Нацуми положила одну руку на колено капитану, а второй приложилась к его ладони, раскрывая её и расставляя широко их пальцы.
— Не знаю, судьба ли издевается над нами… Не знаю, что такое судьба и есть ли она вообще. Но если и есть, то скорее всего она и сама жизнь выглядят как механизм. Огромный и сложный, но такой хитрый, что если остановится одна шестерёнка, те, что соседствовали с ней, тоже замедлят свою работу. Но потом они возобновят свой привычный ход, научившись обходится без неё. Это закон жизни. Шестерёнки крутятся, — она сдвинула свою ладонь так, чтобы её пальцы оказались между пальцами Кучики, — судьбы переплетаются.
Бьякуя сам сжал свои пальцы, переплетая их с пальцами Нацуми. Её холодные пальцы уже были тёплыми, нездорово бледная рука с изящными ногтями выделялась на фоне его широкой ладони.
— Надо выходить из дома, не боясь попасть под автобус…
— Автобус? — хмыкнул Бьякуя. Всё-таки в Нацуми было слишком много от Мира живых. И эту её грань он не знает.
— Ну, или под занпакто Зараки, — звонко рассмеялась Урахара.
POV Нацуми
Прошли дни. Проблема с зависимыми была решена. Эти рёка, конечно, знатно потрепали нервишки Сейрейтей, но всё обошлось парой царапин. Проблема Айзена снова стала самой насущной.
Перевода из шестого отряда мне так никто и не дал, поэтому эти семь дней я находилась под командованием уже оклемавшегося Итиро. Я оценила его чувство юмора ещё в тот день, когда он приказал мне помогать на заготовках в столовой отряда (этот паршивый жалкий капитанишка запретил давать мне опасную работу), где я целый день просто отклеивала этикетки от продуктов и новой посуды.
ЗАФИГА?!!!
На этот вполне логичный вопрос мне никто не ответил. Сказали что-то вроде, что было поручено дать мне задание, вот и они и дали. Козлы!
Причём они были настолько хитровышморганно приклеены, что просто сковырнуть их было нельзя (это я про этикетки на тарелках). Приходилась по пять минут оттирать из железной губкой, от чего кожа на ладонях немного огрубела. Я чуть ноготь себе не сломала (а потом чуть не сломала шею тому, кто придумал наклеивать эти дебильные наклейки внутри посуды, а не снаружи!).
Но на третий день бесполезного маяния на кухни мне дали шанс проявить свои таланты, так сказать, и приготовить для персонала. После этого меня заставляли готовить уже для всего отряда синигами. Столько похвалы выслушала, я честно не думала, что мои кулинарные таланты так высоко оценят.
Я приходила в поместье достаточно поздно, но всё равно Бьякую не могла застать. А от бесполезной работы я уставала так сильно, что Мэй едва удавалось заставить меня принять ванну перед сном, не то, чтобы отужинать. А что уж говорить о моём праведном гневе, направленном в сторону Кучики — я о нём забывала, как о цвете глаз таксиста после окончания поездки. Просто сил не хватало злиться, Итиро-то оказался злопамятным.
Это паршивое чувство, находящее на меня каждую ночь, когда тело ломило от безделья и в то же время от дня работы на ногах, заставляло меня чуть ли самой не бежать к Ямамото-сама и умолять его поскорее решиться. И было уже плевать, что Бьякуя категорически против, вообще плевать на этого аристократичного засранца. Я за всю жизнь с Киске так морально не урабатывалась, как за эти дни.
— Госпожа Урахара, пора вставать! — послышался за сёдзи слишком радостный голос Мэй для пяти утра. — Господин не любит нарушение дисциплины в своём отряде.
— Да плевала я на господина и на дисциплину в его отряде, — зло пробормотала я себе под нос. Естественно я не спала. Кто вообще сможет заснуть от такого морального перенапряжения? Хотелось просто встать и самой побежать прямо на Кьёка Суйгецу, чтобы не мучиться. То-то Айзен будет рад.
— Вы что-то сказали, госпожа?
— Встаю я, встаю, — уже громче ответила я, отрывая своё тело от такой тёплой, мягкой и уютной кровати.
— Будьте готовы, через пять минут я вернусь, — послышались лёгкие шаги. Сузу упорхнула куда-то в сторону не жилых комнат.
Только я оторвала свою тушку от мягкого футона, как свалилась тут же рядом со своей кроватью. Тело пронзила режущая боль, сердце заныло, его словно разрывало на куски. С минуту я даже дышать не могла, спазмы скрутили тело, не давая толком шевелиться. Первые симптомы отравления, яд дал о себе знать. Я чуть не потеряла сознание от кратковременного, но до ужаса болевого шока. Я откашлялась, прикрыв рукой рот, после чего хмуро посмотрела на алые капельки, оставшиеся на моей ладони.
Сколько у меня времени? Я вообще доживу до того дня?
«Ты в порядке?»
Всё хорошо, Ренэйт.
«Уверена, что поступаешь правильно?»
Я ни в чём не уверена. Но лучше идей у меня нет.
— Госпожа Урахара, я вхожу!
Быстренько вытерев капли крови о носовой платок, я засунула его в шкаф подальше, пока фусума медленно отъезжали, чтобы пропустить внутрь комнаты Мэй. Хорошо, что она решила зайти со стороны сада, иначе бы я не успела спрятать кровь. Девушка вошла внутрь, попутно окидывая меня хмурым придирчивым взглядом.
— Снова Вы не спали, — она вздохнула, подойдя, взяла меня за руку и повела в ванную.
— Кто тут пять минут назад меня с воплями поднимал?!
Мэй хихикнула, но ничего не ответила.
Когда меня запихивали ванную, я невзначай кинула взгляд на шрам. В какой-то момент мне показалось, что он подернулся голубоватым свечением. Интересно, не знала, что так будет. Это, вообще, нормально?
Вымыли меня, значит, причесали и впихнули в руки форму. Пока я натягивала хакама, Мэй вдруг заговорила:
— Госпожа Урахара, можете как-нибудь побыстрее двигать своими палочками? Подумайте о других, не только Вам влетит за Ваше опоздание на завтрак!
— Да что Вы пристали к моим рукам, они идеальные! — я даже для убедительности выставила свои руки перед собой. Действительно, они выглядели как палочки, но пока всё было не так плачевно, как могло бы быть. — Стоп, какой завтрак?
— Ой, я Вас, что, не предупредила? — из Мэй получилась бы ужасная актриса, так неправдоподобно сыграть удивление, ай-яй-яй. — Господин Кучики ожидает Вас в трапезной… Уже полчаса как.
У меня глаза чуть не повылазили от того, как я пронзительно посмотрела на хихикающую в кулак девушку. Губы сжались в одну полосочку, тело на автомате реагировало так, чтобы я не смогла покрыть её фигзнаетсколькоэтажным матом, выученным в Мире живых, пока она тут зубоскалит.
— Да шучу я, шучу, — отсмеявшись, объявила она. — Завтрак через пять минут. Нам лучше поторопиться.
Ясно дело моё скверное настроение стало ещё сквернее от вида этой слишком улыбчивой сегодня девушки. Я даже подумала, что Фуджи поменялась с ней телами, чтобы изводить меня в новом обличии (новый извращённый вид издевательства), но нет, эта была точно Сузу. Ей, наверное, кирпич на голову упал, пока она шла меня будить (не удивлюсь, что скинула его Змеюка).
Кое-как замотавшись в шихакушо, я объявила о своей (не) готовности встретится с хозяином дома (чего он вообще решил вчера вернуться?) и поплелась вслед за полной энергией женщиной в сторону трапезной. Я даже подумала убежать, я всё-таки опоздала, а вид улыбающейся Змеюки так вообще заставил меня жаждать сначала её прибить, а потом уже и убежать от холодного, надменного и словно поучающего взгляда Бьякуи. Вид стола, заваленного едой — отдельный разговор, не удивлюсь, что Кучики примет моё опоздание за шанс отомстить и впихнуть в меня всё это против моей воли. Садист, забавляющийся моими страданиями!
— Приятного аппетита!
Я чуть не сломала зубы, когда заскрежетала ими из-за через чур ванильного голоса Фуджи. Да что ж меня сегодня всё выводит из себя? Не может этот день быть ужасным во всех смыслах!
— Отвратно выглядишь.
Или может…
Я обиженно посмотрела на Бьякую. Его взгляд ничуть не переменился. Этот смертник даже не раскаивался в своих словах! Что за воспитание?! Я лично достану Хаякаву с того света, чтобы всё ей высказать об её сыне!
