И все. Дальше темнота. Видела ли я его лицо, перед тем, как жизнь покинула меня? Самое главное, я не могла понять, кому и за что понадобилось меня убивать? Судя по обрывкам моих воспоминаний, я была скромным библиотекарем и вела тихую жизнь.

В этом нет логики. Или же я не помню о себе чего-то важного.

С тяжелым вздохом я уронила голову, и взгляд вдруг наткнулся на перстень у меня на руке – большой перстень с янтарем, внутри которого навеки увяз мотылек. Перед глазами тотчас возникла новая вспышка зеленого света, неся еще одно воспоминание: рука сжимающая кинжал, а на одном из пальцев точно такой же перстень с янтарем.

Постойте-постойте… Этот перстень у меня на пальце – подарок моего парня, это я тоже прекрасно помню. Он как-то связан с убийцей? Иначе, почему у человека в маске был точно такой же?

И все-таки странно, что я не могу вспомнить ни имени, ни лица человека, которого называла «своим любимым».

Однако любопытно. Я только что осознала, что умерла, но почему-то по-прежнему чувствую себя живой. Хожу, мыслю, чувствую… И это место, выходит… загробный мир?

Не успела я подумать об этом, как заметила, что огоньков, глядящих на меня из темноты ельника, становится больше. Словно целое полчище светлячков слетелось сюда со всего леса и заняло выжидательную позицию за крайними деревьями.

«Что это?» – подумала с тревогой я, а в следующий момент со всех сторон воздух разрезал высокий скрипучий крик, и огоньки все разом рванулись к развалинам заброшенного особняка.

И тотчас за моей спиной раздался точно такой же одиночный крик. Обернувшись, я увидела спикировавшее со второго этажа существо с крыльями, как у летучей мыши, большими заостренными на концах ушами и приплюснутой мордой. Его тело почти человеческих размеров было покрыто редкой шерстью, лапы напоминали птичьи когти, а пасть скалились крупными клыками. В то же время со стороны ельника ко мне уже приближалась целая стая похожих существ.

Запрокинув голову, я широко раскрытыми от ужаса глазами смотрела, как они носятся надо мной и издают пронзающие ночное небо высокие крики.

«Что это за твари? – мысленно ужасалась я. – И если я умерла, то чего от меня опять хотят? Убить еще раз?»

Пока я задавалась вопросом, сколько раз подряд можно умереть, крылатые твари с визгом бросились вниз. Они летели прямо на меня!

Завизжав во весь голос, я зажмурилась и, пригнувшись к земле, закрыла голову руками, заранее зная, что это меня не спасет, но собственная беспомощность не оставляла мне выбора.

Когда я уже чувствовала затылком шевеление воздуха от взмахов их кожистых крыльев, над моей головой раздался множественный вопль, меня обдало сильными порывами ветра, а голоса тварей как будто отдалились.

Я подняла голову, на миг увидев свернувшуюся надо мной кольцом сверкающую ленту, которая тотчас же истаяла, но, похоже, именно она отогнала от меня кожистокрылых тварей.

– Почему ты не защищаешь себя, Наис? – вдруг прозвучал поблизости чей-то голос.

Резко повернувшись, я уставилась прямо перед собой – от раскрытых настежь чугунных ворот ко мне направлялся мужчина в темной накидке. Несколько секунд я таращилась на него с открытым ртом. Его правая рука была согнута в локте, и в ней он что-то держал, кажется… карманные часы?

Над моей головой вдруг зазвучали голоса:

– Добыча.

– Наша добыча.

– Отдай ее нам.

Снова посмотрев вверх, я убедилась, что это разговаривали кожистокрылые твари. Короткими взмахами крыльев они удерживали свои тела в небе надо мной. Их голоса сочились змеиным шипением:

– Добыча. Отдай. Наша. Отдай. Добыча…

Приближающийся ко мне мужчина произнес на ходу:

– Упыри. Глупый народ. Жадный. Прожорливый.

Слово «прожорливый» мне не понравилось. Второй раз умереть – вроде как, уже не так страшно, может, даже войти в привычку. А вот быть съеденной мне совсем не хотелось.

Возможно, крылатые твари почувствовали мой страх, потому что внезапно возбужденно и нетерпеливо начали кружить надо мной. Их светящиеся глаза заалели, и, видимо, больше не в силах сдерживаться, упыри снова бросились на меня.

Почему-то я не пригнулась к земле и не закрыла голову руками, как сделала в прошлый раз. Мой взгляд, умоляющий о помощи, метнулся к мужчине, который был уже в нескольких шагах от меня. На миг – на один единственный миг – наши взгляды встретились.

– Закрой глаза, Наис, – коротко и быстро сказал он.

И я послушалась. Сразу, без лишних вопросов. Просто зажмурила веки и вжала голову в плечи, чувствуя, как сверху на меня несется стая голодных упырей, слыша глухие удары их крыльев и разрывающий мои уши истошный визг.

Оглушающий.

Зловещий.

Возмущенный.

Жалобный.

Не знаю, что вынудило меня раскрыть глаза, но в какой-то момент я не смогла сдержаться. То, что я увидела, потрясло меня.

Кожистокрылые твари застыли в воздухе. Один из них был слишком близко ко мне – всего какой-нибудь метр. Я даже могла рассмотреть клыки в его раскрытой пасти. Такие большие и острые, что они легко способны были прокусить мое горло.

Этот упырь летел прямо на меня и в какой-то момент замер в воздухе, словно окаменел.

Но не только крылатые твари внезапно застыли. Трава, растущая между каменными брусками дорожки, ельник вокруг, флюгер в виде дракона на крыше уцелевшей башни особняка – все стало неподвижным. И почему-то мне казалось, что ничто в пределах видимости не смело сейчас шевельнуться. Даже воздух.

Мой взгляд нашел человека, велевшего мне закрыть глаза. Он сделал последний шаг ко мне и остановился.

Поднял голову вверх, скользнув взглядом по застывшим в воздухе фигурам упырей. Потом опустил глаза на циферблат карманных часов, которые держал в руке, и наконец посмотрел на меня.

– У нас есть пятнадцать минут, – сказал он и вдруг нежно и тепло улыбнулся: – Я рад тебя видеть, Наис.

Слова, которые он произносил, едва доходили до моего сознания. Потому что я не могла отвести взгляда от золотисто-желтых глаз, которые смотрели на меня с его лица. Глаз цвета янтаря.

Я не успела ничего сообразить, как незнакомец вдруг опустился передо мной на одно колено и крепко обнял.

– Я скучал по тебе, Наис.

Открыв рот, я изумленно моргала, не зная, что должна сказать или сделать. В голосе мужчины звучало столько нежности, что я почувствовала себя воровкой. Ведь, похоже, меня принимали за кого-то другого.

За неимением другого выхода я бросила вопросительный взгляд на ближайшего ко мне упыря. Клыкастая морда с налитыми кровью яблоками глаз смотрела на меня без всякого желания помогать мне в моих трудностях, только лишь с желанием меня съесть. Не найдя у застывшей в воздухе твари поддержки, я отвернулась от нее, поморгала и выдавила из себя:

– Гм-гм.

Это все, на что меня хватило.

Ослабив объятья, мужчина чуть отстранился и пристально посмотрел мне в лицо. Тут я вспомнила, что случилось перед тем, как я здесь оказалась, и странное поведение незнакомца оттеснили куда более важные мысли.

Постойте-постойте… Я умерла, а значит, должна была оказаться в загробном мире. Как меня здесь могут перепутать с кем-то другим? Но мужчина вел себя так, будто, в отличие от меня точно знал, где находится, поэтому без промедления я спросила:

– Где я?

Мужчина улыбнулся.

– Ты вернулась домой, Наис.

Его рука поднялась, ладонь мягко обхватила мое лицо, а большой палец нежно скользнул по моей щеке.

– Ты наконец-то вернулась.

Я поморгала. У меня осталось очень мало воспоминаний о своей жизни, но момент смерти я сейчас помнила очень ясно. Меня убили, в этом не было сомнений. А смерть вряд ли можно назвать возвращением. Значит, все-таки меня принимают за другого человека.

Я наконец догадалась рассмотреть своего спасителя. Молодой. Волосы цвета меда – мягкими волнами откинуты со лба в стороны. Улыбка такая же медовая – сладость и нежность… Красивый. Вот только глаза… Чистый янтарь. У людей глаза не бывают такого цвета, поэтому хоть сами по себе они и завораживали, но в то же время выглядело это немного пугающе.