– Почему ты уверен, что они у меня есть?

Маккой смеется и следом отпивает немного воды из бутылки.

– Они есть у девяноста девяти процентов людей на планете. Рассказать тебе подробнее? – Его глаза по-настоящему загораются, и я понимаю, как же сильно эта тема интересует Маккоя. Наверное, он ночами напролет изучал книги по психологии, чтобы сейчас иметь возможность рассказывать всем об этом.

– Да, – тихо шепчу я и собираюсь погрузиться в его рассказ.

– Сама подумай, даже в самом слове «якорь» есть то, что как будто тянет на самое дно. Когда ты находишься в определенном эмоциональном состоянии: в раздражении, в радости, в испуге, то есть у тебя возникают какие-то эмоции. Представь, что ты покаталась на карусели и тебе не понравились покачивания, потом головокружение. После, когда ты ощутишь те же самые ощущения в совершенно другой ситуации, не на карусели, а где-то еще, тебе будет так же неприятно от них. Якорем может стать все что угодно: мелодия, кинетический образ, прикосновение. Абсолютно все.

Мурашки бегут по коже. Почему я раньше не слышала об этом явлении?

– Даже прикосновение?

– Да. Я скажу тебе больше, Джит. – Он с улыбкой на лице качает головой. – Многие люди намеренно ставят якоря на других посредством прикосновений. Например, когда тебе очень плохо, ты задыхаешься от боли, плачешь, твой близкий друг подходит и кладет ладонь тебе на плечо. Это действует как лекарство. Представь, что в подобные мгновения он кладет ладонь всегда на одно и то же место, и ты к этому привыкаешь. Его прикосновение становится якорем, ты уже не можешь без него в тяжелые моменты. Ты отчаянно жаждешь в такие мгновения почувствовать его ладонь на своем плече. Его прикосновение – твое лекарство.

Мой мозг кипит. Это очень глубокая тема. И мне нужно несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Как только до меня доходит суть этого психологического явления, я тихо изумляюсь, удивленно глядя на Маккоя.

Он явно доволен, что смог меня удивить. Судя по всему, Эванс еще многое может сказать, однако дает мне время на обдумывание.

– Якорь – это привязка к чему-то. Он существует на подсознательном уровне. Кругом якоря, повсюду. Порой попадаются до абсурда смешные якоря. Однажды не обойдешь лужу, наступишь в нее, а потом и день будет ну очень неудачный. И в следующий раз, наступив в лужу, ты будешь ждать такого же неприятного дня. Будешь думать: «Ну все, и этот день сулит плохие вести». За это я и люблю психологию, в ней столько неизведанного, столько интересного. Ведь в каждом из нас есть то, что исследуют психологи, социологи, философы.

Тяжело дышать. Сжимаю губы и прикладываю все усилия, чтобы не закричать.

Дарен. Дарен. Дарен. В моей голове взрывается настоящий фейерверк. В глазах все искрится. Я вспоминаю его прикосновения в моменты радости. Когда я разрывалась на кусочки от счастья, он был рядом и нежно трепал мою макушку. Всегда. Я, наконец, осознаю, какую потребность испытывала и почему не получалось до конца прочувствовать радость, когда все, казалось бы, способствовало этому. Меня охватывает непонятное чувство: страх, смешанный с отчаянием, а также привкус чего-то металлически-холодного – напоминание о смерти.

– Джит? Ты еще тут? Или я тебя слишком загрузил? – Маккой немного волнуется, видя мое смятение.

Я киваю, но продолжаю думать о своем. Для чего Дарен всегда гладил меня по макушке? Хотя нет, я не должна копаться в этом. Он просто делал это по привычке, тут глупо искать скрытый смысл.

– Все в порядке. – Я натягиваю на себя улыбку, чтобы выказать благодарность Эвансу. – Спасибо, что просветил меня.

Остаток времени мы едем молча, и я все никак не могу выбросить из головы то, что узнала. Сколько же у меня таких якорей? Сколько предрассудков и неосознанных действий? На миг мне кажется, что мое прошлое представление о жизни абсолютно неверно. Оно было фальшивым, поскольку на самом деле и я – не такая, как мне казалось, и все окружающее – тоже. Как много я не замечала раньше, сколько всего прошло мимо меня… Становится жутко.

Мои размышления прерывает звук уведомления на телефоне. Смотрю на экран и вижу там сообщения от Брук. Не успела я уехать, а она уже соскучилась?

Несколько фотографий и крупный текст – написано капсом. Брук всегда пишет так, чтобы привлечь внимание. Это сообщение, видимо, срочное.

«Ты уже в лагере? Мы с мамой в торговом центре. ПОМОГИ ВЫБРАТЬ ПЛАТЬЕ НА ВЫПУСКНОЙ. СОС!»

Я до сих пор не до конца вернулась в реальность. Отсчитывая до пяти, постепенно прихожу в себя. Так: Брук, выпускной, платье!

В глубине души я злюсь на то, что они отправились за платьем без меня, но все же просматриваю фотографии. На первой Брук стоит в длинном белом платье, и я внутренне содрогаюсь.

Печатаю в ответ: «МЫ НЕ ВЫДАЕМ ТЕБЯ ЗАМУЖ. СНИМИ ЭТУ ПРОСТЫНЮ».

И маме с Брук явно не хватает меня.

Пролистываю дальше. Второе платье значительно короче, черного цвета с бантом посередине. Меня приводит в ужас бант, и я сразу же пишу: «И В ДЕРЕВНЮ ТЕБЯ ТОЖЕ НЕ ОТПРАВЛЯЕМ».

Обратная реакция Брук не заставляет себя долго ждать. Получаю от нее злые смайлики.

«Я посмеюсь над тобой, когда настанет твой черед выбирать чертово платье для выпускного».

Ухмыляюсь про себя. Еще чего! Я выберу удобные брюки и рубашку. Это Брук у нас принцесса, особенно в последнее время. А я хоть и любила в детстве ходить по магазинам, подбирать различные образы, сейчас же потеряла всякий интерес. Может, он еще вернется, но пока я в этом не уверена.

«Пришли потом, что купите» – напоследок отправляю ей с уверенностью, что к моим советам Брук прислушается, но сделает по-своему. Она та еще заноза.

– Хей, я уже минут семь пытаюсь обратить твое внимание на себя, – произносит Маккой, и я хмурюсь.

– Я тебя слышу, – осипшим голосом отвечаю я Эвансу.

Маккой выглядит немного помятым. Ему явно доставляет дискомфорт автобус среднего класса. Ехали бы мы на «Мерседесе», возможно, он выглядел бы немного свежее.

– Что ты хотел? – Я стараюсь быть дружелюбной, хотя мне немного некомфортно из-за его навязчивости.

– Мы подъезжаем. Впереди въезд на территорию.

Маккой складывает наушники, бутылку и книгу, которую он успел достать, вероятно, когда я отвлеклась. Он в предвкушении. И я тоже. Я ерзаю на месте в попытках скорее рассмотреть территорию. Здесь очень много зелени, все буквально осыпано цветами, и вдалеке уже виднеются те холмы, о которых я грезила. Они тут, наяву! Вижу тропинку слева, по которой уже взбираются люди. Невероятное зрелище! Через несколько часов и я смогу оказаться на вершине.

– Посмотри, Джитта, – обращается ко мне Эванс и указывает пальцем в сторону маленького водопада.

Я широко раскрываю глаза. Это действительно он. Начинаю дышать полной грудью и забываю о недавних мыслях.

Водопад. Холмы. Цветочный сад. Что это, если не рай? Моя будущая сказка, в которой я сыграю роль главной героини. Пусть будет так.

Когда я представляла себе обстановку в лагере, то в голове моментально всплывали картинки с деревянными домиками, расположенными по периметру территории и обнесенными невысокими заборчиками. Никаких лишних построек, кроме самых необходимых, да и в принципе ничего особенного и вдохновляющего. Как же я обрадовалась теперь, когда поняла, что ошибалась! Все оказалось совершенно другим: парк и цветочная аллея рядом, холмы, на которые можно подняться, побережье, порт, песчаный пляж…

Встретившие нас учителя уже рассказали о музыкальной студии, расположившейся недалеко от домиков, в которых мы будем жить, о большом холле центрального здания, где будет проходить презентация проектов. А еще пообещали раздать листы с расписанием наших выступлений.

Меня немного трясет от волнения. Здесь столько всего, что я не верю своим глазам. Хочется кричать и плакать от счастья.

Правда, после того как нас с Маккоем разделили у выхода из автобуса, я чувствую себя одиноко. Поэтому, следуя за мисс Астер, я всячески пытаюсь себя отвлечь.