Переселяться чертогон решительно отказывался: прятался между плит под ванной, невероятным образом втягиваясь в отсыревший цемент. В этом он был заодно с Жанной, которой наш дом тоже пришелся по вкусу. Но я не теряла надежды пересадить Чертика в мамин сад. Вот только сначала нужно его поймать.

Вот и теперь я, вдохновенно напевая под нос, надела на руку перчатку-мочалку, неожиданно развернулась и попыталась схватить чертогон за стебель. Не тут-то было! Чертик молниеносно исчез под ванной.

– Ну и глупо, – укоризненно сказала я, отплевываясь от пены. – Я скоро уезжаю на несколько дней. Жанну, кстати, тоже забираю с собой. Останешься один, в темноте. И кран я починю! Завтра же.

Чертик тревожно завозился под плиткой. Ладно, сиди пока. Все равно вытащу. Есть у меня один план.

… – Отдай! – орала я.

– Не отдам! – верещала Ксю.

Тонкий свитерок трещал по швам. Мы вцепились в него, как две изголодавшие моли. Хотя только весьма совестливая, экономная и экологически продвинутая моль могла позариться на это растянутое, выцветшее, но зато натуральное нечто, изготовленное труженицами швейной машинки и кривого оверлока.

– Его нужно утилизировать! – вопила я.

– Это память!

– О чем? О жарких днях без дезодоранта?!

– Я просто положу его в шкаф! Пусть лежит!

– Не верю! Ты будешь его носить!

– И что?!

– Ты в него не влезешь! И трансформируешься! И снова сорвешься!

– Имею право!

– Не имеешь! Ты обещала! Трансформироваться только в крайних случаях!

– Это как раз на такой случай!

– На какой?! Внедриться в среду бомжей?! Ты нивелируешь все вложенные в тебя усилия!

– Неправда! Этот бадлончик – исключение!

Мы топтались и издавали звуки возмущения. Лицо у меня, видимо, было весьма свирепое, и Ксю уступила. Метаморфка неожиданно отпустила водолазку, и меня отнесло к двери. Я чуть не вписалась в Валентину с ее младшим отпрыском.

– Ой, Ксюшенька! – воскликнула аспидка. – У тебя дверь была открыта. А что вы делаете, девочки?

– Расхламляем гардероб! – хором ответили мы.

– Ну-ну. Полезное дело затеяли, девчушеньки.

Валентина оглядела комнату и понимающе кивнула. Я спрятала отвоеванный свитер за спину, а потом ловким натренированным броском отправила его в кучу других вещей. Метаморфка мрачно вздохнула, но, к моему удивлению, в повторное сражение вступать не стала. В куче уже дожидались своей утилизации ее безразмерные растянутые платья, кофточки с люрексом и брюки из кожи молодого дермантина, очень крепкие, водо- и воздухонепроницаемые.

Мы с Ксю с синхронным сюсюканьем потянулись к малышу на руках у аспидки.

– Ути-пути! А кто это к нам пришел?

– Мы пришли, – тоненьким голосом пропищала Валентина. – Мы едем к бабушке, да. Вот забежали попрощаться с Ксюшенькой.

– Бзззююю! – детеныш запрыгал от восторга на руках у мамы, пуская на слюнявчик ядовитые пузыри.

Имени у малыша пока не было. У аспидов оно появляется после первой комплексной трансформации. В настоящих змеев они не превращаются, лишь получают пару змеиных способностей, например, умение бесшумно передвигаться, видеть в инфракрасном диапазоне и регулировать состав яда. Аспиды, как и мотыльки, когда-то «получили в подарок» смешанные гены. Вот такое наследие древних экспериментов магов с нечистой магией.

– Опять у подъезда на цветочки Эраста Филимоновича слюнками накапали, – пожаловалась Валентина. – Все пожгли.

– Ничего, – сказала я. – Эраст Филимонович на вас не подумает. Нынче с экологией совсем беда: то дождь кислотный, то радиация.

– Неудобно-то как, – продолжала причитать Валентина. – Человек старался, растил.

– Неудобно, когда обычные люди с магическим народом соседствуют, – резонно заметила Ксю. – Куда только Дозор смотрит?

– Зато у нас бдительность тренируется, – возразила я. – В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

– Не только у нас. У нашего дворника Сераджана Везировича уже так натренировалась, что он при виде меня одновременно шайтана поминает, через плечо плюется, то через левое, то через правое, и крестится, то слева направо, то наоборот. Мне кажется, он за мной следит, – сообщила Ксю.

– Что? Опять? – возмутилась я. – Сколько раз повторять: сдержаннее нужно быть, сдержаннее! Если девушка с утра вышла пампушкой, а вечером вернулась стройняшкой, тут кто угодно заинтересуется!

– И к нам он тоже присматривается, особенно к нашим зубкам, – вздохнула Валентина, пересадив малыша на другую руку. – Машенька, у тебя ведь друг … ну… из этих, – аспидка изобразила нечто кусательно-сосательное. – Попроси его Сераджана Везировича обнулить.

Я тоскливо вздохнула:

– Так ведь обнулял уже, три раза. У вампиров очень тяжелый взгляд. Еще раз – и у человека могут проблемы с долговременной памятью начаться. Сераджан Везирович не виноват, что по ночам работает, территорию убирает. Ночью у нас самый паноптикум. То Маргарита Романовна чешую лунным светом подпитывает, омолаживается, то Михаил Леонидович с Таисией Демидовной из ночного супермаркета на крыльях добираются, мол, так легче покупки нести.

– Хорошо, что наш дворник по-русски плохо разговаривает, – аспидка покачала головой, – а то мы тут все давно перед Дозором оправдывались бы.

Я могла бы сказать, что веду себя тише всех, но не стала. Если Сераджан Везирович хоть раз наблюдал вырастающие на глазах вьюнки и плетущиеся розы, мне тоже впору писать объяснительную в конторе Дозора.

Я вдруг поняла, как соскучилась по Стасу. Дослушала жалобы Валентины на старшеньких, принялась машинально раскладывать вещи Ксю по мешкам. И только потом заметила, что метаморфка бубнит под нос:

– Что-то зачастила Валюха к маме. Мелкого оставит – и сваливает куда-то. Уверена, она тоже в деле.

– Ты насчет артефакта? – встрепенулась я. – Что-то выяснила?

– Немногое. Это точно монета, какая-то особенная. Кто-то ее где-то вроде зарыл или припрятал. Точное место неизвестно, но миньоны Алика пару адресов добыли. Уже начали прочесывать.

– И что эта монета делает?

– Желания, кажется, исполняет.

– Наверное, какие-то глобальные желания, – я пожала плечами. – Иначе чего бы все так засуетились. Ладно, пойду сумку собирать.

– А ты точно по работе уезжаешь? Ты, часом, не в игре? – встревожилась Ксю.

– Еще не хватало! Я сама себе ходячий артефакт.

– Угу, да что-то в любви не везет, и крылья не растут.

– Вот и хорошо, – привычно отшутилась я. – С бескрылой феи меньше спросу. Всегда есть аргумент, чтобы снизить родительские ожидания. Ксю, зайдешь ко мне попозже? Помощь твоя нужна.

Из ванной Ксю вышла, потирая запястье. На моих глазах ее рука из длинной и тонкой превращалась в обычную, человеческую.

– Не получилось, – сообщила метаморфка. – Прыткий, гад, ускользнул. Да пусть там и живет. Света захочет – сам вылезет.

– Может, и вылезет, – объяснила я. – Только вопрос: куда и как. У нашего дворника и так скоро инфаркт случится. Я тут больше месяца буду только наездами. Без воды Чертик погибнет, а мне перед отъездом кран необходимо починить. Я уже с Сераджаном Везировичем договорилась.

– Есть у меня одна идея, – задумчиво проговорила Ксю. – Валентина свалила, но чада ее дома. Идем, проведаем лапусек.

Мы поднялись на третий этаж и постучались к аспидам.

– Здравствуйте, тетя Маруся и тетя Ксюша!

– И вам не болеть. Чем занимаетесь? – Ксю с любопытством заглянула в квартиру.

– Готовимся к игровому турниру, – ответил один из близнецов.

– Слышь, бойцы, у нас к вам просьба.

Отпрыски удивились, но согласились помочь. Через открытую в их комнату дверь видны были столы с компьютерными мониторами – я насчитала четыре штуки. Серьезно ребятки к видеоиграм относятся. Теперь понятно, почему они на свет божий так редко выползают. А еще Валентина упоминала, что близнецы неплохо зарабатывают в интернете, наверное, на этих самых турнирах, и жаловалась, что не ходят в школу.