— Чьего? Рутгера или Северуса? И один и второй знают, кто ты есть, а Хогвартс, это такое особенное место. Не сомневаюсь, пропустит. — уверенно ответила хмелеющая женщина. — Иди к нему. Иди. За аптекой я прослежу. Твои «ученики» — толковые ребята…. Справимся, как-нибудь.

— Тебе отдохнуть надо. — жалобно глядя на мать, протянула Эйлин.

— Отдохну. — улыбнулась она, делая очередной глоток. — Сейчас напьюсь, приму горячую ванну, уложу твоего папку спать и себя заодно… — играючи пообещала мать.

Эйлин хихикнула.

— Почему в слове «уложу», мне слышится «ублажу»?

— Потому, что ты маленькая хулиганка, которая хочет того же. — подмигнула она и раскрыв вторую бутылку, сразу же наполнила свой бокал до краёв. — А тебе чуть-чуть. Вдруг твоему мастеру зелий потребуется от тебя не только любовь да ласка. В моих же интересах…

— Хорошо мам. — перебила её дочь, целуя в щёку и скрылась в камине, рассыпав по полу летучий порох.

========== Безбашенная Грейнджер ==========

— Кайф. — прошипела Гермиона опуская ноги в обжигающую воду воду. Замерзшие конечности сразу же отреагировали мерзким покалыванием. Претерпев первое неприятное ощущение, она погрузилась в пенную ванну, позволяя своему несчастному телу расслабиться.

— Что там Эйлин говорила? Делай что хочешь… — веселилась охмелевшая женщина. — Рада буду воспользоваться твоим советом, доченька, но сначала надо вернуть рыжую Ведьму.

Шаря по полке, Гермиона схватила первую попавшуюся по руку бутылку.

— Так, что это у нас здесь. Шампунь… Шампунь — это хорошо. Очень хорошо.

Намылив голову, Гермиона тут же применила косметические чары, возвращая поблекшим волосам яркий рыжий цвет, а смывая его поколдовала над растительностью в некоторых интересных местах, что бы и там она оказалась такого же цвета.

— Шалить так шалить. — хихикнула она, оценив результат своего колдовства и сей час же склонившись над водой прочла заговор на придание своей коже гладкости и шелковистости, а потом опустив под воду своё разомлевшее тело, она запустила свои шаловливые пальчик в гладкую плоть и дала волю фантазии. Конечно она возлагала некоторые надежды и на Снейпа, неоднократно замечая его утреннюю эрекцию и возбуждение, когда омывала его по средствам мочалки, зажатой в руках, но в случае ошибки не хотелось оставлять себя без «Сладкого».

Томная нега разливалась по её телу, когда она умело ласкала себя. Тело слегка подрагивало, сильнее возбуждаясь от каждого прикосновения и вот наступил момент разрядки, когда, сомкнув ноги, она издала тихий стон и кончила.

К сожалению, этого оказалось мало. Ей нужно было совсем другое. Хотелось не только физического контакта, но и душевного, как в ту августовскую ночь, когда Снейп слетевший с катушек впервые открыл ей глаза на никчемность её прошлой жизнь.

— Гадство. — раздосадовано хлопнула она кулаком по воде, мгновенно запуская руку к пробке и с досадой выдергивая её. — Ну сейчас я тебе устрою, волшебник.

Разгоряченная во всех отношениях женщина, потеряв стыд и страх, погасила свет в ванной и нагишом отправилась в спальню, по пути колдуя над мокрыми волосами, которые теперь были совсем не кстати.

— Ну что, мистер Снейп. Я готова обсудить с Вами все интересующие меня вопросы. — оперившись на дверной косяк, самоуверенно заявила она.

— Гермиона? — озадаченно произнес маг, теряя концентрацию. Быстро пишущее перо упало на грудь, а пергамент в вовсе оказался на полу.

— О, какая прелесть. Ты заговорил. Или это у меня галлюцинации? Хех. Занятная вещь алко-о-о-голь. — затараторила Грейнджер, не переставая удивляться, как только её мозг может генерировать такое множество ненужных идей. — А помнишь, — бесцеремонно запрыгивая на край кровати, спросила она, — Один не обделённый умом человек советовал мне быть эгоистичной стервой.

— Под человеком ты подразумеваешь меня? — уточнил маг, дивясь на, что твориться с его ведьмой.

— Естественно. — проурчала женщина, распутывая незатейливую завязку на его рубахе. — А другой, такой же умный человек разрешил мне творить всё, что вздумается.

— Любопытно. — выдохнул маг, пристально вглядываясь в янтарные радужки. Сейчас, даже при полном освещении её зрачки были сужены, давая возможность видеть этот необычный цвет её глаз, которые, как сам он себе признался, никогда толком не рассматривал. — И что же ты решила?

— Воспользоваться этим дельным советом, разумеется.

Закончив с завязкой, она аккуратно просунула руку под рубашку и положила ладонь на его вздымающуюся грудную клетку, стараясь почувствовать биение сердца, а потом, чуть склонившись над ним, лукаво произнесла: — И знаешь, что самое приятное, мистер Снейп? Ты ничего не сможешь с этим поделать.

Волшебник напрягся. Действительно, в таком состоянии он мало что мог, если только очередной раз влезть в её голову. Но прежде, чем он успел воплотить свою мысль, был полностью раздет невербальным.

Смущению и возмущению не было предела. Она опять, как и четверть века назад творила нечто не объяснимое с той только разницей, что тогда он контролировал её, а теперь…

Клубок чужих мыслей картинкой начал появляться перед ним.

— Ай, ай, ай Северус. Опять пускаешь в ход свои трюки? — разочарованно констатировала Гермиона. — Иначе не можешь?

В блестящих глазах ведьмы волшебник обнаружил нечто подобное тоске и печали. Странное чувство ностальгии тронуло его душу. Упущенная возможность жить нормальной жизнью тогда встала перед глазами, и он отступил.

— Это сложно для меня — признался Снейп. Он закрыл глаза, тем самым давая понять, что больше не посмеет вторгаться в её мысли и предоставил ей возможность «встать у руля».

— Я понимаю. — целуя его в висок, прошептала Гермиона.

Её пальцы пустились в пляс, лаская прохладную кожу, покрывающуюся миллионами мурашек. Подушечки пальцев нежно очерчивали его брови, скулы, тонкие губы от которых Гермиона испытывала отдельный восторг.

— Нравиться? — на всякий случай спросила она, зная, что некоторые люди физически не выносят такой ласки.

— Да. — выдохнул маг.

— Так вот ты какой Северус Снейп. — обрадовалась женщина, запустив свои руки в его шевелюру. — Даже подумать не могла.

Потрепав его волосы, она шутливо заметила, что завтра обязательно приведет его прическу в порядок и обреет другую половину головы для симметрии, а потом прильнув к шраму на шее ехидно заметила, что с радостью напьется его крови, если он будет себя «плохо» вести.

Волшебник право не обратил на это никакого внимания. Мало ли что может взболтнуть человек под градусом. Но когда его коварная обольстительница страстно прикусила кожу на шее, на мгновение испугался.

— Северус? — Гермиона с жалостью посмотрела на него. — Ты не доверяешь мне.

— Об этом потом. — перебил. — А сейчас продолжай.

И она продолжила, с каждой секундой опускаясь всё ниже и ниже, пока наконец не достигла желаемого. Обхватив своей вспотевшей ладонью его отвердевшую плоть, она прижалась к нему всем телом и стала медленно двигать рукой, чуть постанывая. Что-то запредельное творилось в её голове. Такого восторга она не испытывала очень давно. Такого восторга она не испытывала с того самого первого раза, когда была ещё совсем юной и не побитой жизнью девушкой, полной надежд и стремлений.

Мужчина больше не мог терпеть этой пытки. Это было слишком, видеть её такой — сильной и слабой одновременно. Она как будто кидалась в омут с головой, позволяя напоследок оттянуться по полной.

— Прекрати.

Его всхлип был прерван горячим поцелуем. Ведьма вскочила верхом, и медленно опустилась на него, наградив попутно взглядом полным любви и нежности. Она подобно лодке, дрейфующей в океане в отсутствие ветра, неспешно стала раскачиваться туда-сюда, заставляя волшебника восторгаться ей. Умелые движения и горячее тело сводило с ума. Хотелось схватить её, подмять под себя и трахать, пока похотливые стоны не вырваться из её горла. Но увы, увы, увы. Теперь это была её прерогатива.