— София. Что ты хочешь знать? — коротко спросил Гудвин.

Девушка зарделась.

— Милая моя, не стесняйся и не бойся. Этот разговор останется только между нами. — поддержала мужа Уинифред.

— Мистер Седрик действительно поцеловал меня, или я ошибаюсь?

— Да. Ему пришлось это сделать, иначе бы ты замерзла. — печально ответила матушка мага.

— Значит ли это, что он любит меня? — вырвалось у принцессы.

— Ну раз поцелуй подействовал, значит да.

Принцесса слегка улыбнулась.

— Я должна вам кое в чём признаться. — она опустила глаза. — Вчера, когда мистер Седрик уезжал, я успела попрощаться с ним. София виновато посмотрела на родителей мага и продолжила. — Я тоже поцеловала его.

Старики улыбнулись, а она продолжила.

— Теперь меня мучает вопрос. — София говорила всё тише и тише. — Удалось ли мне развеять чары или нет?

Уинифред повернулась к Софии и спросила: — А как ты сама считаешь?

— Я ведь действительно не понимаю, что чувствую к мистеру Седрику. — жалобно вымолвила девушка. — Он дорог мне. И я думаю о нём, иногда. Но можно ли назвать это любовью?

— София. Любовь ведь бывает разной.

— И всё же.

— Эх принцесса. — грустно сказал Гудвин. — Боюсь теперь мы с Вами этого не узнаем. То место, куда отправился Седрик скрыто от глаз простых обывателей. Попасть туда можно только по приглашению.

— Ну может есть какой-то способ отправить письмо? Вы же волшебники.

— Нет. К сожалению нет.

Принцесса опустила глаза. — Значит нам остаётся надеяться на лучшее. Мне очень хочется, что бы с ним всё было хорошо.

Оставшуюся дорогу София молчала. Уинифред передала спящую малышку Гудвину. Она обняла девушку и погладила её по спине. Когда-то давно она также успокаивала свою дочь, когда та страдала по неразделенной любви.

Вскоре они добрались до гор. Горная ведьма встретила их распростертыми объятиями.

В гостях у неё они пробыли весь день. Старые волшебники оказывается по молодости лет были с ней хорошими друзьями и им было что вспомнить и обсудить.

София же все это время, тихонько сидела на троне Снежицы и нянчила малышку. Смотря на ребенка, она снова и снова вспоминала новогоднюю ночь.

Вечером, вернувшись домой, София поднялась к себе. Говорить ей не с кем не хотелось. Она всё думала и думала о своём волшебнике.

— Может я действительно люблю Седрика? — думала она. Иначе зачем бы мне было рисковать жизнью из-за него? Почему мне захотелось избавить его от заклятия? И почему мне было так приятно, после подаренного ему поцелуя?

Эти вопросы продолжали мучить девушку. Она не могла более думать не о чём другом. Это так достало её, что она схватив амулет загадала желание. Амулет засветился привычным светом и в полумраке комнаты оказались сразу три принцессы.

— Принцесса Анна, Аврора, Белоснежка? — она удивленно смотрела на них, хлопая полными восторга глазами.

— Амулет призвал всех нас. — ответила Аврора. — Видимо, каждая из нас должна поведать тебе свою историю.

Девушка пожала плечами.

Начала Белоснежка. — София. Знай, когда ты полюбишь, ты сразу поймешь. Я лишь увидела Фердинанда и сразу поняла — он моя вторая половинка. Моя мачеха подсунула мне отравленное яблоко, откусив которое, я уснула вечным сном. И если бы не мой принц, я наверно до сих пор лежала в хрустальном гробу. Его поцелуй вернул меня к жизни.

Потом продолжила Аврора. А мой любимый принц Филлип готов был ждать меня сто лет. Он совершил подвиг для меня, не испугался вступить в бой с самой могущественной ведьмой наших земель — Малифисентой. Победив её, он вернул меня к жизни поцелуем истинной любви.

Принцесса Анна была последней, кто поведал Софии свою историю. — Ты знаешь София, как получается порой. Ты думаешь, что тебя любят, а он лишь играет тобой. Я влюбилась не в того человека. Ханс оказался ещё тем подлецом. А вот Кристоф влюбился в меня по настоящему и молчал.

— София, ты должна понять сама, любишь ли ты его или нет. Вспомни всё, что вы пережили вместе. Это поможет тебе разобраться в своих чувствах. А самое главное, подумай, нужна ли тебе эта любовь?

С этими словами принцессы исчезли, оставив девушку одну.

София долго потом думала об их словах. Теперь, когда она сидя в тишине старинного замка вспоминала все события, так или иначе связанные с придворным волшебником, она поняла, что действительно любит этого смешного, немного рассеянного и по-своему обаятельного человека.

========== Эльфийский беспредел ==========

Там, в далекой и прекрасной Волшебнии, он был каким никаким волшебником. Магию он творил при помощи волшебной палочки, всяких эликсиров, порошков, травушек и прочей магической чепухи.

Здесь, на этом скрытом от простых обывателей острове, он стал никем. Волшебная палочка здесь не действовала, а прочих средств к сотворению чудес он не имел.

— В какую же дыру меня занесло? — задавался вопросом бывший придворный волшебник, смотря на примитивные строения, веревочные лестницы и затухающий костер посреди поляны. — Каким образом могу я здесь чему-то научиться?

Мысль его прервал Тахар.

— Пойдем уже, дохляк, покажу, где ты будешь спать.

—Спать? — нервно переспросил он эльфа. — А где я буду жить?

— Пока лето, перекантуешься на гамаках. По приходу зимы посмотрим, куда тебя пристроить.

Эльф задрал голову в верх и рукой указал на гамак, болтающийся в метрах двадцати над землей.

— Пожалуй тот для начала. Выше ты не влезешь, силенок не хватит.

Седрик посмотрел в направлении, указанном деревенским старостой и ужаснулся.

— Да мне и туда-то не залезть. — простонал он.

Тахар усмехнулся. — Ну если хочешь, можешь спать на земле. Только знай, здесь порой ходят разного рода твари, которые не прочь будут высосать из тебя жизнь.

Седрик посмотрел на эльфа. Лицо его не выражало никаких эмоций.

— Спасибо, что-то не хочется. — печально ответил Седрик и вновь посмотрел на верх.

— Тогда лезь и отдохни пару часов. — приказал Тахар. — Когда жара спадёт, эльфы проснутся и я представлю тебя им.

Седрик медленно поднимался по верёвочной лестнице наверх. Тонкие, но крепкие канаты врезались в его ладони, доставляя неприятные ощущения. Хорошо ещё у него были одеты защитные перчатки, в противном случае он бы просто стер их в кровь.

Всё время пока он поднимался по веревочной лестнице, с уст его срывались мелкие ругательства и проклятия. Добравшись до гамака, он свалился в него и тяжело дыша стал смотреть сквозь кроны деревьев на чистое, голубое небо.

Ему снова вспомнилась София и то ощущение восторга от её поцелуя. Только сейчас до него стало потихоньку доходить, что его больше не бьёт ледяная лихорадка, а сердце не сковывает лёд.

— Неужели такое может быть? — удивлялся Седрик. — Неужели эта милая маленькая принцесса любит меня? Ну за что? Зачем? Почему? Я не молод и совсем не красив, у меня скверный характер, и я прекрасно отдаю себе в этом отчет. Он вздохнул. — Да нет. Не может она любить меня.

Он лежал в гамаке и смотря на проплывающие по небу облака, продолжал думать: — Кого я обманываю. Конечно она любит меня, иначе ледяное заклятие не спало бы с моего несчастного, тронутого любовью сердца.

С этой приятной мыслью Седрик уснул и проспал до самого вечера, пока вдруг шумные песни эльфов не пробудили его.

Он посмотрел на небо. Красивый розовый закат с красными и оранжевыми прожилками, забрезжил на горизонте.

— Уже вечер? — обратился он к Чернышу, которого разглядел в ветвях деревьев.

Ворон лишь посмотрел на хозяина своими хищными, жёлтыми глазами.

Меж тем, народ собравшийся вокруг кострища, вовсю обсуждал гостя.

— Человек? Среди нас? Да это же великолепно. Мы прекрасно повеселимся в его обществе. — крикнул кто-то из толпы.

— Вирява просила нас, что бы мы не очень доводили беднягу. Ему как будто начертано свершить что-то важное в этой бренной жизни. Так что ребята, не перестарайтесь. — ответил Тахар.