– Чёртовы пьяные девки!
Из окна авто на секунду высунулся мужчина. Выругавшись, он ударил по газам, автомобиль издал резкий звук набирающего обороты мотора и начал отъезжать. Звук колёс отдалялся, прежде чем окончательно стихнуть за углом, одновременно с ним замерло и сердце. Холод от лезвия кинжала чётко ощущался затылком прямо через копну волос. Дергаться было нельзя. Лицо, вжатое в ледяную корку снега, начинало неметь от холода, щёки горели.
Приготовившись отправиться на небо, в последний момент она подумала о своих родителях. «Если вы сейчас меня слышите, знайте, я вас очень сильно люблю и иду к вам».
Её близкие давно уже мертвы и, видимо, судьба распоряжается так, что и их отпрыска давно пора прибрать в мир иной. Умереть – это не значит лишиться тела. Умереть – это значит лишиться рассудка. Она же была уверена наверняка – исход человеческой жизни всегда один и известен заранее. Но, пожалуй, лучше зажмурить глаза…
Холодное лезвие кинжала острием вонзилась в кожу на её затылке, это было одновременно щекочущее и леденящее чувство. Мурашки, покрывшие тело, добрались и до сердца, кажется, тоже съёжившегося под ними. «А ведь можно было сегодня остаться дома и никуда не идти, мама была права, когда не хотела отпускать. Материнский инстинкт даже мёртвых мам работает абсолютно точно».
«Говорят, у каждого из нас есть свой ангел-хранитель. Интересно, где он находится сейчас? Вполне может быть, стоит и смотрит издалека на то, как люди получают сполна за свои идиотские выходки и наивность. Он кивает головой и не понимает, почему же тебе не сиделось сегодня дома. О чём он думает? Наверное – так ей и надо. А может, объясняется на ментальном уровне со своим руководством, разводит крыльями и жестикулирует, мол, посудите сами, ничем помочь уже нельзя и необходимо выделять место для его подопечной на том свете. Ибо совсем скоро оно ей пригодится».
Пока мысли хаотично рылись в голове, Лунара даже не заметила, как стало тихо. Решающий удар уже наступил? Глаза девушки оставались зажмуренными, она не смела двигаться. В таком положении начинала затекать шея, и стало жутко неудобно.
«Да, самое время подумать об удобстве», – подтрунила она над собой.
Время тянулось, как резина, которую тянут за оба конца, но в действительности ничего не происходит. Может быть, это злая шутка блондинки? Азартно поиграть с жертвой, перед тем как убить? Напустить большего страху? Подарить ей на секунду иллюзию спасения, позволив бежать? Проверять эту теорию совсем не хотелось, но выбор действий был невелик. Лунара открыла глаза.
Свет от фонаря падал сверху, чуть поодаль от себя на снегу она ясно видела тень на своей спине, дышать легче не становилось, значит, на ней по-прежнему кто-то находился. Попробовав слегка пошевелиться, девушка убедилась, что никакое сопротивление ей не оказано. Дрожащими от страха и холода руками она вцепилась в снежный ком, нужна была хоть какая-то опора, чтобы попытаться выкарабкаться из-под блондинки. Сделать ей это удалось без особого труда. Сидящая на ней девица упала на бок прямо в снег. Её золотые волосы ярко блестели, несмотря на тусклый фонарный свет, длинные локоны, выбившиеся из косы, покоились на плечах короткой лёгкой куртки. Лунара застыла, глядя на неподвижное лицо ворона. Рука, всё ещё сжимающая кинжал, вдруг резко дёрнулась, и тихий всхлип, последовавший из груди, пришлось подавить, накрыв рот ладонью. Из-под шеи существа текла тонкая яркая струйка. В затуманенных глазах с недовольным прищуром оцепенел неподвижный зрачок, в уголках слегка разомкнутого клюва собралась густая кровь. Рядом с трупом лежал знакомый мамин перстень. Не в силах пошевелиться, девушка еле сдержалась, чтобы не закричать.
Сзади что-то прошелестело, и сердце ёкнуло в очередной раз. Обернувшись на звук, Лунара обнаружила, что Ордей вернулся. Прислонившись спиной к каменной стене за воротами, юноша оказался совсем недалеко. Ветер слегка поигрывал светлыми волосами, скрывающими лицо, руки были опущены вдоль тела, голова свисала на грудь.
Страх заковал и без того одеревеневшее тело в незримый кокон. Кольцо судорожно натягивалось обратно на пальцы. «Бежать. Бежать. И в очередной раз бежать. Пока есть шанс». Вопреки здравому смыслу, вместо того, чтобы ринуться вперёд и без оглядки назад в клуб, её дрожащие ноги сами по себе направились к сидящему неподвижно юноше. Когда она подошла ближе, в глаза бросилось тёмное, растекающееся на снегу пятно. Оно расплывалось всё шире, стремительно распространяясь отвратительной кляксой по белоснежному хрустящему снегу. Еле переступая через грязные мокрые сугробы, Лунара на цыпочках вышла на дорогу, откуда проскользнула под аркой к уличному тротуару. В кармане завибрировал телефон, это привело немного в себя, но среагировала она далеко не сразу. Мокрый палец свайпнул по дисплею. Слова прозвучали настолько тихо и жутко, что ей самой стало страшно от своего же голоса:
– Катрина… Я, я вышла подышать, – телефон выскользнул из дрожащих рук и скрылся в снегу, из-под которого глухо доносился раздражённый голос:
– Серость, ну ты даёшь. Хоть бы предупредила, что сваливаешь. В общем, мы тут решили, что ….
Снег, отскакивающий от ботинок, рассыпался под ногами, как битое стекло. Девушка просто застыла, уставившись вперёд. Слева от дороги, вдалеке, кто-то стоял и смотрел прямо на неё. Неподвижная фигура в лёгком тёмном плаще выделялась особо контрастно на фоне белых стен. Ткань подола развевалась на морозном ветру, тень массивного глубокого капюшона скрывала лицо. И только в самом низу на ногах она смогла разглядеть логотип на его чёрных кроссах – фирменные белые галочки Nike. Он в свою очередь также внимательно разглядывал девушку, как и она его. Кто это? Очевидец произошедшего? «Или убийца», – подумала она, вспоминая о двух трупах рядом. Хотя как на это посмотреть. В разных ситуациях убийство и спасение могут быть сторонами одной и той же медали.
Внезапно поднявшийся ветер грустно завыл. Она обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на два мёртвых тела. Волосы блондинки, чья безобразная птичья морда начала разлагаться на глазах, поднялись вверх морозным вихрем. Словно кто-то перематывал плёнку времени на большой скорости. Гниющий клюв упал вниз, остальные части тела с треском выгорали на глазах, будто плавились в печи и источали ужасный запах. Груда чёрного пепла и перья – это всё, что вскоре осталось от них двоих, была подхвачена новой волной разбушевавшегося ветра, закрутившего собранные ошмётки. Взмыв ввысь и кружась вокруг себя, прах разлетался в разных направлениях.
Лунара и таинственный свидетель с другого конца улицы молча наблюдали, как вихрь подхватил останки и уносил их выше и выше, пока те не исчезли из виду. От тел не осталось ровным счётом ничего, кроме двух больших вмятин на снегу. Даже капли их крови испарились с белого снега. При взгляде на всё это создавалось впечатление, что ничего вовсе и не произошло. «Беспощадна игра пьяного разума», – подумала девушка. «Наверняка этому есть разумное объяснение. Кажется, тётушка Эйрена упоминала о существовании редкого заболевания, похожего на алкогольный галлюциноз с чувственным бредом и отягчающими расстройствами».
Лунара сняла шапку и дотронулась до темечка, куда был приставлен кинжал. Поводив пальцами в волосах, она подняла руку к лицу. Под светом фонаря она ясно разглядела следы тёмной крови, оставшиеся на ладони.
Город ночной постепенно перекочевал в состояние предутреннего, оживали улицы, из закрывающегося клуба толпой повалил народ, охрана выпроваживала под руки некоторых, не способных держаться на ногах самостоятельно. Послышалась бранная матерная речь, кто-то грязно выругался и сплюнул на землю. Лунара впервые по-настоящему пришла в себя и поняла, что руки сильно обморожены, пальцы стали тяжелыми, горло болело. Она инстинктивно поднесла руки к губам и выдохнула на них. Воздух из её рта казался совсем уж не тёплым и нисколько не отогревал. Она обернулась и узнала в покачивающейся весёлой толпе именинниц Алису и Катрину. Те тоже её узнали и приветливо махнули рукой:
