Королевский двор! Предел желаний каждой провинциалки. Лотерея, где можно выиграть (и проиграть) свою судьбу.

Шиповничек внезапно почувствовала холодок страха. Предстать перед взорами знатных дам и кавалеров? Как её примут, никому не известную провинциалку? Она совсем не знает их мира. Двор казался ей далекой чужой страной, в которой свои законы, свои правила игры, и, кто знает, не таится ли в этой игре опасность для маленькой наивной мадемуазель?

Но голос честолюбия быстро нашёл, чем успокоить будущую светскую даму. Он шепнул её кружащимся в вихре смятения мыслям:

"Чепуха! Бояться нечего, ведь там будет Розанчик…"

В ранний утренний час в покоях садового дворца Тюильри – резиденции принцесс, где сам король чувствовал себя только гостем, царило непривычное оживление. Чего там не хватало, так это тишины и покоя!

Придворные, любившие поспать до десяти-одиннадцати, продолжали нежиться в постелях, а принцессы, их слуги и служанки поднялись с первыми проблесками рассвета.

Принцесса Скарлет шла по коридору.

Навстречу ей постоянно попадались лакеи с посудой на серебряных подносах, служанки, поварята дворцовой кухни, горничные, спешащие приготовить комнаты для знатных гостей. Пажам и юным фрейлинам тоже не спалось. Они бегали с поручениями; сообщали проснувшимся вельможам, кто из гостей уже приехал; примеряли наряды для бала. Все страшно заняты. Завидев принцессу Скарлет, слуги поспешно кланялись и исчезали как по волшебству, скрывшись в одну из боковых комнат, а через мгновение снова появлялись, продолжая предпраздничную суету.

За дверью в покои принцессы Бьянки смутно слышались женские голоса. Скарлет постучала и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату сестры.

Бьянка тоже не спала. Окружённая портнихами и фрейлинами, примеряла перед зеркалом наряд для сегодняшнего торжества. Увидев сестру, Бьянка жестом отпустила помощниц: "Благодарю вас, вы свободны".

Фрейлины присели в реверансе и исчезли. Портнихи, заколов последнюю булавку, тоже удалились. Когда наконец закрылась дверь, сёстры обнялись.

– Доброе утро, именинница. Поздравляю тебя с праздником! – мягко улыбнулась Скарлет.

– Поздравляю и тебя, сестричка! – засмеялась Бьянка. – Как тебе мой наряд? Папа и тебе подарил такое же платье, правда, чудесное?!

– Оно прелестно, дорогая. Да, у меня такого же фасона, посылку передали вчера вечером. Я даже не успела примерить. Тебе, Бьянка, очень идёт эта модель. – Скарлет, склонив голову набок, рассматривала наряд сестры. – Модный дом Франшетти?

– Нет, это парижане! "Остролист"! Маэстро Аквифолли постарался!

– А туфли, как всегда, от "Берескле`"?

– Зачем искать другие, если он – лучший!

– Совершенно согласна. Чувствую гордость за державу! – со смехом подхватила Скарлет. – Где ещё есть такие мастера?

– Мне идёт, да? – Бьянка, счастливая, кружилась по комнате, расправив бальную юбку со множеством воланов. – Значит, и тебе будет прекрасно. Папа всегда знает, что нам дарить!

Сёстры взялись за руки и вместе подошли к огромному резному трюмо. Навстречу им шагнули шесть принцесс-близнецов рода Алой и Белой Розы, отражённых зеркальными створками.

Война Алой и Белой Розы отшумела пять веков назад. Уже в конце XV века, в 1485 году, после разгрома династий Ланкастеров и Йорков, последние Плантагенеты из родов Алой и Белой Роз решили объединиться. Алый принц женился на Белой принцессе, молодожены оставили английский престол Генриху VI, Тюдору и переселилась во Францию, близ Парижа.

Иль де Франс радушно встретил эмигрантов. Столетняя война с Англией закончилась, и к просившим политического убежища англичанам не питали зла. Через сто лет, вместе с другим Генрихом, на престол Франции взошли Три Лилии2, и семья Алой и Белой Розы заняла подобающее ей место при дворе.

Золотой век Лилий закончился в 1793 году, когда Луи XVI потерял голову на эшафоте. Потом прошли попытки реставрации в 1814 году, но без особого успеха. Устав от череды революций, Цветочный мир отошел от хомо-сапиенсов и просил род Алой и Белой Розы как ближайших друзей павшей династии принять корону Франции.

С тех пор, вот уже полтора века, сады Парижа не нарушают присяги. Давно подписаны дружественные договоры с Англией и Голландией. Даже Испания оставила былые войны и вложила шпагу в ножны, закрепив договор брачными узами.

Лишь по традиции, когда у новорожденных наследников проявляются черты Алого или Белого рода, им при крещении вместе с именем дарят английские родовые титулы. И старые замки в графствах Ланкастер и Йорк обретают новых хозяев. Согласно той же традиции, если в семье единственный сын – наследник престола, он должен жениться на принцессе другого цвета, но из рода Роза, дабы способствовать продолжению неувядаемой династии, а дочери – вольны в выборе пары. Вот и всё, что осталось в память о древней вражде.

Сейчас Скарлет Ланкастер и Бьянка Йоркская3, стоя вдвоём перед зеркалом, с нежной улыбкой смотрят друг на друга. Скарлет согласно кивнула:

– Да, папа всегда знает, что нам понравится…

Праздничные приготовления наполнили шумом, суетой и нижние залы дворца.

Слуги развешивали гирлянды из маленьких фонариков для вечерней иллюминации; музыканты настраивали инструменты и размещались в ложах для оркестра. Горничные порхали, смахивая пыль с мраморных столиков на высоких ножках, напоминающих колонны в миниатюре. Лакеи расставляли там подносы с бокалами шампанского, коктейлями, вазы с фруктами и тарелки с пирожными. Другие слуги передвигали к стенам скамейки, обитые бархатом и тонкой замшей, поправляли кисти и витые шнуры на портьерах и шторах.

Большую хрустальную люстру в стиле рококо, старинную, приспустили на массивных золоченых цепях. Ее готовили к торжеству заранее, но сегодня в последний раз проверяли все лампочки. Прежде, сто лет назад, на ней горели зеленые свечи растительного воска. Один лакей в атласной красно-белой ливрее засмотрелся на люстру, видимо, пытаясь подсчитать ее современную яркость в свечах. От неуместных математических упражнений его отвлёк спешащий на встречном курсе юный паж.

Произошло столкновение. Лакей, бедняга, чуть не уронил серебряное блюдо с шоколадными эклерами. Ругнувшись (не очень зло), паж в качестве компенсации прихватил с блюда одно пирожное и, сгрызая шоколад, поскакал дальше, а незадачливый "Пифагор" отнёс блюдо к ближайшему пустому столику.

Жуя похищенное пирожное, паж остановился под лестницей, ведущей на второй этаж, в покои придворных дам и кавалеров. Не опасаясь разбудить знатных особ, юный придворный крикнул в лестничную пустоту:

– Мам! Мамочка, они приехали!

Призыв пришлось повторить. Паж стоял, запрокинув голову, и уже проглотил последние крошки пирожного, когда сверху послышалось шуршание юбок, и вслед за розовыми оборками появилась сама мадам Розали`, первая фрейлина принцесс. Первая – значит, главная. Эта симпатичная полная дама неторопливо сошла по лестнице, шурша оборками по мраморным ступеням.

– Розанчик, сынок, ты уже встретил их? – спросила она пажа.

– Нет, мам. Я видел карету и поспешил предупредить вас. Где отец?

– Сейчас придёт, только проверит караулы. Пойдём же, мальчик мой, встретим гостей.

С этими словами мадам Розали` величественно поплыла к парадной двери. Сынок вприпрыжку поскакал следом, обогнал её и, перейдя на церемонный придворный шаг, первым успел к двери, чтобы открыть ее.

На садовой дорожке стоял небольшой лакированный экипаж вишнёвого цвета с гербом в виде красной орденской ленты и золочёной ветки розы с тремя геральдически отточенными шипами на дверце.