Ушлый вампир разнес в пух и прах некоторых явившихся на вечеринку звезд, каким-то немыслимым чутьем угадав в них недоброжелателей Ники. Или подготовился, или просто попал. С другой стороны, угадать было несложно – у Фрейз в модной тусовке недругом был каждый первый.

Не думаю, что приятель применил свои вампирские чары – он и без них был мастером убалтывания. Стало заметно, как Фрейз постепенно расслабляется. Вот она улыбнулась, вот кивнула, вот хохотнула. Ко мне Ника и Серж вернулись почти что добрыми друзьями.

– А он забавный, – сообщила блогерша. – Я согласна, пусть работает. Присядем?

Серж остался у стойки, а мы с Никой сели за столик. Фрейз подписала договор.

На этот раз это был не ветер.

Никто не заметил, как через пол клуба пробился зеленый вьюнок. А если кто и заметил, то принял его за очередное пластиковое украшение для стен. Разве выживет что живое в этой тьме, в клубах дыма и мареве человеческой похоти? Здесь только вампирам хорошо.

Вьюнок оплел часть стены. Повис сладко пахнущими гроздьями.

Соглашение было принято.

У меня отлегло от сердца. Теперь все возможные форс-мажоры можно списать на обстоятельства непреодолимой силы. Честно говоря, я сомневалась. Никогда раньше не брала сразу два заказа сразу. Если бы Магия фей хоть как-то показала, что не одобряет союз Ники и Никиты, я бы тут же бросила это дело.

– Маша, – проговорила Ника, – как ты и просила, для тебя и твоего помощника – полная свобода действий. С понедельника весь мой дом в вашем распоряжении. Еда, прислуга, развлечения – все.

– Отлично, – деловито кивнула я. – Только на развлечения времени у нас не будет.

– Каков план?

– Я втираюсь к Никите в доверие под предлогом любви к садоводству. Боюсь, это будет непросто, но мне необходимо проложить между вами мостик… понимания. Это для начала. Настоящая магия начнется позже.

– Он так суров? – Фрейз с опаской оглянулась на диванчик с Никитой и девицами. «Мухи» жужжали и липли, Жуковский устало отмахивался.

– Монстр, – вздохнула я. – Никого к себе не подпускает, все отношения где начинает, там и заканчивает. Но ты сама понимаешь: мальчик из простой семьи, талантливый, что сейчас скорее минус, чем плюс. Смог бы он пробиться без определенных черт характера? Не-а. Сама не боишься? Парень намного жестче, чем кажется.

– Не боюсь. Я люблю челленджи, – Фрейз облизнула губы.

Ника «смахнула» мух одним движением брови. Одна из девушек выразила большее недовольство, чем другая. Сквозь выражение капризности мелькнуло что-то такое… Я продолжала следить за ней краем глаза, пока мы с Фрейз усаживались за столик к Никите.

Ника протянула Никите руку:

– Рада, что вы согласились сотрудничать.

Жуковский пожал руку и хмуро кивнул. Я даже удивилась. Не ожидала, что дизайнер так хорошо вживется в роль холодного профессионала.

Нику отвлек официант (Коля Тру прислал бывшей любовнице бутылку вина). Пока Фрейз шипела на ни в чем не повинный персонал клуба, Жуковский пожаловался мне горьким шепотом:

– Чувствую себя не в своей тарелке. Боюсь, что буду выглядеть полным идиотом. Маша, как ты думаешь, о чем нам лучше поговорить? Я не в курсе модных тем.

– Ничего, – подбодрила его я. – Скоро вырвешься за город, сразу станешь самим собой. И темы найдутся: сад, цветы.

– Любишь природу? – Жуковский улыбнулся и, как мне показалось, слишком долго задержал на мне свой взгляд.

– Работу свою люблю, – уклончиво сообщила я.

– Впервые встречаю такого влюбленного в свое дело… альтернативного специалиста.

– Да, мы, альтернативные специалисты, такие.

Как будто ты много встречал в своей жизни экстрасенсов.

Другой официант принес коктейли, и Никита залпом осушил бокал.

– Не могу расслабиться, буду выглядеть идиотом, – повторил он, косясь на Нику.

Я раскрыла рот и чуть не брякнула: «Просто будь самим собой». Мне как раз не нужно, чтобы Никита был самим собой. Так они с Никой быстро договорятся до амура. А мне очень важны эти два месяца «сводничества»: они помогут мне решить проблемы магазина… и мои личные проблемы, само собой. У меня, между прочим, кран в ванной течет. Вы когда-нибудь видели последствия протекающего крана в ванной у садовой феи?

– Просто буду самим собой, – вдруг решительно заявил Жуковский.

Нетвердой рукой отодвинул от себя бокал и раскатал рукава рубашки. Сейчас включит харизму и закончит сегодняшнюю ночь в постели с Никой. Нет-нет-нет! Нам срочно требуется вмешательство.

Хорошо, что Ника все еще спорила с официантом.

– Ты понимаешь, что я с тобой сделаю? Я тебя размажу, как дерьмо по стенке, – четко произнося слова, выговаривала она расстроенному парню с подносом. – Тебя в черный список внесут. Ты тут работы не найдешь даже на говнобочке. Ты в Мухосранск свой вернешься и даже там…

– Простите, мне велели передать бутылку на ваш столик, я и передал, – оправдывался официант.

Фекальная тема из уст Ники меня немало встревожила. Такого нам тоже не надобно, а то жених испугается и сбежит. Пришлось позвать на помощь Сержа. Вампир подсел за столик, поймал раздраженный взгляд блогерши и мягко успокоил ее своим магическим зрением.

Официант потоптался рядом и, так и не поняв, отчего взбалмошная посетительница вдруг затихла и сосредоточилась на напитках, пожал плечами и ушел. Серж принялся активно поддерживать непринужденную беседу. Лишь бы не слишком растопил лед, мне не нужно, чтобы клиенты «поплыли».

Я извинилась, встала и отправилась на поиски второй девушки, той, которая больше подруги возмущалась вмешательству Фрейз. Нашла ее за барной стойкой, злую и расстроенную. Поманила за собой в кривой коридор. Я в этом коридоре прямо прижилась уже, как и любитель веселых пилюлечек. Тот вообще мирно спал у размалеванной стены, грохот музыки его ничуть не беспокоил.

Девушка последовала за мной с недовольным лицом. Вызывающе кивнула, мол, чего надо.

– Слушай, – миролюбиво начала я. – Ты ведь мотылек, верно? У тебя конец цикла, если не ошибаюсь? Пришла кого-нибудь себе присмотреть?

Девица выгнулась и зашипела, явив мне часть своего истинного облика: огромные фасеточные глаза, ротик с мелкими зубками и словно припорошенную серой пыльцой кожу.

Мотыльки, разумная нечисть, по-своему красивы даже в своем истинном виды. Вот только живут они месяц, максимум два, активно питаются, а потом умирают, вернее, растворяются, чтобы вновь возродиться в своем же потомстве. Поэтому мотылькам очень нужны самцы. Вход в общественные места города им категорически воспрещен. Уж очень они… темпераментны. И влюбчивы.

– Я не собираюсь тебя выдавать, – успокоила я девушку. – Помоги мне, и Дозор о тебе не узнает.

– Да кто ты такая? – пробормотала мотылек, уже не агрессивно, а растерянно.

– Я-то? Фея садовая. Я из рода Камиллы. Слышала о такой?

Девица хмыкнула:

– Ага, так я и поверила. Крылья покажи.

Хьюстон, у нас проблема. Как раз с крыльями у нас напряженка.

– Не могу, – призналась я. – Не спрашивай, почему. Вот, смотри. Теперь веришь?

Вьюнок пробился между прорезиненными плитками пола, пополз по стене, заодно прихватив плетьми спящего на полу парня. Тот одобрительно замычал, покачиваясь в ложе из переплетенных лиан. Мотылек попыталась кисло улыбнуться:

– И что за просьба?

– Как тебя зовут?

– Эвелина.

Нечисть почему-то очень любит красивые и в меру необычные человеческие имена. Зато я – Маша Ромашкина. В школе любимые одноклассники каких только прозвищ не придумывали. Садовые феи часто берут в качестве имен названия цветов. Я Марион, но так зовут меня только в семье. Для остальных я Маша, Машка и Машуня.

– Эвелина, нужно, чтобы ты увела из клуба того парня, что угощал вас с подругой коктейлями. Его зовут Никита.

– Знаю, видела по телику. Без проблем, – ротик мотылька растянулся в хищной улыбке.