– Это уже ни в какие ворота не лезет, – с отчаянием прорычал Трэвис. – Вы как хотите, а я пошел в рощу за дровами. Кто желает хоть на время покинуть это сумасшедшее сборище у костра, милости прошу со мной, – он перекрестил перед собою сильные руки, как бы защищаясь от нечистой силы, и покинул пределы лагеря. Кори-заика счет благоразумным принять предложение матроса и, неловко запутавшись на ходу в собственных ногах, буквально вылетел вслед за Трэвисом. За ним вышел и Сэмюэль Перес. В лагере остались Уилфред, Люси и двое сидящих напротив них странных детей.

– Это твоя сестра, мальчик? – осторожно спросила Люси. Тот кивнул ей в ответ. – Она не сказала нам ни слова о себе… Как ваши имена? У вас есть родители?

Дети молчали. Уилфред наклонился к уху Люси и прошептал ей:

– Я думаю, они понимают нас, но сами говорить слова не умеют. Давай, я попробую.

Уилфред слегка прочистил горло, покашляв в ладонь, и обратился к мальчику, что постарше:

– Мое имя Уилфред, – представился он, – а это – Люси. Твоя сестра с ней уже знакома. Мы… э… путешественники. Сбились с курса, и наш корабль попал в неприятную историю. И нам требуется помощь. Скажи, на острове есть взрослые?

Мальчик отрицательно покачал головой с любопытством поглядывая то на Уилфреда, то на Люси. Девочка, казалось, снова клевала носом.

– Значит, вы совсем одни здесь? – задал еще один вопрос Уилфред.

Паренек вновь ответил отказом. В этот момент у рощи раздались тревожные крики, но через несколько секунд стало ясно, что это всего лишь зовут потерявшихся Хью и Гарольда отправившиеся за дровами матросы.

– Вы живете в каких-то пещерах? – с сочувствием разглядывая полураздетых детей, спросила Люси.

И снова мимо.

– Давай оставим это до утра, Люси, – предложил Уилфред, глядя как устало обмякает на плече у брата девчушка. Она придвинулась к нему поближе и, казалось, тут же задремала на его костлявой мальчишеской груди. В потускневшем свете огня их очертания в белых одеждах сливались в одну единую форму. Выглядело это таинственно, но всего лишь благодаря играм света и теней.

Снова раздались крики. На этот раз они не были похожи на зов. Скорее на какую-то перепалку. Уилфред вскочил на ноги и, жестом приказав Люси остаться на своем месте, выбежал из-под навеса. Возвращались матросы. Кори и Сэмюэль тащили длинные сучья и ветви, бороздя песчаную сушу их острыми концами. В свете блистающих в небе молний Уилфред заметил, как перекошено от ярости лицо Трэвиса. Он безжалостно тащил под руку какого-то маленького человека, босые ноги которого часто скользили на мокром от влаги песке.

– С меня хватит, Уилф! – гремел он на ходу громким голосом. – Завтра же я спалю весь этот чертов лес дотла, может тогда с Риданского причала заметят столб огня и дыма и отправят судно на разведку к этому проклятому берегу. Полюбуйся, как тебе такое? – он швырнул пленника к ногам Уилфреда. – Этот гаденыш без всякого страха швырял в нас комьями земли у рощи. Поймать, правда, его не составило никакого труда – он и не думал убегать от нас или прятаться…

– Это всего лишь ребенок… третий, – разглядывая в вечернем мраке мальчишку, озадаченно почесал лоб Уилфред. Затем осуждающе посмотрел на могучего матроса. – Трэвис, тебе не нужно было так обращаться с ним. Он просто испугался, только и всего, поэтому пытался защититься.

– Ха! Из меня никогда бы не получилось заботливой няньки, – отрезал тот и с надменным видом побрел тяжелой походкой к огню.

Уилфред лишь покачал головой. Затем помог мальчику подняться и отвел его под купол навеса. Тот тут же примкнул к остальным ребятам, но паренек в белом балахоне вдруг с силой оттолкнул его, повалив прямо на угли остывающего костра. Вверх взметнулись искры, на мгновение озарив яркой вспышкой света обалдевшие лица Уилфреда и Люси. Обиженный мальчишка резко вскочил на ноги и уселся подальше. Его одежда не успела вспыхнуть – все обошлось. Трэвис лишь усмехнулся и плюхнулся прямо на закрытую крышкой стоящую бочку с горючей смолой. Снаружи раздался треск ломающейся древесины – Кори и Сэмюэль подготавливали дрова.

– Кажется, эти орлы что-то не поделили между собой, – предположил Трэвис, многозначительно глядя на Уилфреда.

– Зачем ты делаешь это? – сурово проговорила Люси, обращаясь к юному обидчику. Затем перевела взгляд на каждого в отдельности. – Вот что, дети, драться в этом лагере категорически запрещено! Ясно вам?

– Лучше уточни у этих сорвиголов, Люси, сколько еще таких прибудет к нам за этот вечер? Когда я смотрю на них, то у меня будто начинает в глазах двоиться, как после бутылки ядреного пойла.

– Не надо, Трэвис, они всего лишь ищут помощи здесь. Они боятся кого-то или чего-то…

– Но здесь никого нет, Люси, пойми! – гаркнул Трэвис, разведя руками. – Уилф, да объясни ты ей, что остров абсолютно необитаем. Все, что здесь подает признаки жизни, это несмолкающий гром и штормящее море.

– Откуда тогда взялись эти дети? – поинтересовался Уилфред.

– Я не знаю, черт возьми! И мне все это уже надоело! – Трэвис слез с бочки и вышел наружу.

– Не сердись на него, Люси, – тихонько проговорил Уилфред. – Ты же знаешь его характер…

– Я не сержусь, Уилф. Мы просто устали, и эти загадки…

– Мы обязательно найдем на них ответы. Всему свое время…

В этот момент Сэмюэль и Кори втащили кучу дров внутрь и часть их сразу же отправилась в костер. Спустя несколько минут языки пламени все алчнее стали облизывать древесину. Вскоре огонь набрал свою былую силу, и стало теплее и светлее. Сейчас матросы смогли лучше рассмотреть облик третьего ребенка. Он был постарше девочки, но моложе задиристого паренька. Лицо его было посмуглее, глаза янтарного цвета, а на лбу и у переносицы – по свежему шраму. Кожа на левой щеке была повреждена ожогом и выглядела, словно сморщенная старая корка от апельсина. На шее виднелось большое овальное родимое пятно шоколадного цвета. Балахон на его теле был таким же, как и на первых двоих, только темного цвета – грязно-серого. Мальчик озирался по сторонам и не глядел ни на кого, в отличие от тех двоих, которые не сводили любопытных глаз с матросов все то время, что они находились здесь. На предложение подкрепиться мясом или рыбой тот не откликнулся, все так же витая где-то за пределами тряпичных стен этого лагеря.

«Странно, а ведь и та девочка не ела уже как минимум целые сутки», – промелькнуло в голове у Люси.

– А где Трэвис? – вдруг спросил Уилфред.

– Он был с-снаружи, – ответил Кори.

– Трэвис? – крикнул тот, но ответа не последовало. Тогда он позвал еще громче. – Трэвис!?

– Да здесь я! Ты всех чертей морских распугаешь своим криком, – пробурчал Трэвис совсем рядом.

– Время позднее для прогулок. Отбой, – объявил в неосвященную огнем темноту Уилфред и вздохнул с облегчением, когда из тьмы на свет показался хмурый матрос.

Уилфред назначил дозорных на эту ночь. Сегодня он был первым. Сменить его должен был Сэмюэль, а того, в свою очередь – Кори-заика.

Вскоре лагерь погрузился в сон под несмолкаемый шум моросящего дождя и редких раскатов грома. Дети тоже уснули. Уилфред прислонился спиной к бочке с рыбой и периодически шевелил раскаленные угли в очаге длинной ветвью, коротая медленные часы дозора.

Недалеко от побережья острова большой торговый корабль сбросил якорь. На борту была суматоха, люди спешили сбросить шлюпки на воду и причалить к берегу.

Уилфред первым заметил приближающееся судно, выхватил из костра горящий жарким пламенем сук и стал изо всех сил размахивать им над головой, привлекая внимание незнакомой корабельной команды.

Паруса на судне были большие и светлые, с красной эмблемой, изображающей несколько городских башен, освещенных тремя солнечными лучами, а в центре рисунка красовался торговый символ в виде опрокинутого кошеля с рассыпавшимися золотыми монетками.

Уилфред обессиленно упал на колени и отбросил горящий факел в сторону. Он благодарил судьбу за бесценный подарок. Взглянув в небо, он первый раз за два долгих дня увидел пробивающиеся сквозь редеющую серую пелену неба догорающие утренние звезды. Гром давно прекратился, волны отступили от берега, а ветер стих.