.

— Я помогу, Гилберт, хватайся, — улыбнулась она, а я дернулся от нее в сторону, как от прокаженной и снова упал в воду, — да перестань, побежали к нам домой. Просушишь одежду, а матушка даст тебе что-нибудь согреться.

— Убери свои руки, ведьма! — прорычал я, подскочив, наконец, на ноги, — Еще чего, варево ваше пить.

— Анна! — раздался издали голос Идонеи, а в глазах девочки вдруг мелькнул страх.

— Ты же никому не расскажешь, что увидел? — осторожно спросила она, неловко пряча ладони за спину, — Я не ведьма, правда. Это трюк такой, честное слово.

— Ведьма! — от обиды вновь крикнул я, — Ведьма!

Меня выкинула в другое воспоминание так же неожиданно. Анна шла медленно, то и дело оглядываясь по сторонам. Она шла с другого конца деревни, хотя до рассвета было лишь пару часов. Куда в такой час могла ходить молодая девушка? Я наткнулся на нее совершенно случайно — нужно было забрать спрятанный нож, что накануне я нашел в лесу, из охотничьего домика. Не спалось, а уж больно хотелось поподробнее обновку рассмотреть — не было в деревне таких диковинных вещей, больно работа тонкая.

Анна взрослела быстрее некоторых своих сверстниц. И нельзя было не признавать, что девушка становилась краше с каждым месяцем. Что-то было в этой ее таинственности и серьезности, в ее рассудительности, что притягивало.

Иногда очень хотелось просто с ней поговорить. Это было самым глупым, что я пытался сделать. Несколько раз приходил к их дому, но не понимал, как начать разговор. Те странности, что преследовали меня с детства — кто еще мог их понять, если не самая настоящая ведьма? Но пугался каждый раз. Как и сейчас.