— Ну вот, мой хороший, ты и наелся. Сейчас мы уложим тебя спать.
Обнаружив пару стульев возле тлеющего камина, она превратила их в миленькие колыбельки в одну из которых и положила малыша.
София стала тихо напевать колыбельную, пытаясь убаюкать маленькую принцессу, глаза у которой уже слипались от усталости. Она даже не заметила, как жезл хранительницы времени, тихим перезвоном бубенцов, начал наигрывать мелодию в унисон её голосу.
В этот момент в гостиную вошёл Седрик, явно ищущий свою мать. Выглядел он смешно и жалко одновременно. Коротко остриженные волосы ёршиком вздымались на макушке, а отросшая челка болталась по бокам. Под левым глазом наливался огромный синяк, а на скуле кровоточила приличных размеров ссадина. Руки волшебника по локоть были испачканы в крови, ровно как и льняная рубашка, выбившаяся из-под облегающих тонкие ноги, бриджей.
— О Седрик, Седричек, — воскликнула женщина, подбегая к нему. — Ты ужасно выглядишь, бедный мой. Это Роланд? Неужели он ударил тебя?
— Мама. — всхлипнул он, давая волю чувствам. — Мама, я ведь старался, честно. — жалобно протянул он. — Я сделал всё, что было в моих силах, но не смог… — комок подступил к горлу и слёзы потекли у него из глаз.
— Сынок. Ты ведь спас детей. Разве этого мало? — мать обняла сына.
Слёзы душили его и он более не мог сказать ни слова.
София смотрела с большим сожалением на молодого волшебника. Он всегда был очень восприимчив даже к самым малым проступкам. И она представила, как плохо ему приходится сейчас.
— Тише, тише. — успокаивала его мать, поглаживая по спине. — Всё утрясётся. Всё уладится. — твердила она.
Но Седрик не успокаивался. Его как будто накрывала волна боли и печали. Плач его перерос в стон, стон в рёв, рев в крик.
— София. — громко крикнула волшебница. — Поставь пожалуйста кресло к окну, так, что бы на него падал солнечный свет. У нас тут беда, беда.
Положив убаюканную малышку в колыбельку, девушка передвинула тяжелое кресло от стола к окну.
— Помоги усадить его. Что-то мне подсказывает, что с ним творится что-то не ладное.
И она была совершенно права. Как только солнечные лучи коснулись бьющегося в истерике Седрика, женщины увидели серебряную паутину, окутывавшую своей сетью всё его тело.
— Что это? — испуганно вскрикнула София.
— О, это самые ужасные существа — жители темного мира. — пояснила Уинифред. — Они — паразиты, живущие за счет боли и страданий других существ. Они могут попасть в наш мир, только посредством использования чёрной магии.
— И что же теперь будет?
— А ничего не будет. Гудвин наверняка помог королю избавиться от них, а мы сейчас поможем Седрику. Держи его так крепко, как только сможешь. Я прочту заклинание очищения.
София подошла к креслу сзади и обхватила Седрика руками, сцепив пальцы своих рук. Уинифред начала ворожить. Седрик, начал вырываться.
— Мне не удержать его. — выкрикнула девушка, чувствуя, как её пальцы расползаются в разные стороны под сильным натиском мага.
— Тогда сядь ему на колени и прижми к спинке. Только сделай всё быстро, что бы он не успел вырваться.
Она придержала сына ровно на секунду, пока София в точности не выполнила её распоряжение.
— Молодец, девочка. Держи его сильней, осталось не долго. — она продолжила читать заклинание.
София прикладывая неимоверные усилия со своей стороны, чтобы взбесившейся маг, змеей извивающийся под ней, не смог улизнуть. Но сил её не хватало. В последний момент, когда заклинание было закончено, а серебряная паутина исчезла под действием чар, Седрик совершил резкий рывок и они с Софией полетели на пол.
Девушка лежала на спине и смотрела на Седрика своими огромными, голубыми глазами. Его заплаканное лицо, синяк, цвета темных дождевых облаков, и кровоточащая ссадина придавали его молодому лицу иной вид. Сейчас он выглядел старше и это напомнило ей, зачем она прибыла в это время.
Придя в себя и обнаружив, что лежит на полу в обществе прекрасной незнакомки, он несколько смутился. Однако чувство это снова сменилось великим горем, когда девушка, кончиками своих пальцев, слегка дотронулась до его скулы, напомнив тем самым о печальных событиях сего дня.
Он внимательно смотрел на неё пытаясь понять, откуда знает это милое личико, но так и не мог вспомнить. Голос матушки, послышавшийся откуда-то сверху, вернул его в суровую реальность.
— Седричек, вставай уже, милый. Мне кажется, Софии не очень-то комфортно лежать на холодном полу.
На это замечание матери он отреагировал мгновенно и вскочив на ноги, подал девушке руку.
— Прошу прощения. — заикаясь выдавил он из себя, исподлобья наблюдая за незнакомкой и помогая ей встать.
— Ничего страшного, мистер Седрик. — по старой привычке произнесла София, опуская глаза.
========== Три беспокойных дня ==========
«Как нелепо получилось. Рождение детей и смерть матери. Вместо радости, лишь горе, вместо праздника, похороны.» — думал король, выходя из спальни.
— Орман, попросите Бейливика в мой кабинет, пожалуйста, — обратился он к одному из лакеев.
— Да, Ваше Величество. — кивнул человек и быстрым шагом отправился на поиски церемониймейстера.
— Гудвин. Вы всё ещё здесь?
— Разумеется Роланд. Вы сейчас не в том состоянии, чтобы оставаться одному.
— Вы весьма предусмотрительны, старый друг. За это я Вам премного благодарен.
— Спасибо Роланд.
— А где дети? Мне наверно стоит увидеть их? — спросил король.
— Они под опекой Уинифред. Я просил унести их отсюда, когда вы с Седриком…
— Ой, Седрик. — Роланд хлопнул себя ладонью по лбу и вытер лицо. — Я сильно побил его?
— Жить будет.
— Простите меня, сэр Гудвин. Я был не в себе.
Гудвин похлопал короля по плечу.
— Эх, молодые вы оба. Сколько дров наломаете, пока научитесь слышать друг друга. — спокойно сказал Гудвин. Надеюсь, сегодня вы оба получили хороший урок.
Роланд виновато опустил глаза.
— Ладно. Идёмте, Ваше Величество. — позвал его волшебник. — У вас теперь есть дела поважнее напрасных сожалений. Вы стали отцом и теперь на Вас лежит ответственность вырастить и воспитать достойных людей.
— Вы как всегда правы, Гудвин.
Меж тем, Уинифред, усадив сына обратно в кресло, ворожила над его физиономией, пытаясь избавиться от растекшегося на пол лица, фингала. София, разложив на столе одеяло и поставив тазик с теплой водой, любезно принесенный с кухни расторопной служанкой, меняла пеленки проснувшейся принцессе. А Седрик, которому уже порядком надоело мамино лечение, косился на неё и быстро отводил взгляд, когда она поворачивалась к Уинифред спрашивая совета.
Гудвин и Роланд, внезапно появившиеся в гостиной, нарушили эту идиллию. Роланд поздоровался с волшебницей, кинул виноватый взгляд на Седрика, и вопросительно посмотрел на девушку.
— Познакомьтесь, это София. Она какое-то время будет исполнять обязанности няни. — насколько взволнованно сказала Уинифред.
— Приятно познакомится.
София поклонилась.
— Прошу прощения, могу я сказать, что близнецы просто очаровательны, Ваше Величество. — обратилась она к монарху, укладывая малышку в колыбель. — Посмотрите на них.
Он вымучено улыбнулся её такому внезапному порыву и склонился над колыбельками.
— Они так похожи на мать! — грустно сказал король, смотря на маленьких, беззаботных крошек, сопящих в своих кроватках.
Сердце его, наполненное скорбью и печалью, сжалось. Боль утраты была настолько велика, что король не выдержал.
— Простите меня, но я не могу, не сейчас. — выдавил он из себя, виновато посмотрев на окружающих и вышел прочь.
С сожалением посмотрели волшебники на убитого горем короля.
— Идите за ним. Ему сейчас как никогда, нужна ваша поддержка и понимание. Постарайтесь отвлечь его от мрачных мыслей. Загрузите его делами, какими угодно. И ради бога не говорите больше о королеве и детях. — приказала Уинифред мужу и сыну.
