Мут лишь пожал плечами в ответ. Некоторое время мы просто молчали и шли. А потом он всё же решил окончить свою мысль:

– Подозрительно складно выходит. Выводы напрашиваются сами: либо это наёмники не простили старые обиды Калашу с Филоновым, либо Хозяева Зоны играют с тобой. В любом случае, мы должны заручиться поддержкой нужных людей. В одиночку разобраться в этой истории не возможно. Да и крайне опасно даже пытаться. Слишком много концов ведут к «Долгу», а именно к интересам Воронина в данной истории. Сначала он даёт личную защиту Эдику, потом ввязывается в дела Калаша. Все знают, что Эд с Калашниковым – хорошие приятели… Возможно, и с Депутатом Воронина что-то связывает… Думаю, вляпался ты неспроста, и теперь придётся разбираться. Сечёшь мысль? – Мут вопросительно уставился на меня.

– Пока не очень, – признался я.

– Это твой прямой долг перед Зоной. Предназначение, если хочешь. Распутаешь клубок – вернёшься к нормальной жизни. Может, повезёт, и Зона тебя отпустит. А пока нужно покружиться.

– Да мне и самому любопытно, – поёжился я. – Страшно, но жутко интересно. В первую очередь, я всё-таки – журналист… Докапываться до истины – моя работа.

– Докапываться, ага… – неоднозначно улыбнулся Мут.

***

За разговорами, мы сами не заметили, как пришли в «Бар», который представлял из себя тесное, многолюдное помещении, наполненное целой симфонией запахов и голосов.

Первоначально, мне показалось, что амбре табака и дешёвого алкоголя пропитало тут каждую балку. Но потом мы спустились по лестнице вниз, в полуподвал, и к ароматам «безудержного кутежа» присоединились новые, гораздо более приятные запахи – например, жаренного мяса, выпечки и натурального кофе. Все это перемешивалось с душистыми нотками дыма и технической, масляно-металлической примесью оружейной смазки.

– Бывай здоров, Бармен. – Кивнул Мут, подойдя к стойке. – Ну, как оно? Идёт торговля?

– Твоими молитвами. – Мрачно ответил высокий, седеющий мужчина с тяжёлым взглядом. – Долго ты. Тебя что, бюреры за кальсоны по всей Зоне мотали?

– А ты желаешь это обсудить? – Неожиданно, Мут улыбнулся в ответ на неприкрытое хамство. – Я готов. А файлы от Сидора пока в кармашке полежат.

– Давай, флешку, документы… и чем там еще Сидорович вас нагрузил. – Как ни в чём не бывало, ответил Бармен. – Я скоренько смотаюсь в подсобку, а Вы пока закажите ужин, за счёт заведения. – Он жадно схватил всё, что выложил на столешницу Мут, и удалился в закрытое помещение, вход в которое охранял невысокий боец в красно-черной броне «Долга».

– Куда это он? – Поинтересовался я.

– Да, наверное, умотал к Воронину. Бармен работает на руководство группировки, насколько я знаю, хоть в «Долг» и не вступал. Подсобка Бармена граничит с приёмной Воронина. Но чужих туда не пускают. Вход для гостей строго через блок-пост за воротами, с торца «Бара». Если Бочка сумеет договориться, то от Петренко мы прямой наводкой пойдём сюда, решать твои вопросы.

– Ну что ж… Всё ясно, – отреагировал я на речь друга. – Только есть очень хочется. Как ты смотришь вон на те котлеты с пюрешкой? – Я бесстыдно указал пальцем на яства с соседнего столика.

– Строго положительно, – Заверил меня Мут. – Пойдём на раздачу. Сейчас Бармен отправит кого-нибудь, поухаживать за гостями.

И мы комфортно устроились на ближайших стульях, ожидая появления официанта, как минимум. Вскоре за стойкой появился худой, сутулый гражданин, похожий на большую, недовольную галку в грязном свитере:

– Давайте, ребятки, поскорее все оформим в лучшем виде: заказ, арты. Да пойду я отдыхать. Мне ещё вместо Бармена заступать в ночную.

Мут приветливо улыбнулся и вывалил на стойку наш шикарный улов. Глаза «галки» хищно загорелись:

– Да ты везунчик, брат.

– Не только я, – ответил напарник. – Наловили нашими общими чаяниями. – Мут кивнул на меня.

– Новичок? – Развернулся ко мне мужчина. – Не видел тебя раньше в «Баре».

– Да, – ответил я. – Всего несколько дней топчу Зону.

– Ну и как? – Поддержал светскую беседу торговец, пристрастно рассматривая наш улов, запакованный в прозрачный гермопластик.

– Пока Мут со мной, ничего – жить можно, – усмехнулся я.

– Любим шутки с двойным дном? – Не без доли одобрения в голосе, спросил мужчина.

– Я и сам, как цилиндр фокусника, – нагнал загадочности я.

– Ну, тогда вы с Мутом нашли друг друга, – расхохотался торговец. – А Зона скрепила щедрым подарком ваш творческий союз. Фокусники-затейники, блин. – При этом он задумчиво посмотрел на Мута. – А я думал, что после смерти Серого ты так и будешь бродить один.

– Это мой брат, – пояснил мне Мут, уставившись немигающим взором на торговца.  – Ну, вот, Зона свела с напарничком. На всё её воля.

– Ну и славно, – улыбнулся собеседник. – Тошно в здесь одному.

***

Продав хабар и выручив немого деньжат, мы положили их в камеру хранения – от греха подальше и решили не ужинать в «Баре», а попросить провизию у Бармена навынос, благо, погода очень располагала.

Ночь выдалась на редкость теплой и звездной. Где-то далеко шелестела сухими травами Зона. За окнами пели сверчки. На тумбочке дымился горячий чай, ждали своего часа галеты и целый котелок вареного картофеля, упавший нам в руки с барского плеча всегда угрюмого и молчаливого Бармена. Свежая зелень из теплиц «Долга», сливочное масло из личных запасов торговца. Аромат стоял такой – местные только что в окна не лезли, желая вкусить волшебные яства.

На душе моей стало невероятно легко. Наверное, впервые за последние дни. Или слово «последние» в Зоне более не применимо?..

Мут, тихо мурлыча себе под нос что-то смутно знакомое, обрабатывал мою многострадальную руку.

Я отхлебывал из кружки чай, и удовольствие теплой волной расползалось по организму. От ощущения отдыха, от предвкушения горячего ужина.

Странная штука – Зона: наплюёт и тут же приголубит. Все, как рассказывали мне тертые сталкеры на Кордоне. И здесь я ощущаю себя по-настоящему живым. На своем месте, на пике момента. Есть в такой жизни какое-то странное удовольствие. Или я – мазохист, и Зона раскрыла во мне новые грани моей неуёмной натуры?

– Слушай, а чем ты живёшь там, за Периметром? Есть ли у тебя семья? Может, ты женат? – Нарушил мои раздумья Мут.

– А ты что, хочешь просить моей руки? – Болезненно рассмеялся, предвкушая дальнейшее развитие беседы. Устраивать душевный стриптиз совсем не хотелось.

– Ой, да пошёл ты, товарищ «больной», – отмахнулся Мут. – Я с ним серьёзно, а ему всё хиханьки.

– Ладно, понял я. Понял. Буду предельно серьёзным, «смехуёчки» – отставить, – скорчил я сердитую рожу. – Не женат, детей нет, девушка ушла от меня полгода назад, когда у подъезда меня подстерегли и избили плохие дяди, которым я сильно насолил. Она при этом присутствовала, перетрухала. Я её прекрасно понимаю. Поступила моя обоже предсказуемо и вполне по-человечески. Навещала меня в больнице, таскала апельсины, которые я и есть-то не мог с разбитой мордой. А расставание было делом времени. Меня выписали, и она мне дала отставку. Всё. Больше мы с ней не виделись. А ты как вне Зоны жил?

– А у меня за Периметром есть семья. Не девушка, не жена… просто подруга… хм… можно и так сказать… – Мут потупил взор… – Вдова моего брата и двое племянников.

Я тихо присвистнул. Жизнь-то бывает похлеще романов.

– Он погиб год назад,– продолжил напарник. – С тех пор один хожу. Семье его помогаю. Двое детишек у них с женой. Сама она – ровесница мне: ей двадцать с небольшим. С братом они поженились рано, потом родились близнецы – Анька и Ванька. А в тот же год брательник мой гробанулся в подземельях Тёмной Долины. Заработать хотел, взял у барыги задание. Вроде, нашли вольные там какую-то лабораторию, но сами лезть в неё не решились. Слили координаты торговцу, не за «спасибо», конечно. И вот решил Серый рискнуть. Всё мечтал, как купят они с женой домик, с фруктовым садом и качелями для детей. Ну, кончилось всё прозой, конечно, – развёл руками Мут. – До тебя я только с ним и ходил. Не было у меня напарника, был брат. Только на него я мог во всём положиться. Ёкнулся он глупо, дело было при мне. Не могу забыть его удивлённого выражения лица. Будто не понял он, что это конец. Его растерянная улыбка, навсегда, наверное, отпечаталась у меня по ту сторону век. Глаза закрываю – вижу Серого, смотрящего на меня во все свои изумлённые очи. То ли Зона со мной играет, то ли не отпускает чувство вины, но не было ночи, когда бы мне не снились подземелья Тёмной долины… Тащил я брата до Ростка на себе, чтобы похоронить по-человечески. В Зоне упокоиться сложно. Ни в жизни, ни в смерти покоя в ней нет. Лежит он теперь на кладбище «Долга»: тут – чистая земля… Ни радиации, ни аномальной активности. И мертвецы на «Ростке» не шастают среди живых, а получают обещанный смертью покой. Погоревав немного, стал я думать, как рассказать об этом семье. Ничего путного не придумал. И с горя подписался на провальный рейд к «Выжигателю». «Монолит» оттуда к тому времени уже выбили, антенны отключили. Путь в Припять был свободен и вольные валом валили на «клондайк артефактов». Да только встретил их там не «Золотой Эльдорадо», а стаи непуганых монстров, неизвестные аномалии и прочие малоприятные моменты, предугадать которые было не сложно. Мы же с группой сталкеров отправились в подземную лабораторию, спустя всего пару лет после триумфального шествия Меченого. Зачистил он подземелья, вывел из строя пусковую установку, ушёл в Припять и пропал. А в бункер этот после него никто сунуться так и не решился. Много баек ходило среди сталкеров о том, что напрочь сорвало там Меченному крышу, хотя и до этого он был странным: нелюдимым, неразговорчивым, держался особняком, со сталкерами не пил, много времени проводил в Зоне и захаживал в такие места, о которых ни один бродяга и помыслить не пытался. Когда дата выхода была назначена, лидер нашей группы – Лис – пояснил нам, что хочет в обход торговцев и «Долга», занять позиции на «Выжигателе». Мол, у всех есть свое место в Зоне, а вольные мыкаются, как ледышки в проруби. «Долг» – на заводе «Росток», «Свобода» – на «Армейских складах», ученые – на «Янтаре», «Монолит» – в Припяти. А мы топчем Зону БОМЖами беспутными. То к одним прибьёмся, то к другим. В сырых схронах ночуем, торгуем с жадным барыгами за медный грош, рюмку чая, да продавленную койку в их бараках. Обидно даже. Мы Лиса внимательно послушали и неожиданно, вдруг согласились. Позвонил я тогда Лизе. Смотался на неделю домой из Зоны. Оставил все сбережения, нужные контакты. Оплакали мы смерть нашего Сереги, и я его семье пообещал, что никогда их одних не брошу: не оставлю в беде, нужде или болезни. Что я теперь – их опора и поддержка. А, вернувшись в Зону, основательно приготовился к рейду на «Радар», прямо к антеннам «Выжигателя мозгов».