Через пару мгновений сам капитан из Общества душ вышел из своего просто невероятного сюмпо, которое он успел продемонстрировать в течении боя с Зоммари. С его левых руки и ноги стекала кровь: мужчина отделил свои нервы от мышц, так как конечности попали под власть силы Амор седьмого эспады. Но даже так, синигами подошёл к барьеру и снял его, после чего посмотрел на полулежавшую на земле девушку.
— Всё в порядке? — вроде участливо, но всё так же холодно спросил он. Вместо ответа на этот вопрос Каониси удивлённо указала пальцем на его истекающую кровью руку.
— Знаки не исчезли… — словно в прострации сказала она хрипящим от недавних криков агонии голос, после чего и сам мужчина посмотрел на чёрное солнышко, оплетающее его кисть.
— А ты упрямый.
Синигами скосил взгляд на розовое круглое нечто, похожее на фрукт, который по «экватору» оплетал костный обруч из черепушек. Прямо из его верха вдруг вылезла рука Зоммари, а затем и он сам показался, весь в крови, которая полилась из этого «шарика».
— Сволочь… — выдавил из себя седьмой, пытаясь отдышаться и унять боль от ран, оставленных врагом. В это время капитан вернул свой занпакто в исходный вид. — Чёрт. Чёрт! Чё-о-о-рт!!! Не прощу!!!
Вдруг кожа на его лбу разошлась, являя синигами и Каониси его странные глаза с чересчур расширенными зрачками. Девушке вдруг подумалось, что они у него даже в не очень приличных для упоминания местах. Она напряглась, и из её груди вырвался какой-то сдавленный звук. Руки сжались в кулаки.
Капитан же не переменился в лице ни на каплю. Он взмахнул рукой и воспользовался бакудо — перед ним в воздухе зависла прозрачная стена, в которую через мгновение впечаталось это самое «солнышко» Амора.
— Ч-что это? — нервно спросил Зоммари дрогнувшим в конце голосом. Маска хладнокровия треснула и осыпалась воображаемым песочком к его ногам, являя миру его истинное лицо труса. Даже моральным победителем из битвы вышел капитан из Сейрейтея.
— Это специальный барьер, который защищает от всех Хадо до девяностого уровня, — спокойно вещал синигами, понимая, что враг всё равно погибнет через несколько недолгих минут. На этот раз он доведёт дело до конца. — Когда я осознал, что могу остановить Рукию с помощью Рикуджокоро, то понял, что твои способности похожи на наши кидо. И я не ошибся.
— ЧЁ-О-О-О-РТ!!!!! — ещё больше унижая самого себя в глазах противника и Каониси, заорал седьмой и начал бомбардировать барьер синигами своими «солнышками» приговаривая: «Прими мою любовь!». Сиреневоволосая поморщилась от такого, как звучат, каким тоном и в каком контексте произнесены эти слова. Зоммари Руро и раньше был для неё жалким отбросом, а сейчас он опустился на несколько уровней ниже противных и гадких тараканов, будучи не достойным даже с ними вровень стоять.
Окончательной нотой в разрушении репутации хладнокровного и быстрейшего из эспады арранкара стала его мольба «Сжалься!», когда капитан приставил свой занпакто к его лицу, находясь за спиной врага.
— Что это за взгляд? Ты не можешь меня простить? Хочешь убить меня?
«Да, придурок, да!» — хотела закричать Каониси, но решила промолчать. Мальчики сами разберутся, а ей надо найти своих дружочков.
А вон они! Попрятались за развалины и пугливо-радостно смотрят на синигами. Девушка нахмурилась и подозвала их к себе рукой.
— Ах вы трусишки! — шёпотом «кричала» она на них, пока они с виноватыми выражениями мордочек подходили ближе к хозяйке. — Червяка какого-то испугались! Что скажет Ваш папочка, когда узнает об этом?
Дракончики одновременно замотали головами в разными сторону, будто прося простить их и не рассказывать ничего «папочке». Каониси вздохнула и почесала у каждого за ушком, пока седьмой на заднем фоне в отчаянии орал на одержавшего верх врага.
— Разве вам не свойственно милосердие и сострадание?! Научитесь сперва прощать, прежде чем ставить себя выше других, чёртовы синигами!
— Прощать? Тебе самому не смешно? — наконец, своим холодным и уже родным Каониси голосом заговорил капитан. — Хорошо, я отвечу тебе, почему я не могу простить тебя и хочу убить. Причина очень проста: вы — арранкары — отняли у меня моё сердце и посягнули на мою гордость. А ты посмел занести над ними свой меч. Прощение — удел сильных духом. Слабые никого и никогда не простят. И знаешь, чтó я недавно осознал? Я чертовски слаб. И зол.
Занпакто рассёк неугомонного арранкара пополам. Он что-то ещё закричал, что Каониси не смогла расслышать и разобрать, после чего исчез навсегда. И по нему никто не горевал.
====== Глава IV. Выводы ======
У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознается даже себе самому.
Зигмунд Фрейд
Лето в этом году выдалось особенно жарким. Многие ученики Академии духовных искусств отказывались носить косодэ кроме как на самих занятиях, даже девушки не стеснялись «светиться» в одних ситагах и никто их не осуждал за это. Самым популярным местом на перерывах в занятиях да и в свободное от учёбы время стало озеро вокруг здания, в котором проходили экзамены и прочие важные мероприятия. Набережная находилась сразу за зданием Академии, поэтому была в шаговой доступности и от общежития.
Предпочитавший менее людные места ученик второго курса Айзен Соскэ уходил к реке, протекавшей рядом с озером, но не впадавшей в неё. Выше по течению, за мостом, находилось кафе «Олеандр» — особенно любимое место студентов. Однако парень предпочитал сидеть в лесу под сенью деревьев у их корней и смотреть на торопливый бег воды. И сейчас он не просто отдыхал, а скорее прятался от проблемы. Проблемы по имени Урахара Эрика.
Их странная дружба, именуемая самой девушкой «знакомством» или «партнёрством», уже напрягала Айзена, хоть и длилась всего три недели. Как только Эрика прознала, что единственные достоинства Соскэ — хохо и кое-какое кидо, а в основном он обычный хиленький парень, она принялась лично тренироваться с ним. И пусть Урахаре было всего пятнадцать, держать в руках катану она умела. И даже с тренировочным оружие умудрялась чуть ли не в землю Соскэ закапывать. А скромному пареньку из первого района Западного Руконгая, больше умному, чем сильному, не очень нравилось глотать пыль под ногами далеко не самого внушительного подростка и студента Академии, к тому же — девушки, хоть она и старше на год.
Только Айзен позволил себе уйти в мысли, в которых он жалел себя невообразимо много, тут над его ухом раздался голос мучительницы:
— Бу!
Вздрогнув, Соскэ подпрыгнул на месте, вперив испуганный взгляд в невесело усмехающееся лицо блондинки. Эрика окинула парня насмешливым взглядом и уселась рядом с ним под деревом.
— Как ты нашла меня? — удивлённо спросил Айзен, чувствуя, как досада разливается внутри его довольно хилого, хоть и долговязого для его возраста тела. — Только капитаны и некоторые лейтенанты способны находить нужное реацу в воздухе Общество душ. А Сейрейтея в особенности. Он же насыщен духовными частицами.
Девушка сощурилась, а после с холодным равнодушием и с нечитаемыми на лице эмоциями спокойно произнесла:
— Я применила методы дедукции, составила твой психологический портрет, изучила повадки и наклонности и с помощью алгоритма рассчитала варианты твоего местонахождения, после чего пришла к выводу, что лесная глушь у реки твоё убежище.
У Соскэ округлились глаза за очками. Он выглядел в этот момент настолько шокированным, что Эрика не удержалась и позволила маске на своём лице треснуть в момент, когда там расплылась улыбка лисицы.
— Я просто спросила у Соджуна.
— Ах Соджун, значит, — с явном обидой в голосе повторил Айзен, невесело улыбаясь и отворачиваясь к реке. — Придётся сделать выводы.
— Сделаешь, я не сомневаюсь.
Эрика привалилась к дереву и приняла более расслабленную позу. Тишина леса давало ей невиданное ранее спокойствие, которое она так долго искала, а шум реки не позволял забыться тревожными мыслями и воспоминаниями.
