– Вам здесь будет тесно, – сказал Михаил, уложив спящего ребенка на диван. Прошел к холодильнику, распахнул и тут же закрыл. – И в холодильнике пусто. Насколько я знаю, Василий Петрович тут и не живет, он при церкви все время.

– Утром мы уедем, молодой человек, – ввернула Анна Афанасьевна прежде, чем я успела открыть рот. – Кстати, как ваше имя, кого нам благодарить за помощь?

– Василия Петровича, – усмехнулся мужчина. И, пожалуй, впервые за последний час пристально взглянул на меня. – У меня в машине есть пакет с бургерами и банка кофе. Возьмете?

– Возьмем! – решительно вмешалась бабушка и пихнула меня в бок локтем.

Так как Михаил по-прежнему смотрел на меня, пришлось кивнуть. Сама я могу и поголодать, но похищенного ребенка кормить надо. Управляющий скупо улыбнулся уголком губ.

– Тогда вам придется меня проводить.

– Ее зовут Мишель, – опять подсуетилась старая сводница. – Внучка, ну что ты как язык проглотила?

– Вот как? Василий Петрович называл другое имя.

Михаил, не оглядываясь, направился к выходу.

Я скрипнула зубами и поплелась следом, как на веревочке. В конце концов, мне было любопытно: что связывает этого блестящего богатенького буратино со старым церковным сторожем.

Я вздрогнула от неожиданности, когда дверца лифта закрылась, и сразу над ухом раздался бархатный баритон:

– Вы сделали большую ошибку, Элина.

Ага, все-таки вспомнил. А я-то думала угостить его таблетками для памяти из бабушкиной аптечки.

– Вы о чем? – не поинтересоваться было бы совсем невежливо.

– О пакете. Точнее, о папке с документами, которая в нем лежит. Надо было взять ее с собой. Вы оставили ее и развязали руки вашей бабушке.

В кабинке лифта закончился воздух. Для меня. Этот соглядатай, этот шпион, этот агент 007 – вполне дышал. А я хватала ртом отсутствующий воздух, как будто меня ударили в живот.

– Ш-што? – наконец удалось прошипеть.

– Или надо было хотя бы забрать у нее телефон, – невозмутимо продолжил он. – Сейчас, пока мы спускаемся в лифте, она звонит в МЧС и рассказывает, что ее похитили вместе с правнуком, заперли и подожгли квартиру.

– Что за бред?

– Она перепугана и отводит от себя подозрения в похищении ребенка. МЧС находится в двух кварталах отсюда, они уже едут. И полиция.

– Откуда вы знаете, что она вызвала кого-то? С чего вы решили, что при нас какая-то папка с документами?

– Папка в пакете с лекарствами и одеждой.

Лифт остановился.

Я выскочила и рванула от этого сумасшедшего, – слишком много знающего сумасшедшего! – по лестнице вверх.

Он догнал меня в два прыжка и, схватив за руку, всем телом прижал к стене:

– Не делайте больше глупостей, чем вы уже сделали, Элина. Или Мария? Или Мишель?

Я дергалась изо всех сил, но то ли слишком устала, то ли сила в его руках была неимоверная, вырваться не удалось.

– Я знаю, что у вас не было другого выхода, кроме бегства, – говорил он тем временем. – Но вы не выбросили симку из смартфона, да и сам смартфон. Его скоро выследят, вопрос одного часа, когда за вами приедут бандиты. У вашей сестры серьезная крыша.

– Откуда вы всё это… взяли?

– Считайте, что я ясновидящий, – он так поморщился на последнем слове, словно проглотил лимон целиком, вместе с деревом, на котором тот рос.

И я как-то сразу обмякла. И почти поверила. Устала наверное. Иначе непонятно, куда отвернулся в тот миг мой ум. Или интуиция.

Но если логически рассуждать, откуда еще ему знать о пакете? Ну ладно, в корпорации могли прицепить к моему плащу жучок. Но откуда они УЖЕ знали о моем первом имени, когда я только-только ступила в Парк Развлечений? Да и разбогатеть ясновидящему раз плюнуть, не так ли? Только почему он не играет на бирже, а управляет задрипанным филиалом какой-то конторы реконструкторов? Почему он не возглавляет рейтинг Форбс? Хотя… откуда мне знать весь список?

Убедившись, что я успокоилась и перестала вырываться, Михаил ослабил хватку и слегка отстранился, но я все равно всем телом чувствовала тепло, исходящее от мужчины, и это ощущение, от которого раньше я бы орала и кусалась, почти не вызывало отвращения. По крайней мере, меня не тошнило. Все-таки я не просто устала, я, можно сказать, измучена!

– Мы сейчас вернемся, – сказал он, осторожно взяв меня за руку и потянув к лифту, – возьмем вашего племянника и уедем втроем. Вам не нужно меня бояться, Элина. Друзья моего друга – мои друзья.

– Откуда вы знаете Василия Петровича?

– Я спас ему жизнь. И вашу спасу, и вашего племянника, если вы не будете мешать мне спасать вас. У нас слишком мало шансов. Слишком тонка эта нить вероятности.

– Нить вероятности?

Почему-то эти слова зацепили. И еще почему-то вдруг вспомнилось разноцветное колесо на огромном экране, спрятанном в резном шкафу его кабинета. Только сейчас подумалось, что оно походило на колесо прялки.

– Потом объясню, если захотите. Нам надо спешить. Мы можем не успеть вытащить мальчика до приезда кучи народа, и тогда его передадут матери, и вы больше не увидите ни его, ни вашу бабушку.

Бабушку не жаль. Хотя это неблагодарность с моей стороны. Она сразу после бегства дочери могла сдать меня и сестру в приют, однако, вырастила нас как уж могла.

Впрочем, все сентиментальные чувства исчезли, как только Михаил открыл ключам двери, и я увидела ее лицо. На нем была нарисована сложная смесь облегчения, превосходства и злорадства. Ровно до того мгновения, как управляющий взял спящего ребенка на руки.

– Стой! Куда ты его тащишь, негодяй! – заорала она и вцепилась в ногу мальчика.

Михаил взглянул на нее и припечатал:

– Подделка документов, Анна Афанасьевна, подделка доверенности, хищение двухсот пятидесяти тысяч долларов, взятки должностным лицам на сумму пятьдесят тысяч долларов… Продолжать?

– Не понимаю о чем вы! – взвизгнула она, но побледнела.

– Я еще не упомянул завтрак, которым вы накормили мужа перед его последним, трагически закончившимся полетом. После чего вы стали получать военную пенсию своего супруга.

Бабушка охнула и прикрыла рукой рот, с ужасом вытаращившись на мужчину. Всхлипнула:

– Это случайность, господи боже мой, это случайность, видит Бог! Откуда вы знаете? Кто вы такой?! – она выпустила ногу правнука и трясущимися руками схватилась за свой пакет, вытряхнула вещи на диван, открыла аптечку, вытащила блистер с таблетками и судорожно бросила в рот сразу две.

Я отобрала у нее блистер и аптечку и положила на стол. Подняла с пола папку. Бабушка не заметила, она, сев на диван, горько рыдала, закрыв лицо ладонями. Сквозь ее безутешные всхлипы можно было разобрать: “Случайность! Случайность, клянусь! Видит Бог! Я не хотела, Андрюшенька, не хотела!”

– Уходим, Эль, – скомандовал Михаил и бросил ключи от квартиры на стол. – Анна Афанасьевна, не забудьте запереть квартиру, когда вас уведет полиция. Не хотелось бы, чтобы имущество моего друга пострадало.

Она не услышала, она самозабвенно выла.

– Элина, с ней все будет в порядке, обещаю, – Михаил, удерживая одной рукой ребенка, потянул меня за плечо к выходу. – А вот с нами, если мы еще хоть минуту задержимся…

Я очнулась и побежала к распахнутой двери.

Две машины с сиренами попались нам навстречу, когда мы были уже в двух кварталах от дома дяди Васи. Еще через три квартала встретилась парочка мощных черных БМВ. Я не знала, конечно, едут ли они именно за нами, но сердце екнуло.

Димка спал на моих коленях на заднем сиденье, за темными стеклами вряд ли кто-то нас разглядел. Да и подумать никто не мог бы, что нищая студентка с похищенным ребенком прячется в элитном мерседесе.

В роскошном салоне играла тихая музыка и переливались светодиоды, на столике лежал пакет с бургерами, а в подстаканниках с подогревом стояли два накрытых крышками стакана с кофе.

Предусмотрительно.

Он знал, что повезет меня с Димкой?