Я сидел у двери и прислушивался. Увидев тело отца, Тири долго рыдала, а потом заперлась в доме. Я боялся, что в таком состоянии она может натворить глупостей, потому уже час караулил её на пороге, готовый в любую секунду вынести дверь.

Внутри послышался треск, что-то массивное упало на пол и покатилось. Долго не думая, я вломился в дом. Тири стояла у стола, её тело дрожало, а ладони закрывали лицо. Я не нашёл тогда слов, молча подошёл и прижал Тири к груди. Долго мы так стояли. Когда она перестала всхлипывать и подрагивать, я подхватил девушку на руки и отнёс на кровать. Тири сильно измоталась, извела себя горем, ей просто необходимо было поспать.

Пришёл я не с пустыми руками. Как только голова Тири коснулась подушки, я заставил её приподняться и выпить настой. Это было что-то вроде снотворного. Лекарство приготовила Пета. Такой же бурдой Крас недавно сморил Тима, и он заснул богатырским сном. Я взял красавицу за руку. Свободной ладонью вытер ей щёки. Тири так и уснула, так и не выпустила мою руку.

— Она спит? — прошептала Пета, стоя за моей спиной.

— Да. Ты побудешь с ней? Мне нужно разбираться с делами.

— Да, конечно. Не волнуйся, до утра она теперь точно не проснётся. — Уже смелее проговорила Пета.

— Если что, пришли кого-нибудь за мной, — прошептал я, аккуратно освобождая ладонь и вставая с кровати. Пета только кивнула и села на моё место.

Выйдя из дома Тири, я поспешил к пустырю. Я ничего не смыслил в местных погребальных обычаях, потому все заботы легли на плечи Нуура. Ребята уже успели перетащить все брёвна, которые мы нарубили для стройки, за частокол, и сложили их пирамидой. В щели затолкали соломы и хвороста, а брёвна пропитали маслом. Завтра одиннадцать мертвецов уложат на вершине конструкции и огонь пожрёт их тела, высвобождая души для путешествия в другой мир.

Пока я пытался утешить Тири, Борис допрашивал пленных. До сегодня я даже не знал, что он успел прилично освоить керрийский язык, хотя фальшивил он страшно и акцент выдавал его с потрохами. Но для пары месяцев результат впечатляющий. Хотя Борис удивляет меня уже не впервые, так что…

Пленников сковали в сарае, рядом со свиньями. Животину загоняли только на ночь, а днем навоз успевали вычистить и вывезти к огородам, собирая компостные кучи для удобрений. Потому хлев выглядел довольно чистым. Но разило здесь жутко, и вовсе не от свиней. От разбойников за милю несло кислой мочой и застарелым потом. Борис и Крас то и дело менялись у двери, чтобы глотнуть хоть немного свежего воздуха.

— Как она? — участливо спросил Крас, когда я зашёл в сарай.

— Спит. Пета дежурит у её кровати.

— Слушай… я могу чем-то помочь?

Я внимательно оглядел лицо Краса. От нашего соперничества не осталось и тени, только сожаление и искреннее участие читались в его глазах.

— Я не знаю… чем тут поможешь?

— Да уж, такого и врагу не пожелаешь, — грустно протянул Крас. — Только время может заживить такую рану.

— Говорят? — кивнул я на пленников. Выжившие разбойники сидели под стеной, их руки связали над головами. Доспехи и походные платья с них сняли, оставив ублюдкам только исподнее. Выглядели они мерзко: сальные волосы слиплись, свисали до плеч непослушными змеями; длинные бороды походили на кустарные метёлки, никогда не видавшие гребня; грязные тела усеяли прыщи и нарывы, серая шкура пестрила шрамами и синяками, хотя вполне могло быть, что это всего лишь присохшие комья грязи.

— Да, только я ничего не понимаю. Лучше с Борисом поговори, он неплохо тут развернулся.

Борис сидел на скамейке перед пленниками, меня он пока ещё не заметил. Я не стал терять время, подошёл к наёмнику:

— Ну, что скажешь? Что-нибудь выпытал?

— Да, есть кое-что. Как узнали, кто их пленил, так запели веселей соловьёв. — Хмыкнул наёмник.

— Ты и этим, что ли, про торрека вдул в уши?

— Ну да, — невинно проговорил Борис, закатывая глаза. — Зато теперь мы всё знаем.

— Ну не томи, что разузнал? — не терпелось мне, да и ароматы, и правда, с ума сводили.

— Давай не здесь, а то глаза режет. Да и повторять для остальных по сто раз не хочется, так что пойдём домой, там я всё расскажу.

Я был не против. Мы втроём тут же вышли на улицу. Сторожить пленников остались двое крепких общинников. Мужчины устроились у двери, один вооружился деревянными вилами, а второй держал в руках серп. На всякий случай я строго-настрого запретил стражникам заходить в сарай, не то мало ли: вера верой, но слишком многие селяне потеряли сегодня родных. Могли не устоять перед соблазном.

Ребята уже ждали нас у порога гостевого дома. Сейчас они не шумели, тихо, почти шёпотом, переговаривались между собой. Когда мы поравнялись, все вместе молча прошли в избу. Борис подошел к столу, подхватил недопитый кувшин Тима и налил себе вина в глиняную кружку.

— Ну что там? — не терпелось Емеле.

— Да тут двумя словами не обойдёшься. Армии у наших ворот пока нет, но… — Борис опрокинул кружку и осушил её тремя затяжными глотками. — Но всё же дела наши плохи, — продолжал он, наливая себе ещё. — На деревню напал отряд разведчиков из какой-то «Угрюмой» крепости.

— Угрюмой? — подключился Медведь.

— Так она называется.

— А где эта крепость находится? — протянул Кос.

— В трёх днях пути на восток, если ехать верхом и по тракту. Ну… по дороге, в смысле.

— Зачем в лесу крепость? Тут же нет никого? — удивился Калаш.

— Её построили очень давно, чтобы отбивать набеги кочевников. На юге, за лесом начинается бескрайняя степь. Когда-то бесчисленные орды каждые несколько лет проходили через Крильис и терроризировали северян. Вот крепость здесь и стоит, чтобы издалека встречать дикарей. Набегов не было уже сотню лет, но гарнизон крепости поддерживают по традиции.

— Интересные у них традиции, — нахмурился Крас. — Какого чёрта эти ублюдки по лесу шастают и мирных людей убивают?

— Ну… разведка всегда нужна. А ещё дикари снова проснулись. На Керрию ожидается крупный набег, вот их и караулят. В общем, скоро здесь станет жарко, даже очень. Мы стоим на пути у орды и лучше бы нам не дожидаться её прихода. А общинники наши вне закона, то есть, и не люди, как бы… Хотя вряд ли есть разница. Посмотри вокруг, в какой заднице мы очутились. Цивилизованным обществом здесь и не пахнет. Даже в нашем продвинутом мире солдаты, порой, когда никто не видит, от разбойников мало чем отличаются, а здесь и подавно. Или ты ждал благородных рыцарей с сияющими нимбами над головами?..

— Разведчики, говоришь? Кхм… и как скоро их хватятся? — задумчиво протянул Медведь.

— Ну вот, хоть кто-то по делу говорит, — хмыкнул Борис, и поставил пустую кружку обратно на стол. — Вернуться они должны через две седмицы. Так что пока можно расслабиться. А потом?.. у нас будут новые гости. — Растянул он губы в неприятной, самодовольной улыбке.

— И что, пусть приходят. У нас столько оружия, что на целую армию хватит. — Вскинулся Рыжий.

— Так может мы тогда сразу всему миру войну объявим? — парировал Старый.

— Борис, а как разбойники поняли, что эти люди вероотступники? Их что-то выделяет? — проговорил Шева.

— Ага, место, которое они выбрали для жизни. Возле Крильиса жить невозможно, даже за пределами леса на несколько недель пути тянутся пустоши, а тут целый посёлок. Да и неважно это. Тебе в казарме женской ласки хотелось?.. так у вас был город под боком: каникулы, увольнения, праздники — гуляй, не хочу. А у этих что есть? Суровая крепость и жутковатый лес с монстрами. Я уверен, что они бы набросились на любых поселенцев. Как я уже говорил — в суровое время царят суровые нравы.

— А что мы будем с пленными делать? — тихо проговорил Крас.

В доме повисла напряжённая пауза. Ребята нервно поглядывали друг на друга, пока слово не взял Циркуль:

— И что тут думать? Еды общинникам и так не хватает, а отпускать их нельзя, так что всё очевидно.

— Ты охренел? Может тогда сам исполнишь? — прошипел я. — На словах-то ты герой, а на деле…