Сеченю пришла мысль сплести из ивовых прутьев корзины и при возвращении с реки на ночлег к Богине, приносить с собой плодородный ил. Это они и стали делать.

Далее уже Росса осенило:

– Чтобы не размывало насыпной грунт на слоне, можно сверху укладывать дёрн. Будем выкапывать у реки и носить сюда. Польём, трава вырастет и своими корнями ещё больше укрепит насыпную землю.

Сделали и это.

В это время волхв заметил, что вблизи их слишком уж часто приползают панцирные клещи. Это случилось, когда он снова, в который раз, чуть не угодил в огромную кучу навоза, отложенную одним из них. Шёл, задумавшись, увернулся в самый последний момент. Потом задумался: а почему клещи испражняются преимущественно здесь, а не в стороне, где такие кучи встречались заметно реже.

Поделился наблюдением с Россом. Тот воодушевился:

– Но это же хорошо! Их навоз – хорошее удобрение!

Сечень мгновенно понял:

– Ах, вот ты о чём! Богиня же – гигантское растение, он ей только во благо. Это даже хорошо, пусть делают это почаще!

– А может, их попросить? – повернулся к нему Росс.

– Давай попробуем, – одобрил его предложение волхв.

Несколько минут они пробовали воздействовать на панцирников, но безуспешно.

Росс не стал признавать поражения:

– Попробую ещё раз. Трудно проникнуть в их сознание, словно блокада поставлена, но необычная.

– А чем именно необычная?

– Она не совсем глухая, клещи как бы ко мне присматриваются, оценивают.

– Я подобного не заметил, – признался Сечень. – Попробуй ещё раз, попытка не пытка.

На этот раз юноша прибегнул к помощи своей Матери, усилил волевое воздействия на одного из клещей: «Ну, пожалуйста, сделай это! Северной богини нужно удобрение, которым станет твой навоз!..»

К их изумлению, панцирный клещ продвинулся к самому холму, развернулся и изверг из себя свежий навоз, от которого вверх понеслось лёгкое облачко испарений.

Росс переглянулся с волхвом: подействовало!..

Принялся внушать подобное и другим, они теперь послушно исполняли просьбу.

Сечень подсказал:

– А ты их заставляй оставлять свои кучи регулярно и только здесь, у самого холма. А мы после будем закидывать навоз землёй.

Юноша так и сделал. В последующие дни панцирные клещи со всей округи стали являться к холму и здесь опорожнять свои кишечники.

Однажды Росс проснулся рано утром. Солнце ещё не встало, но вокруг было светло. От Богини исходили живительные токи, природа пробуждалась, впитывала их с неиссякаемым восторгом и радовалась новому дню.

Росс закрыл глаза, сосредоточился и внутренним взором оглядел окрестности. На местности загорались огоньки различного цвета, показывая наличие жизни. Белыми светилась группа ланей на водопое. Коричневатыми пятнами виделись панцирные клещи. В стороне стая гусениц объедала всю растительность. На поляне сидел кузнечик, принимая этакие волны от исходящей от почвы энергии. По реке двигался красноватый огонек какого-то очень крупного водного животного. Были и фиолетовые, желтые искорки различных рыб.

Со стороны Волги летела россыпь голубых светлячков. Это была стая каких-то птиц, которая привлекла к себе его внимание.

Заинтересовался: а каких именно?

Он открыл глаза, но разглядеть в такой дали ничего не сумел, а они не приближались, летели стороной.

Подумал, что, наверное, Богиня не подпускает их близко к себе. А что, если попробовать какую-то заставить приблизиться к себе?..

Росс легко вошёл в мысли одной из птиц, через её глаза узрел сверху панораму местности: огромную реку и высокие горы на далёком берегу, на этом берегу они были уже куда скромнее, на одном из склонов находилась Богиня. Себя с Сеченем он разглядеть не смог. Направил полёт птицы в свою сторону, а когда она приблизилась, то уже своими глазами осмотрел её: это была ворона.

Она немного растерянно закаркала, чужая воля освободила её и птица поспешила к своим товаркам.

В это время поднялся волхв:

– Удивительно, в первый раз за всё то время, что мы находимся здесь, столь близко к нам подлетела птица.

– Прости, что разбудил тебя.

– Это птица разбудила меня.

– Нет, я заставил её сюда направиться.

– Ты растешь в своей силе, теперь ты можешь и такое.

В этот день вечером произошло ещё одно знаменательное событие. После работы они, как обычно, пришли к реке, развели костёр, а когда дрова прогорели, над рдеющими углями повесили нанизанные на палки куски мяса лани. Сами тем временем искупались, перевернули куски, чтобы мясо поджарилось с противоположной стороны. Сечень предложил пройти вдаль по берегу, чтобы осмотреть окрестности.

Песчано-галечная отмель перешла в заросли камыша и осоки, дальше располагалась небольшая гряда белых известняковых валунов, когда-то составлявших единое целое части рухнувшего откоса, когда его подмыла река. Некоторые камни достигали высоты почти человеческого роста. Росс запрыгнул на такой, но сзади послышался окрик немного отставшего Сеченя, который предложил вернуться назад. Нога юноши соскользнула со скалы и он стал падать, заваливаясь на спину. В голове пронеслись мысли, что там же камни с острыми выступами, угодив на них, он будет сильно искалечен, и тут время словно остановилось для него: Росс резко повернулся, не переставая падать, увидел, что один камень может угодить ему прямо в живот, а на другой попадает его голова. Он изогнулся, чтобы сохранить живот, убрал голову в сторону, одновременно выбрасывая руки…

В следующее мгновение он пришёл в себя и ощутил, что его тело находится между валунами, а руки крепко ухватились за них и держат его на весу совершенно невредимого. Даже ушибов он не ощутил!..

Осторожно высвободился, сошёл с гряды и торжествующе закричал изумлённому Сеченю:

– Я понял! У меня получилось!

– Что получилось? Ты в порядке? Я так испугался, когда ты стал падать!

– Я теперь знаю, как ускорять время! Только что я это сделал!

И тут же продемонстрировал это, вдруг исчезнув с глаз волхва и оказавшись за его спиной.

Он был готов демонстрировать новые возможности и дальше, но вдруг вспомнил про жарившееся мясо, сказал о нём Сеченю и они поспешили к костру…

Позже, после ужина, Росс снова попробовал то, чему научился. Удивил волхва тем, что мог это делать очень часто, тогда как тот сильно уставал уже после нескольких подобных действий.

Сечень открыл некоторые хитрости. Оказывается, в таком состоянии каждый удар усиливался во многие разы. Рассказал, что перерубал с одного раза деревца, а однажды при неожиданном нападении жужелицы оказался безоружным, но ускорился и ударом кулака размозжил её бронированный лоб и убил одним ударом. Позже снёс голову гигантши с плеч…

– А каково это, быть вождём? Каким должен быть вождь? – спросил Росс во время перерыва, когда они отдыхали на траве неподалёку от Богини.

– Не всё люди видят, не всё замечают, не всё понимают. Потому необходимы предельно ясные слова и поступки… Вождю следует не только правильно поступать, но делать так, чтобы все видели эту правильность, понимали происходящее. Буквально все! Одни всё схватывают на лету, а другим следует долго объяснять даже простые истины. Необходимо помнить и о тех, и о других… Важно не допускать ничего, что умаляло бы авторитет власти: спустишь одному, многие захотят того же или ещё большего…

– И это всё?

Сечень покачал головой:

– Нет, ему необходимо очень многое. Я излагаю лишь самое главное. Люди не должны видеть вождя в жалком виде, растерянным, паникующим, бессильным и тому подобном состоянии. Это может передаться им – и тогда всё пропало…

– Даже порой нельзя быть сопливым, шмыгать носом, почёсываться, рыгать?..

– Именно. Это дозволительно обычным людям. Но потому они и остаются обычными, ибо не способны справиться со своими слабостями. Вождю сие непозволительно. Люди должны верить вождю. Нужно воспитывать в них твёрдое убеждение, что вождь всегда прав. Даже когда он неправ. Или кому-то кажется, что он не прав.