– Раз мы заговорили о недолове – мне кажется, или с утра никто так и не пользовался канатной дорогой? Как часто вы её используете?

– Постоянно, отвлеклись сегодня на гостей.

– А когда ждать плот с того берега?

Мужик не находил слов и бросил миску с ухой. Перчатка Гакки скрипнула, сжимая рукоятку меча. А мужик встал и махнул Скупу, приглашая того отойти от стола.

Оказавшись наедине, он стал более разговорчив, хотя в его тоне и словах Скуп уловил недостающие крупицы истории.

– Тут понимаешь, какое дело. Мы не очень хотим пересекаться с народом из деревни на том берегу.

– Разве вы не одна деревня с двумя местами обитания?

– Так и было, есть. В общем, у нас тут произошла ситуация, и мы сейчас хотели бы какое-то время не пересекаться.

– Могу я узнать, какая ситуация?

– Не люблю я об этом говорить.

– А что, часто приходится?

– Первый раз, – мужик опустил глаза. – Был у нас праздник. Один проезжий богатей решил нас всех угостить. Браги было столько, что можно вулкан потушить. Песни, музыка, танцы.

Скуп застыл в ожидании следующей фразы, которая всё никак не покидала уютную обитель в голове мужика.

– А как утро пришло, половина деревни поспешно уплыла, вторая половина не провожала. Да и тут, среди оставшихся, не всё гладко, но мы хоть можем разбрестись и не пересекаться. А на плоту работать и с тем берегом встречаться, давай уж лучше придумай другое решение. Ты вроде головастый.

– Кажется, я вас понял. Давайте вернёмся к столу. Мне надо подумать.

Мужик кивнул, постоянно меняясь в лице. Они вернулись за стол как раз, когда женщины выставили новое блюдо.

– Они согласились сотрудничать? – спросила Гакка.

– Почти. Нам нужно решить небольшую проблему. По всей видимости, тут побывал мой брат. – Скуп посмотрел на Гакку и уточнил. – Вульгар. Его почерк.

– Значит…

– Значит, у нас есть проблема, которую надо решить. После его развлечений город переполнен чувством стыда. Без этой деревни мой план, как бы это сказать, работает хуже и медленнее.

Остаток обеда прошёл в тишине. Сам Скуп был необычайно молчалив. Гакка следила за сидевшими за столом людьми. Ели они достаточно быстро и, опустошив тарелку, подёргав ногой или постучав ладонями по столу, обронив скомканную неразборчивую фразу, уходили.

Мужик, сидевший рядом со Скупом, стал вести себя свободнее, когда за столом остался только он и двое гостей.

– Значит, решили? – сказал он и протянул Скупу руку.

Скуп посмотрел на руку.

– Что именно мы решили?

– Вам канатная дорога, нам ракушки. Мы можем даже разъехаться по разным деревням, чтобы вам не мешать.

– Не можешь сменить лицо, смени деревню… – задумчиво произнёс Скуп.

– Хозяин! – тонко, словно прищемив палец в библиотеке, прошептала Гакка. – У меня есть идея.

Скуп наклонился к ней, выслушал свою спутницу и, ухмыльнувшись, обернулся к мужику.

– Что вы знаете о маскарадах?

8: БУЕРАК

Караван и его сопровождение прибыли к воротам Буерака. Искор застыл, задрав голову. Внешние стены не были высокими, просто мальчишка стоял слишком близко. Купец вручил бумаги стражникам, и они довольно быстро прошли внутрь, сразу же столкнувшись с лавочниками. Вдоль широкой дороги обосновались десятки, а может, и сотни мелких торговцев. Продавали они всевозможную мелочовку от гвоздей до углей. Если первое ещё кто-то рассматривал, то прогоревшие угли мало кого интересовали. Однако раз есть предложение, должен быть и спрос.

Постройки вдоль улицы были очень узкими, но высокими. Большинство домов на окраине города были трёхэтажными. Некоторые жители торговали прямо из окон третьих этажей. Они громко кричали о товаре в наличии и опускали его покупателям в корзине на верёвке. Прямо над улицей между домами нависали бельевые верёвки. Искор задумался, чем могла пахнуть одежда, сохнущая над тухлой рыбой, свежим навозом и копчёным салом. Разглядеть, как далеко уходит улица, не представлялось возможным. Толпы людей и повозок закрывали обзор, и увидеть в этом муравейнике можно было только крой рубахи идущего впереди человека.

Знаки с названиями улиц висели достаточно высоко, и только так их можно было прочитать. В названии каждой улицы первым словом было “Тут”. “Тут продают мясо”, “Тут штопают”, “Тут шьют”, “Тут башмачники”, “Тут не отхожее место”.

– Семьдесят пять питар за подкову? – вскрикнул Кузнец.

– Они хорошие, – удивлённо отозвался торговец.

– А если поменьше, вот такого размера, – он показал кончик своего пальца. – Сколько за четыре возьмёшь?

– Четыре пины.

– Так это дороже, чем на кхоня!

– Работа ювелирная! – развёл руками торговец.

– Да ну тебя…

Наконец-то они добрались до развилки, где широкая дорога делилась на четыре узких. Кузнец выбрал наименее людную и потащил за собой Искора. Вырвавшись из толкучки, они остановились в ожидании остальных.

– Надо было брать оплату до входа в город, – пробурчал Кузнец.

– Смотри, вот они.

– Раз уж мы в городе, давайте рассчитаемся и разойдёмся по своим делам, – предложил Кузнец.

– Верно, дай-ка мне свой журнал, секундант! – торговец почесал щёки и взялся за пишущий клык, висевший на его шее.

Искор протянул ему кодекс, открытый на странице для давальцев, и уставился на пишущий предмет торговца.

– А где вы такой взяли?

– Раньше торговал ими. В зубах ядовитых цыпочников есть мешочек с ядом. Его можно заправить чернилами, и получается такая удобная вещь. Заинтересован?

– Нет, у него есть чем царапать буквы. Ты закончил? – вмешался герой.

– Вот ваш журнал и ваши питары. Если собираетесь остаться, советую трактир в вечерней части города – “Весёлый барабан”, что на улице Кривошеек.

– Спасибо, – кивнул Капюшон и застыл в ожидании.

– Мы идём? – посмотрел на него Кузнец.

– Давай подождём Гнею и Дубака. И кстати, где Отшиб?

– Работа сделана. Нам незачем её ждать. У них наверняка свои дела, так? – воин зыркнул на воительницу.

– Так, – подходя, ответила Гнея.

– А как же Отшиб?

– Раз его тут нет, значит, у него на то причины.

Тут из толпы в тихую улочку к ним вынырнул Отшиб. В руках он держал курлаку-наседку, а на щеке у него было два следа от накрашенных женских губ. Отшельник выглядел запутанным. Запутанным, как человек, которого только что разбудили, окатив ведром воды, и вручили курлаку. Что касалось следов на лице, то он, кажется, и сам не знал об их существовании.

– Бодрый город, – единственное, что смог сказать Отшиб. – Хотите яичницу?

– Она уже и яйцо снесла? – Кузнец повёл пышной бровью.

– Дважды. Нет. Трижды.

– Тогда пойдём скорей в трактир, пока они не вылупились, – Кузнец глянул на Гнею. – Бывай.

– Тебе того же, – ответила девушка воин, ожидавшая подпись торговца в журнале. Дубак всё пытался убедить её, что происшествие на Густой реке надо бы упомянуть и подписать отдельно.

В таком огромном городе, как Буерак, сложно ориентироваться, если ты тут не живёшь. Путаные улицы Полупорта и необъяснимые правила поведения на улицах Тысячи Вопросов кажутся примитивными и доступными, по сравнению с устройством столицы. Градостроители планировали организовать архитектуру города, расширяясь от центрального кольца нового Буерака8. Широкие дороги расходятся от центра лучами к пяти воротам в город, расположенным на трёх холмах, окружающих центр. Стратегическая неполноценность города в низине компенсируется двумя фортами, находящимися на двух из трёх холмов. К счастью, никто за время существования Буерака так и не решился разубедить архитекторов в том, что тактические предположения оказались неверными.

Трактир “Весёлый барабан” находился на восточном холме. Стоя в низине, Искор, Кузнец и Отшиб хорошо видели, куда должны попасть. На пути у них стояла только уверенность всё тех же градостроителей в том, что планировать стройку можно исключительно на бумаге, не беря во внимание топографию местности. В результате некоторые дороги упирались в отвесные скалы, другие вели прямиком в пещеры. Часть восточного квартала, названного Лужи, была построена прямо на месте, где река Вертихвостка два раза в год меняет русло. Жители сами решили проблемы с наводнением, построив мосты, сеть навесных дорог, и приспособив отдельные кварталы к передвижению на лодках-плоскодонках.