— Ясно… — Урахара ещё больше отстранилась от Кучики и стала взглядом шарить по округе в посиках голубоволосого арранкара. Когда ей это удалось, он только сощурил глаза, и прежде, чем девушка успела открыть рот, заявил:

— Нет. И не проси. Не стану я помогать тебе и твоим клоуном, просто дождись, пока наша недокоролева вернётся к сыну или пока этот твой шляпник откроет врата. А пока можешь своё шмотьё забраться.

Джагерджак сделал движение ладонью похожее на «кыш-кыш», и вопреки своим действием сам ушёл в сонидо, исчезая с поля зрения синигами. Урахара подняла брови: «Неужели обиделся на что-то?». А потом чуть не дала себе по лбу.

— Вот чёрт! Он прав!

— Ты это о чём? — спросил подошедший к двум капитанам Зараки.

— Мне нужно вернуться в мою комнату. Там вещи из поместья Урахары!

Эрика было дёрнулась, чтобы уйти в сюмпо, но рука Бьякуи её остановила. Мужчина развернул блондинку к себе лицом и посмотрел на неё своим обычным ледяным взглядом.

— Я иду с тобой, — заявил он тоном голоса, не терпящим возражений.

— Но… твоя рука, она…

Урахара посмотрела на израненную правую руку мужчины. Во время битвы с Ямми его задело бало, потому что Эрика не заметила удара от арранкара и Бьякуе пришлось оттолкнуть её в сторону. Раны были поверхностными и кровь уже почти запеклась, но в целом картина выглядела весьма плохо.

— Царапина, — заявил Кучики. Урахара лишь сильнее нахмурилась — она знала, что мужчина всегда так говорит, даже если его насквозь проткнуть дважды вдоль и поперёк. — Как твоё ребро? — он сделал логическое ударение на слове «твоё», переводя тему и одновременно утоляя интерес о состоянии здоровья девушки.

— Ноет, но потерпит.

Кучики ответ её вроде удовлетворил.

— Помощь нужна? — спросил Зараки в тот момент, когда Бьякуя уже сажал себе на спину девушку, аргументируя это тем, что «так всё равно быстрее». На руки было брать опасно из-за её ребра, поэтому они быстро нашли компромисс.

— Не думаю, — Эрика отрицательно качнула головой и обхватила руками шею капитана, всё ещё пребывая в состоянии дежавю. — Вещей много, но мне нужны не все. Возьму только самое необходимое, остальное заберу, когда время и ситуация позволит.

— Ну ок…

— Куда нам? — спросил Кучики, повернувшись к тому, что осталось от Лас-Ночес под куполом.

— В третью башню, — Урахара указала на полуразрушенное здание. Бьякуя не ответил и сразу ушёл в сюмпо, на этот раз не спрашивая, готова ли к этому девушка.

Комната выглядела почти так же, как и в момент, когда Эрика покинула её. Только одна из стен пошла глубокими трещинами, ведь на два этажа выше башни уже не существовало. Урахара прошлась вперёд, окидывая помещение быстрым взглядом, а потом обернулась на капитана шестого отряда. Кучики в свою очередь изучал глазами место, в котором жила блондинка последний месяц.

Опочивальня девушки выглядела немного уютнее, чем когда она впервые здесь очнулась. Мозолящая глаза белая мебель была застлана цветными полотнами, постель на довольно шикарной для такого мрачного замка кровати была приятного мятного цвета, а балдахин — светло-жёлтого. Диван, кресла комод и даже шкаф — всё было накрыто голубыми тканями. Комната могла показаться весьма милой, если бы не решётки на большом окне.

— Ну вот, в общем… Тут я и жила месяц под присмотром Старка, Харрибел или Гриммджоу.

— Гриммджоу? — переспросил вдруг Кучики, зацикливаясь именно на этом имени. — Тот голубоволосый арранкар?

Эрика утвердительно кивнула в ответ.

— И часто этот… Гриммджоу… «присматривал» за тобой? — каким-то очень подозрительным тоном, рассмешившим Урахару, спросил мужчина.

— Ну да. Практический каждый день, особенно в последнее время, — девушка беззаботно пожала плечами и улыбнулась, всем своим видом показывая, что не придаёт этому факту никакого особого значения. Это немного расслабило Кучики. — А что?

— Да так… просто подумал о том, что никогда не любил кошек.

— Ясненько, — снова хмыкнула Эрика, припоминая Йоруичи.

На комоде стояли разные безделушки, шкатулки и фотографии. Кучики подошёл ближе, чтобы разглядеть, кто на них запечатлён. На первой была пара в свадебных одеждах. Судя по наряду девушки она была из клана Касумиоджи. Бьякуя не знал её, как и мужчину с белыми, как снег, волосами и смуглой кожей. Один его глаз отсутствовал, но у второго явно индицировался цвет из-за его необычности. Серо-небесно-голубой.

— Это… — мужчина поднял руку, указывая на изучаемую фотографию, — …твои родители?

— Да, — кивнула девушка, тепло улыбаясь. — Урахара Кассиопея и Касумиоджи Йоко.

— Ты похожа на мать. А глаза отца.

— Угу…

Эрика хмыкнула какой-то своей мысли, быстро смаргивая проступившие в который раз на глазах слёзы. Кучики заметил это и в попытке успокоить и поддержать девушку огладил сгибом указательного пальца её нос, немного поддев кончик и вздёрнув его. Урахара хихикнула, улыбнувшись.

Потом была фотография маленького Киске. Он сидел среди кубиков и мастерил из них что-то непонятное, но весьма милое. Кучики узнал его только с подсказки Эрики и не смог удержать вырвавшийся буквально из души прыск смеха. Мужчина тут же прокашлялся и сделал невозмутимый вид, будто ничего не произошло.

Рядом с этой фотографией стоял в рамке относительно новый снимок. На нём были запечатлены Рукия, Рангику и Нацуми. В тот день Женская Ассоциации Синигами тестировала новый фотоаппарат, так что все желающие из её состава получили первоклассные снимки. Странность состояла в том, что эта фотография хранилась на капитанской квартире Урахары. В ответ на слегка удивлённый взгляд мужчины, Эрика пожала плечами и просто произнесла:

— Ну Гин всегда был той ещё незаметной крысой. А вкупе с плащами, скрывающими реацу…

— Ясно. Как капитан ушёл из третьего отряда, так они в момент расслабились.

Последняя фотография была Хисаны и Нацуми. Её Урахара давно перенесла из Мира живых на свою квартиру капитана, откуда она была выкрана Ичимару вместе с предыдущим снимком. Кучики сразу заметил изображение двух подруг, но не решался с самого начала акцентировать на нём своё внимание. Однако когда очередь дошла и до него, он не смог заставить себя не взять в руку простенькую деревянную рамку.

Чёрно-белый снимок. Две девушки в белоснежных платьях, так различны между собой. На фоне какая-то стена, видимо, квартиры, на которой висит фотография с неинтересным и неразборчивым сюжетом. Нацуми одета больше на американский манер с красиво уложенными и подобранными локонами, в шляпке, двухъярусных бусах-чокерах и перчатках.

У Хисаны — искусственные цветы с правой стороны в подобранных к затылку волосах. Она хоть и была в платье, больше похожем на наряд учительницы, но её бойкий, такой незнакомый и непривычный взгляд выдавал в ней горячую кровь юной леди. На фоне просто и элегантно державшей себя в пространстве она выглядела так, будто эта фотография кровь из носу нужна была блондинке, и сама Хисана делает ей огромное одолжение, а после потребует законную награду за снимок. Особенно это было заметно по её вздёрнутому чуть ли не к потолку носу и какому-то надменному выражению лица, в то время как на лице Урахары приятно сияла идеально нежная улыбка.

— Игараси{?}[Игараши, Икараши или Исоараши (五 十 嵐, «пятьдесят штормов») — японская фамилия.] Хисана… — тихо и вкрадчиво произнесла вдруг Урахара. Кучики удивлённо оторвался от созерцания фотографии, сперва даже не понимая, где он, с кем он и как тут оказался.

— Что?

— Это Игараси Хисана, — повторила Эрика, улыбнувшись на необычно сконфуженное выражение лица мужчины. — Твоя бывшая жена, сестра Рукии, а по совместительству — моя лучшая подруга в сороковые года прошлого века. Она была эмигранткой в Америке — ушла из семьи после двух лет со дня смерти матери, оставив отца и его новую пассию. За четыре года мы пережили с ней многое в незнакомой для неё стране. А когда она решила вернуться в Японию, то я с Киске, Йоруичи и Тессаем поехали с ней. Ей тогда пришло письмо от отца — он был при смерти, его вторая жена развелась с ним, оставив новорожденную дочь и уехав за границу. Рукие было всего три месяца, а от неё уже отказалась мать.