Но мелодия быстро стихла. Я прикрыла шкатулочки и прижала её к груди. Что-то, а эту вещь я больше никогда никому не отдам и не оставлю пылиться в сундуке.

— Это свадебный подарок твоей матери от твоего отца, — снова просветил меня Айзен. — Он сам сочинил музыку, а шкатулку сделали лучшие мастера из Общества душ.

Я кивнула, чуть сильнее стискивая вещицу.

В следующей коробке по аналогии находились вещи отца. Помимо одежды, среди которой было хаори капитана второго отряда Готей-13, тут лежало завёрнутая в покрывало дорогая катана из высококлассной и ультратонкой стали с гравировкой из непонятных букв. Фамильный меч семьи Урахара, который должен был достаться старшему близнецу, то есть Киске, на его двухсотый день рождения. Смертоносный не меньше, чем любой занпакто.

Я почувствовала, как Айзен пристально наблюдает за мной. Да, у меня в руках опасное оружие, но неужели он думает, что я собираюсь использовать его? Серьёзно? Да у меня еле хватает силы на ногах больше десяти минут стоять, я чуть не умерла несколько дней назад (в очередной раз). Или он что, ждёт от меня действий? Надеется, что я что-нибудь предприму? Или хочет узнать, что я выберу: попытку сбежать с помощью этой катаны, которую, естественно, он быстро пресечёт, или сделаю вид, что у меня и мысли об этом не возникло.

Я отложила катану обратно в сундук. Навряд ли она мне понадобится. Соскэ промолчал, ну и шут с ним.

В остальных коробках было примерно тоже самое: всякое барахло, детская одежда на мальчика и девочку, какие-то игрушки. Среди этих дорогих и весьма презентабельных даже спустя две сотни лет игрушек лежала соломенная кукла, привлёкшая моё внимание. Но даже когда я взяла её в руки, в моей памяти ничего не колыхнулось. Что же она здесь делает? Я ощущала себя этой куклой, которое так ярко выделялась на фоне мягких зверушек из чистого шёлка и настоящего бархата.

Мы закончили осматривать вещи из моего фамильного дома. Айзен принёс их сюда будто в надежде, что я что-нибудь вспомню из прошлой жизни, но ему не удалось практически ничего. В моей голове было пусто, и в тоже время она была забита смертью, что вот-вот нагрянет мне в гости. Я собрала то, что мне не понадобиться обратно, и коробки с сундуком унесли куда-то. Я обещала себе, что обязательно потом заберу вещи родителей, если у меня будет… если я в принципе буду, ну то есть буду жива. Под конец нашего междусобойчика мне стало плохо, поэтому Соскэ с сыном вышли из покоев, обязуясь отправить ко мне Гранца на осмотр и Койота с Лилинетт. Со мной остался Гин.

— Как ты себя чувствуешь? — он подошёл ко мне и насильно усадил на кровать. Я чувствовала, что и сама хотела уже оказаться в более удобном положении, в котором ноги не гудят, но испытывала какое-то возбуждение после контакта со своей историей. С тем, что связано с моей семьёй. — Лоли сказала мне, что сегодня ты снова плохо спала.

— Можно, пожалуйста, только не про чувства сейчас, — я обречённо усмехнулась и уткнулась лбом в его плечо. — Особенно про мои.

— Это дань вежливости, — протянул он в ответ. — Я-то знаю, что херовее многих.

Мы замолчали. Слова здесь были не нужны. Каждый из нас думал о своём. Он наверняка о Рангику и о той жопе, в которую я втянула его. Я о своей судьбинушке. Как же мне хочется наплевать на всё и убежать. Обратно в Сейрейтей. В прекрасное поместье Кучики. Как я могла представлять его как клетку? Оно идеальное! С прекрасным садом и прудом. Хочу обратно. Туда. Хочу к нему. В его тёплые крепкие объятия. Только в них я чувствовала себя защищённой. Даже если он меня не любит… Но ведь он говорил, что хочет быть со мной. Хочет «насыщаться» моим присутствием. Звучит странно, но разве это не значит, что я нужна ему? Хочу быть ему нужной. Люблю его.

Я сильнее стиснула пальцами левое предплечье Ичимару — он обнял меня, пока мы вот так молчали. Точнее почти вдавил меня в себя своей хваткой. Моя поддержка и опора, мой лучший друг. Что будет, если я останусь без него? Даже и думать об этом не хочу.

— Цветочек… — вдруг позвал меня Гин хрипловатым голосом. Я вопросительно посмотрела на него. — Я всё хотел отдать тебе кое-что.

Он полез в карман своих хакама и пошарил там рукой. Спустя около пяти секунд он вытащил оттуда за цепочку моё обручальное кольцо. Я почувствовала, как в удивлении мои глаза расширяются. Я-то думала, что потеряла его, или что его отняли и выкинули вместе с моими вещами капитана третьего отряда.

Я протянула руку, чтобы взять его, но Гин снова удивил меня. Он занёс его где-то над моей головой и проделал с ним какие-то манипуляции. Оказывается, он расцепил цепочку и вынул её из кольца, после чего взял моё левую ладонь в свою правую.

— Я сохранил его. Подумал, что оно слишком важно для тебя, чтобы вот так глупо его лишиться, — перевернув мою руку под удобным углом, он отделил мой безымянный палец от остальных и медленно надел на него золотой обруч. — Может с ним на пальце хотя бы на какое-то время и хотя бы иллюзорно, но ты почувствуешь себя счастливой?.. Типа, представляя себя невестой своего возлюбленного. Кажется, девочкам нравятся розовые сопли и фантазии о лучшей жизни, — он усмехнулся. Я отчего-то тихо рассмеялась, скорее всего из-за того, что была на нервах, и из-за того, что Гин иногда выдавал до истерики доводящее сумасбродство. — Прости, но большего я не могу тебе дать.

— Ты даёшь мне достаточно, чтобы я не грезила о днях освобождения, которые принесёт мне моя кончина, — я не стала тут же срывать кольцо с пальца, лишь обвила его торс и сильнее прижалась к нему. На какой-то миг мне показалось, что холодный металл обжигает. — А её приближение можно и ускорить.

— Как ты красноречиво завуалировала суицид, — Гин вздохнул, укладывая свою щёку на мою макушку по своему обыкновению. — Думаю, Хисаги бы тебя с ногами оторвал, когда узнал, насколько ты подвешена на язык. Ему нужны такие ребята в газете.

— Хочу домой… — я прикрыла глаза, глубоко выдыхая. Ичи-тян сделал тоже самое.

— Да. Я знаю…

— Обещай, что ты вернёшься домой, даже если со мной что-нибудь случится, — я не хотела думать об этом, но и исключать худшего в такой ситуации было бы очень опрометчиво. — Что примешь предложение Генрюсая-доно вновь стать капитаном третьего отряда и…

— С тобой ничего не случится, цветочек, — оборвал посредине фразы меня Ичимару, на мгновение слишком сильно стискивая в объятиях. Будто бы для того, чтобы я замолчала и больше не говорила такого. — Я не позволю тебе умереть.

— Но если случится… Это не мультик и не любовный роман. Это жизнь. А в жизни обстоятельства бывают сильнее нас, — я оторвалась от тёплого мужского тела, отстранившись от Гина и заглянув в его глаза. Прямой контакт всегда убедительнее. — Прошу тебя. Обещай. Я не хочу умирать, зная, что искалечила ещё и твою жизнь.

— Я… — он замолчал, закрыв рот. В его взгляде отразился долгий мыслительный процесс, но в итоге он всё же сказал:

— Я обещаю тебе.

Я облегчённо выдохнула, даже улыбнулась. Его руки силой вернули меня на место, и мы продолжили спокойно сидеть в обнимку, пока он снова не заговорил:

— Но и ты пообещай мне, что будешь бороться. Бороться до конца. И что ты вернёшься к этому благородному дурню и заставишь понять его, как сильно он ошибался, когда отталкивал тебя. Чтобы он больше никогда не отпустил такое золото, — я почувствовала, как Гин поцеловал меня в макушку. Тепло сразу расплылось по моему телу от сердца. — Ты, конечно, лучшего заслуживаешь, но на первое время и он сойдёт.

— Сойдёт, — усмехнувшись, согласилась я. Гин хрипло рассмеялся, оставшись довольным своей шуткой. Хотя наверняка он это шуткой не считал. — Мы будем счастливы, — у меня новая мантра. Может, если убедить себя в этом, у нас всё наконец будет хорошо?

— Да. Да, я обещаю тебе.

Комментарий к Глава XI. Лёгкие ожоги от собственных чувств *Широикири (白い霧 — белый туман) — очередной город в фике

Свадебная фотография четы Урахара и мелодия из музыкальной шкатулки в одном посте здесь: https://vk.com/wall-167821991_236