Шота набрал нужный номер и попросил сотрудницу больницы передать трубку Эрики. Девушку уже было видно с земли — она сидела с закрытыми глазами на подоконнике у открытого окна, рядом стояла капельница. Тут же возле возникла медсестра, потрогала её за плечо, а когда девушка вопросительно посмотрела на неё, дала ей трубку, что-то сказала и потом пальцем показала вниз на небольшую компанию учеников из UA во главе с классным руководителем. Эрика буквально на месте подскочила, с ярым энтузиазмом беря служебный мобильник из рук медсестры и поднесла его к уху, перевешиваясь через окно чуть ли не на половину.
— Эрика, тут с тобой поговорить хотят, — сказал Айзава, после того, как шатенка немного громче чем надо произнесла «Алло!». Мужчина подозвал жестом Бакуго и передал ему телефон, с видом мол «говори, раз так хотел».
— Эммм… — парень немного смутился, поднося трубку к уху. — Привет, мелочь…
— Привет, Кацуки, — радостно отозвалась девушка. Её хорошее настроение можно было пощупать даже под окнами на аллее — настолько оно поднялось и увеличилось в размерах. — Я очень рада слышать тебя.
— Как ты вообще? — всё ещё сконфужено спрашивал парень дежурные вопросы.
— Да всё в порядке. На меня больница уже меньше тратит лекарства. Они даже не успевают заканчиваться!
— Раз ты шутишь, значит и вправду всё уже гораздо лучше, — Бакуго непроизвольно растянул губы в усмешке, даже не сквозившей злобой. Мидория заинтересованно посмотрел на него, но тот тут же ответил таким злобным взглядом, что парень пискнул от страха и неожиданности.
— Всё стало ещё прекраснее, когда я увидела тебя, — ответила Эрика. — Я очень волновалась. Прости, что так подставила тогда. Я думала, что мне удастся помочь тебе выбраться. Ты не сильно пострадал?
Тут-то Кацуки и накрыло. Он всеми силами старался пережить тройной позор и крах как героя, ведь, мало того, что он ни черта не помог Эрике и не смог ещё защитить, так и своим бездумным рвением принёс много неприятности UA и буквально своими руками уничтожил карьеру Всемогущего, который теперь ушёл в отставку из-за того, что лишился сил, опять-таки, по его — Бакуго — вине.
— Дура, что ли?! — вскипел он, срываясь на свои обычные ругательства. — О себе волнуйся! Как я могу пострадать, я герой вообще-то! Это ты жертва!
— Бакуго, не кричи так! — пристыдила одноклассника Момо, попытавшись забрать у него телефон. — Ты её расстраиваешь. Не обращай на него внимание! — помахав рукой Эрике, крикнула Яойорозу в трубку, которую парень так и не уступил ей, чем оглушила самого Кацуки.
Шатенка и вправду выглядела понуро. Бакуго осознал свою вину, поэтому сразу же, как отогнал надоедливую брюнетку, сбито и сконфуженно пробормотал.
— Прости… я вспылил… больше не повторится…
— Он что… извинился только-что? — спросил Мидория у Киришимы и Тодороки. Последний пожал плечами, а вот Эйджиро отрицательно покачал головой.
— Не-е. Нам явно показалось.
— Массовая галлюцинация, — поддерживающе кивнула Момо. Бакуго лишь зыркнул в их сторону нехорошим взглядом из-под плеча.
— Ничего страшного, — говорила, а скорее пела Эрика тем временем в телефон. — Ты прав. Просто не могу отделаться от мысли, что с тобой могло что-нибудь случиться. На свою жизнь мне уже давно всё равно. То есть, так было, пока ты меня не спас.
— Когда я тебя спас?
— Когда протянул мне руку…
Бакуго замолчал, не совсем соглашаясь со словами девушки. Он решил ничего не отвечать на её непонятную сентиментальность, ведь боялся снова нагрубить. Девушка же решила дополнить свою фразу, ведь сейчас ей молчать не хотелось.
— Знаешь… пока я была у Тоги… — Кацуки скривился в момент, когда Эрика упомянула эту блондинку, но стоически промолчал, даже не матюгнувшись, — я много думала о своём будущем и о том, что меня ждёт. Времени у меня было достаточно. Вот что я думала. Могу ли я… Должна ли я пытаться продолжать жить? Или мне дозволено лишь вечность прозябать во тьме в ожидании кончины? Пошлёт ли мне вселенная того, кто сможет меня спасти? Кто посмотрит на меня без предубеждения? Кто поймёт меня? Кто протянет мне руку? И смогу ли я… смогу ли я дотянутся до неё?
Девушка замолчала, пытаясь справиться с давящим ощущением в груди, возникшем, пока она вспоминала дни и ночи в подвале пыток Химико. Бакуго спрятал лицо от одноклассников за чёлкой и с мрачным видом смотрел себе под ноги, всего на миг дрогнувшей рукой прижимая телефон к уху.
— И вот я получила ответ. Оказывается, дело было не в том, смогу ли я дотянутся. Ты подал мне руку и заставил меня хотеть протянуть в ответ свою. Вот что было главное. Ты как маяк, который неожиданно озарил весь тот мрак, в котором я жила даже не знаю точно сколько лет. Ты можешь быть не согласен с моими мыслями и словами, но я всё равно буду благодарить небеса каждый день за то, что в тогда, в парке, вместе с Кэцуми я повстречала и тебя.
Кацуки ничего не ответил. Чувствуя, что разговор грозить закончиться, девушка сменила тему, вдруг прикрыв рукой лицо от медсестры и зашептав в телефон:
— Если честно, мне немножко страшно…
После этих слов парень встрепенулся и вопросительно посмотрел на девушку в окне. Та свесилась чуть ниже, интуитивно пытаясь быть хоть на миллиметр ближе к блондину.
— В меня каждый день колют по три капельницы. Уже все руки в синяках! Я пытаюсь их вытащить, но меня по ладоням бьют, представляешь! Это точно какой-то заговор. Врачи говорят, это ПТСР, но они явно что-то замышляют за моей спиной!
— Ты видимо и вправду немного пришибленная, мелочь, — хмыкнул Бакуго совсем необидно. Эрика широко улыбнулась, гордо подбоченившись.
— Почему же это «видимо»? Я совершенно точно, бесповоротно и беспросветно сумасшедшая. Будто могло быть иначе! И вообще, только глупец нуждается в порядке, гений…
— Гений господствует в хаосе, — закончил за девушку Кацуки, едва ли не обречённо кивая. — Да-да, я знаю. Это Эйнштейн сказал.
— Ещё и умный… — восхищённо протянула Эрика, хихикнув как маленькая девочка, решившая соблазнить прохожих своей няшностью. Бакуго снова хмыкнул от этой резкой смены настроения девушки.
Тут Айзава сказал, что им уже пора уходить. Кацуки понимающе кивнул учителю и снова повернулся к шатенке.
— Наш не совсем приватный сеанс заканчивается.
— А где можно продлить? — всё так же со смешинками в голосе спросила Эрика, подпирая рукой живот, чтобы угол подоконника не так сильно давил в него.
— У вас тут в больнице контролёр не сговорчивый.
— Какая жалость!
— Не скучай, мелочь.
— И ты тоже, Кацуки…
Эбигейл тихо сидела в палате, ожидая, пока за ней наконец придёт отец. Она давно уже хотела сбежать из плена этих светло-мятных стен. Находиться в больнице было невыносимо, ей хотелось домой. А дома она уже так давно не была. Всё равно её к Эрике не пускают. Вообще никого не пускают. А почему к ней тоже запрещено ходить?
Раздражённо выдохнув, девушка встала с кровати и нервно поправила складки одеяла. Походила туда-сюда, злобно повздыхала и снова села на место. Тут за её спиной наконец-то открылась дверь. Айзава подскочила на место, готовясь накинуться на отца с кулаками, но в палату зашёл совсем не он. Выражение лица беловласки изменилось с враждебного на фанатично-воодушевлённое, и она буквально пролетела через всю палату в объятия долгожданного посетителя.
— Рамбутанчик, я так скучала! — проныла она, зацеловывая глаза парня больше и дольше, чем было принято ранее. Шото элементарно посмотреть на девушку не успел, как его тут же задушили в объятиях. — Телефон никогда-никогда мне не заменит тебя!!!
— У меня бы возникли серьёзные вопросы, если бы это было не так, — хмыкнул Тодороки, подхватывая девушку, повисшую на нём как обезьянка на пальме, за талию и левое бедро. — Ты сильно похудела, — не очень радостно заметил он. Девушка обрадовалась тому, что возник повод пожаловаться на слишком жестоких врачей и больничный режим.
