– Разве? – переспросила полным сомнения голосом.

– Вру, – признался он, и мне стало одновременно легче и обидней. И то верно: с чего это такому великолепному образчику мужественности обратить на меня внимание. Вот только следующие слова Валентина заставили обомлеть: – Ты понравилась мне не с первого взгляда, а с первой строчки. И уже потом, прочитав послание, я стал присматриваться. И открыл для себя много интересного.

Послание? Он воспринял мое сочинение как побуждение к действию?

Возможно, так оно и есть. Я действительно хотела привлечь его внимание, завладеть мыслями секси-препода хоть ненадолго. И мне это удалось.

– И что же вы открыли?

Я смотрела прямо ему в глаза, боясь моргнуть и пропустить ответ. И все же волшебные танцы мужского пальца на клиторе несколько отвлекали. Валентин медленно и неотступно возбуждал меня, заставляя отбросить последние сомнения. Как будто чувствовал: заберись он под трусики, и я испугаюсь. Восприму это как нападение и угрозу девственности, ведь, несмотря на волнительное возбуждение, я все же не была готова стать женщиной в машине преподавателя. Мы ведь даже не знали друг друга толком.

– Ты очень сексуальна, Ирочка, – проговорил Валентин. – И не называй меня на вы, оставь это для лекций.

Вторая его рука нащупала торчащий сосок через ткань простенького хлопкового лифчика. От этого прикосновения по телу словно пробежал разряд тока, но не причинил боль, а скорее завел во мне невидимый двигатель. Тот, что теперь заработал с невиданной скоростью, разгоняя по венам адреналин.

– И все-таки… – прошептала я, и мой голос напомнил мне мышиный писк: таким же тихим и неуверенным он был. – Нам не стоит продолжать. Пожалуйста, прошу…

Если честно, я понятия не имела, о чем именно его молю: остановиться или продолжать. Было страшно разрушить то волшебство, которое возникло между нами. Я не смела надеяться, что подобное когда-нибудь повторится. И в то же время понимала: это для меня происходит нечто особенное. Валентин же неплохо поднаторел в деле совращение девушек, возможно, для него это обыденное явление – затащить девушку в машину и трахнуть при первой же возможности.

– Почему нет? – спросил он, продолжая ласкать одной рукой мою грудь, а другой тереть клитор. – Ты сама сказала, что тебе нравится. Разве я не делаю тебе приятно?

– Делаешь, – согласилась я, сдерживая порыв закрыть глаза и полностью отдаться во власть волнительных ощущений. – И все равно это не правильно, так не должно быть.

– А мне кажется, должно быть именно так. Мы всего лишь доставим друг другу удовольствие. Ты ведь уже близка к разрядке, девочка. Я чувствую это. Так назови хоть одну причину, по которой мне стоило бы остановиться?

Я не нашла таких…

– О да!.. – всхлипнула я, когда движения пальца стали настойчивее. Клитор сейчас напрягся и там, между ног, словно бы сосредоточился весь мой мир, вся моя сущность. – Пожалуйста, продолжай!..

Я почти задыхалась от переизбытка чувств. Не соображала, что творю и о чем именно прошу. Неотвратимость приближающего оргазма лишила воли и способности к сопротивлению.

– Ты хочешь кончить, детка?… – спросил Валентин.

Он тоже тяжело дышал, как будто долго взбирался на высоченную гору.

– Да!.. – хрипло выдохнула я, подаваясь бедрами вперед.

– Так попроси меня об этом!

Это был приказ. Приказ, которого я не могла ослушаться.

– Заставь меня кончить! – проскулила жалобно. – Прошу тебя.

Его губы накрыли мои в полном безумной страсти поцелуе. И в тот момент, когда твердый влажный язык ворвался в мой рот, я кончила. Кончила впервые в жизни. Так сильно, что я закричала, дернувшись и задрожав в сладких спазмах.

– Вот так, детка, – проговорил Валентин с чувством выполненного долга. – А теперь, может быть, ты приласкаешь меня?

Он переместил мою ослабшую ладонь на свою ширинку. Через ткань джинс я почувствовала, насколько огромен и крепок его член. Почувствовала и испугалась. Возбуждение мигом оставило меня, и даже приятная слабость после полученного оргазма разом испарилась.

– Что такое? – спросил Валентин, изогнув красиво очерченную бровь. Его ладонь лежала поверх моей, прижимая к твердому, как камень, члену, и не давая возможности избежать этого прикосновения. – Разве ты никогда не делала такого?

Помотала головой, не в силах произнести ни слова. Голос, кажется, покинул меня.

– Никогда не ласкала парней? – несколько удивленно проговорил Валентин. Как будто все девушки в девятнадцать лет должны быть профи в таком деле. – Или тебя все еще смущает, что я твой учитель? Можешь забыть об этом, сейчас мы только мужчина и женщина.

– Я… Не делала ничего подобного, – призналась и покраснела, как будто ляпнула несуразицу. – В смысле…

– Не держала в руке член? – в обращенном на меня взгляде читалось неверие. – Серьезно?

Он ослабил хватку, и я смогла убрать ладонь. Вот только мне никогда не забыть прикосновения к члену Валентина, сколько ни старайся. Уверена, это событие останется в моей памяти как одно из самых ярких.

– Более чем, – сообщила, мучительно краснея. – Но не готова сейчас доказать это на деле. Спасибо, что подвезли до дома и все такое…

Говорила, а сама медленно тянулась к ручке двери. А потом ка-а-ак открыла, как выскочила. И как понеслась в сторону зарослей, как будто за мной гонятся все демоны ада. Хорошо, хоть куртку догадалась забрать, не хотелось бы тратиться на новую – у меня нет таких финансовых возможностей.

– Ирина, остановись! – раздалось вслед. – Я не собираюсь гоняться за тобой по зарослям, не имею такой привычки.

Еще бы!.. Бегать с таким-то стояком наверняка не очень удобно. Мне вдруг стало смешно и вместе с тем неловко. Я поступила как полная дура. Наверняка Валентин именно так обо мне и думает, и после позорного побега не посмотрит в мою сторону.

Вот только следующие его слова заставили в этом усомниться.

– Ты можешь убежать от меня, но не от себя самой! – выкрикнул Валентин зло и, как мне показалось, все еще возбужденно. – Увидимся завтра, Комарова.

И ведь он офигенски прав! Валентин – мой препод, избежать новой встречи не получится. Не бросать же институт из-за этого инцидента…

Пробираясь до дома, я невольно размышляла над тем, что случится завтра. Будет ли Валентин Петрович обращать на меня внимание или, наоборот, накажет презрительным молчанием? А что, если он решит посмеяться и подключит к этому весь институт? Я ведь и без того изгой. На меня не обращают внимания, ну, только если не надо списать курсовую, и это стало привычным. Вот только если Валентин подольет масла в огонь к всеобщему презрению…

Какой он человек?

Я ведь, и правда, ничегошеньки о нем не знала. Ну, кроме того, что он красив, как бог, и к тому же умен. Плюс – чертовски обольстителен. Невзирая на страх перед первым разом и внутреннюю скованность, я все еще ощущала прикосновения Валентина, особенно в сокровенных местах. Грудь все еще казалась налитой, словно увеличившейся в размере. А между ног все еще было влажно. Мое тело молило о продолжении, в то время как разум наложил запрет на связь с преподавателем.

В квартиру вошла бесшумно, тихо разделась. Думала, сразу пройду в ванную и приму душ, сотру с себя следы эротического приключения. Казалось, вся я насквозь пропиталась запахом Валентина. Аромат его парфюма с бодрящими цитрусовыми нотками все еще кружил голову, унося в мир грез.

– Дочка, ты выглядишь такой загадочной. Что с тобой?

Как бы я ни старалась, не смогла скрыть от матери внутреннего смятения. Больше того, я вообще не заметила, как она вышла в коридор. Можно сказать, меня застигли врасплох.

– Все в порядке, мам, – проговорила, глядя на нее со смесью смущения и стыда. Казалось, она видит меня насквозь, вот я и поспешила сменить тему. – Ты принимала лекарства? Как твое самочувствие?

– У меня все прекрасно, – как обычно, соврала мама, хотя я заметила, как устало она прислонилась к косяку и на несколько секунд прикрыла глаза, под которыми залегли глубокие тени. – Ты сегодня пойдешь гулять с друзьями?