В следующее мгновение, когда первый шок от увиденного ею прошел, она ужаснулась и упала на колени — она стояла! Стояла на своих ногах, ощущала их, чувствовала руки, она снова ощущала все свое тело, такое забытое давнее ощущение, ощущение детства, легкости и беззаботности, такие родные и такие далекие, слезы текли ручьем, слезы от которых она отказалась так давно, слезы радости.

Первое время для Даши все было ново, и это для нее был скорее плюс, она познавала новый мир с восторгом и азартом, там ей было легко и хорошо.

Первое, что она сделала, это познакомилась со своим помощником, а точнее помощницей Лилу, озорной девчонкой с хвостиками, на первый взгляд лет одиннадцати — двенадцати. Изначально с самых первых минут, даже после того, когда Даша узнала, что Лилу программа она все равно не могла относиться к ней по-другому как к маленькой девочке. Было большое желание ее обнять и потискать, а возможно ей просто хотелось вновь своими руками почувствовать тепло человеческого тела, чьи-то объятья, как давно утерянные и забытые воспоминания из детства.

Она пробыла там практически целый день, хотя планировала зайти ненадолго. Однако нужно выходить рассказать о своих впечатлениях родителям, пусть покидать такой уютный и теплый дом ей категорически не хотелось. Он казался таким родным, да это ее фантазий как сказала ей Лилу, но это были ее фантазии.

И все же вечером, когда она твердо поняла, что ее могут отключить принудительно, решительно не захотела оставлять Лилу одну, и они вместе придумали домашнего питомца. Это был большой кот с разноцветными глазами, получивший имя Пушистик.

Когда она вышла из виртуальной реальности, возле ее кровати сидели мама и папа, оба были довольно взволнованы, о чем и выложили ей, перебивая друг друга, сплошным потоком текста. Увидев довольное дочкино лицо, они поутихли, им не терпелось услышать ее рассказ.

И она рассказывала, рассказывала им часа три о том, как она появилась в том мире, не в виртуальности, а мире, так она говорила. Рассказала о помощнице Лилу, маленькой девочке, о ее веселом характере, о доме который считается ее личной комнатой. Долго объясняла, как она научилась создавать предметы по ее желанию, как обставляла комнаты, фотографиями из памяти, и как уходя создала Лилу живого кота, того, о котором всегда мечтала, огромного, пушистого, с разноцветными умными глазами, словно из детской сказки. Рассказала о шикарном виде из окна о том, что ее дом находится высоко в горах практически под самыми снежными шапками гор на границе хвойного леса о том, как вдалеке виднеется широкая река, впадающая в спокойный океан, с песчаным пляжем. Рассказала об увиденном ею в лесу огромном смешном белом тигре, играющим с шишками, о планах прогуляться на своих двоих без посторонней помощи, завтра же.

Долго она в тот вечер рассказывала обалдевшим папе и маме, о том ка там все просто и логично, необычно и волшебно, в мире грез, там, где она может ходить, где она может жить полной жизнью.

Долго, как же долго она рыдала, казалось слезы, текут сами собой и в дополнение ко всему мысли в голове были одна хуже другой. Однако со временем слезы прекратились, слезы на глазах, а вот слезы грусти и тоски на сердце копились и с каждым часом боль только усиливалась. Мария Семеновна плакала и винила себя за свою неосмотрительность, а мужа за бесхребетность в общении с сыном, за то, что не настоял на отъезде на дачу и слишком много позволял Кириллу вольностей, как она говорила.

Сына увезли в тот же день, когда они вернулись в город, прочитав сообщение. Кирилл тогда был похож на безвольную куклу, его забрали два медбрата, ну как ей показалось, они приехали уже с готовым договором на оказание услуг по уходу за Мироновым Кириллом Евгеньевичем на все время нахождения в игре. На тот момент она не могла здраво мыслить и толком не видела всех пунктов договора, поэтому документами занялся муж. На оформление и ознакомление с бумагами ушло всего каких-то десть — пятнадцать минут, после чего наступила жуткая тишина. Для Марии в тот момент дом словно опустел, словно люди в белой униформе забрали вместе с собой часть ее души, именно так она ощущала эту пустоту.

Взять себя в руки она смогла только через сутки, тогда же она извинилась перед супругом и твердо решила действовать и любыми возможными способами попытаться вернуть сына в реальный мир.

Первым делом она взялась за договор, внимательно ознакомившись со всеми пунктами, стараясь не упустить не одной, казалось бы мелочи. В общих чертах договор сводился к тому, что специализированная организация представляет интересы создателя игры Арро и оказывает безвозмездную помощь по уходу и контролю состояния здоровья погруженного в игру Кирилла. В договоре была установлена ответственность сторон, за различного рода непредвиденные ситуации в процессе оказания услуг. Так же были прописаны такие пункты как посещение игрока родными и еженедельное информирование о текущих показателях наблюдаемого.

Про бесплатный сыр и мышеловки Мария знала с детства и решила не пускать все на самотек и первым делом уговорила мужа ехать в центр в этот же день. Ее муж Евгений Викторович в этот день выглядел не лучше жены и ее призыв к действию воспринял даже с неким энтузиазмом. По нему было видно, что находиться в квартире для него не менее тягостно, и он только и ждет предлога, чтобы занять себя хоть чем-то.

В фойе специализированного учреждения больше похожего на частный медицинский центр Мария влетела как ураган, такой прыти она и сома от себя не ожидала, скорее всего, это творилось с ней от переизбытка эмоций и чувств, она прямо жаждала выплеснуть, все что накопилось и наболело на кого-нибудь. На входе ей попалась девушка с карими глазами, коричневыми волосами и миловидным лицом, на ней был строгий костюм светло-коричневого цвета. Мария уже хотела наброситься на нее, как девушка вежливо поздоровалась, представилась Анной и попросила следовать их за собой. Она была удивлена, так как Анна обратилась к Марии по имени отчеству, и проводила вовнутрь помещения.

Это было несколько неожиданно, Анна вела их по коридорам центра, уверенно шагая впереди, рассказывая про условия содержания игроков, именно игроков не пациентов, остановились они возле комнаты под номером одиннадцать. В комнате не было никаких приспособлений медицинского назначения, как ожидала Мария, что и ввело ее в некоторый ступор, и что уж никак не могла она ожидать, так это то, что увидит сына, снова лежащего в этом чертовом шлеме. В ней снова начала закипать злость, которая только, казалось бы, утихла.

— Пожалуйста, Мария Семеновна успокойтесь, здесь нет ничего страшного, Вам не нужно волноваться. Кирилл полностью здоров, он ничем не болен, просто его сознание перенесено в игру, а тело находится в глубоком сне.

— К верблюжьей бабушке вашу игру, разбудите мне сына, если он всего лишь спит и снимите с него этот шлем!

В Марии все кипело, но постепенно эмоции стали утихать, сложно сказать, что конкретно помогало успокоиться поддержка мужа или твердая и размеренная речь Анны, с ее железными доводами, против которых у старших Мироновых не было никаких весомых аргументов.

Только через час с небольшим разговора Мария окончательно смогла прийти в себя. Вместе с мужем они направились к выходу, Анна вежливо проводила их до двери. Краем глаза Мария заметила, что Анну заменяет девушка в точно таком же светло-коричневом костюме, от этого ей стало несколько спокойнее, осознавать, что сын постоянно под наблюдением не только машин, но и людей. Все же с людьми как-то проще.

Не могу сказать точно, на что это было похоже, но только не на обычную гору. Подойдя к ней в плотную я понял масштаб попадания с моей стороны.

Высота сооружения была порядка семидесяти метров, почему сооружения спросите вы? Да потому что гора, к которой я пришел, не была горой, это был дом для тысяч таких же размеров муравьев, мельтешение, которое я увидел, оказалось не шевелением растительности на ветру, а насекомыми, снующими по склону горы, просто в темноте не разобрал.