Джо Феллбург вошел в кабину и нацелил автомат. Он дружелюбно улыбнулся, и его белые зубы ослепительно сверкнули на фоне черной кожи. Мгновение спустя Дрю Вест, тоже в боевом маскировочном костюме, с 45-миллиметровым автоматом в руках, вышел из-за него и направил на экипаж оружие с другого угла.

- Ну, будем разумны и дружелюбны, - предложил Феллбург. - Делайте, что я вам говорю, и все будет в порядке. Переключитесь на эйч-двадцать семь на уровне эф и на частоте двадцать восемь точка три мегагерц поймаете передачу. Перепрограммируйте профиль посадки и следуйте по направленному лучу. Ладно?

30

Рядовой пехотинец кроаксианской армии Саллакар запыхался от подъема и закашлялся, когда его охлаждающая система попыталась отфильтровать пыль, поднятую идущими впереди. Проклиная пустыню, пыль, армию, бесконечное расстояние до Картогии, он отошел в сторону и оглянулся на длинную колонну пехоты, кавалерии, пускателей огненных шаров, боевых колесниц и фургонов обоза, уходящую назад, за край горизонта, по круглым дюнам и низким кустарникам Меракасина. На этот раз дело настоящее, мрачно подумал он. Ему пришлось участвовать в нескольких пограничных стычках с картогианами, и этот опыт не вызывал у него энтузиазма и нетерпения при мысли о новой встрече. Да, конечно, офицеры, как всегда, кажутся очень уверенными, они всех уверяют, что новое оружие позволяет быстро покончить с Картогией; но Саллакар не раз уже слышал подобные речи. Легко говорить другому "не тревожься", когда у тебя быстрое верховое животное и ты можешь уйти, если случатся неприятности. О, да, так говорить легко. Но, по казарменным слухам, капитан Гораззоргио так уже не говорил, когда вернулся после преследования группы картогианцев один, без своих солдат и без одной руки и глаза. Нет! Совсем не похоже, чтобы сопротивление было слабым.

Саллакар потрогал холодные жесткие края нового метательного орудия, которое висело у него на спине, - продукт напряженного труда лучших ремесленников и изобретателей Кроаксии, которые много дюжин яркостей в глубокой тайне трудились над ним. Да, конечно, работа прекрасная, и оружие кажется достаточно эффективным. Они прошли торопливый курс обучения, когда все оставляли, как обычно, на последнюю минуту - вероятно, по соображениям безопасности, - но что это доказывает? Только то, что кто-то изобрел способ улучшить оружие. Но у картогиан тоже хорошие ремесленники. Если это смогли сделать кроаксийцы, то почему не смогут картогиане? Конечно, смогут. Больше того, судя по всему, что видел Саллакар, картогиане как раз способны сделать это первыми. А об этом офицеры нам не скажут, подумал он про себя. О, нет, войскам никогда ничего подобного не говорят.

- Саллакар, ты что делаешь? Ты что, на прогулке? - послышался рев сержанта Берголода. - Возвращайся в строй!

- Чтоб тебе вступить в связь с самим собой! - пробормотал Саллакар, удобней передвигая оружие и возвращаясь на свое место в строю рядом с Моксеффом.

- Наверно, тебе нравится лишений наряд на дежурство, Саллакар, сказал Моксефф. - Хочешь в одиночестве поразмышлять, глядя на пустыню? Я не знал, что у тебя такое поэтическое настроение.

- Чума ржавчины и сифилиса на эту пустыню! - плюнул Саллакар. Трижды я уже пересекал ее, и каждый раз ширина ее удваивается.

- Ну, просто, у тебя характер портится.

- А тебя что, эта жара не трогает? - спросил Саллакар.

- После душной атмосферы Кроаксии воздух тут приятно сухой и освежающий, - согласился Моксефф.

- Черт побери! Ты сам отказываешь себе в единственном оправдании твоего невыносимого характера.

- Лучше побереги свой гнев для картогиан, - посоветовал Моксефф.

- И правда, я думаю: раз уж тебе нравится воздух пустыни, должна понравиться и битва. Ты расцветаешь, когда дышишь пылью карборунда, тебе хватает одного ведра метана на целую яркость, чтобы возместить все твои жидкости и смыть грязь с соединений.

- Ну, не болтай слишком много, Саллакар.

- А ты болтаешь слишком мало. Да какой раб все это стал бы терпеть? Никакой! А я болтаю слишком много! Да разве ты не хочешь воспользоваться своими правами свободного робота?

- Должен ли я тебе напоминать, Саллакар, что наш закон - армия? Кто слышал о пехотинцах, требующих осуществления своих прав?

- А почему бы и нет? - спросил Саллакар. - В Картогии, говорят, решения принимаются большинством населения, а не теми, у кого сильные руки или благородство рождения. Достойный одобрения обычай. Почему бы не ввести его в нашей армии?

- Ты шутишь!

- Вовсе нет. Я уже много яркостей размышляю об этом. Мы должны образовать союз, Моксефф, чтобы объединить свои силы и продавать свою службу и верность в обмен на справедливые и разумные условия, которые должны быть закреплены в соответствующем контракте. Чтобы сражаться, мы потребуем численного превосходства по крайней мере два к одному или даже большего, сравнительно умеренного климата и гарантии выплаты в случае отсутствия добычи. Должны быть установлены периоды отдыха в четверть и половину яркости, одна яркость из каждых шести должна быть объявлена свободной от военных действий, а на население наложен налог, чтобы платить нам пособие в случае безработицы.

- О, какой благословенной была бы жизнь пехотинца. А не хочешь ли лично высказать эти требования нашему королю Эскендерому и его Совету? Да способствует тебе удача, Саллакар! Мы все будет вспоминать тебя с добрым чувством.

- Позор на твою голову за то, что говоришь презрительно о том, чего не понимаешь. Ты бы согласился на свою долю благ? О, разумеется. Но чтобы что-то предпринять самому для их достижения? Немыслимо! Что за... Саллакар остановился и повернул голову, чтобы увидеть причину смятения впереди. Колонна остановилась.

- Пустыня вздымается! - воскликнул Моксефф.

- Буря? - крикнул кто-то впереди.

- Буря такой не бывает! - ответил другой.

- Это какая-то хитрость картогиан!

- Земля впереди кипит! Она в огне!

- И вокруг нас тоже! Мы в западне!

Впереди поднялась стена из дыма и пламени, которая пересекла линию марша, она с каждой секундой поднималась все выше, закрывая небо, а справа и слева, на соседних холмах, появились столбы фиолетового света, окружая колонну.

- Я ПРОСВЕТИТЕЛЬ, КОТОРОГО ПОСЛАЛ К ВАМ ЖИЗНЕТВОРЕЦ! - прогремел голос, сразу отовсюду, и эхом отразился от окружающих холмов. - СОЛДАТЫ КРОАКСИИ, ПОЛОЖИТЕ СВОЕ ОРУЖИЕ, ИБО ОН ПРИКАЗАЛ: "НЕ УБИЙ!"

- Подготовиться к отражению засады! Рассредоточиться! - кричал верховой офицер, скакавший вдоль линии. - Пехоту в укрытие! Кавалерию на фланги! Держаться ближе к повозкам!

- Группа А - к скалам, группа Б - в ущелье! Группа В - за мной! крикнул сержант Берголод. Офицеры впереди и сзади выкрикивали приказы, и через мгновение колонна распалась, солдаты бежали во всех направлениях. Саллакар вместе с Моксеффом и еще несколькими пехотинцами оказался за скалой. Он посмотрел через край скалы и увидел, как вверху, среди пламени, появились фигуры в белом, неустойчивые, дрожащие, эфирные фигуры, явно нематериальные. Казалось, они приближаются.

Один из солдат поднял свое оружие и выстрелил, отдача отбросила его назад. Рядом тоже выстрелили, и через мгновение стреляла вся колонна. Саллакар. подобно всем остальным захваченный страхом, поднял, как его учили оружие, прицелился в белые фигуры и нажал курок. Оружие рявкнуло... но никакого эффекта, фигуры продолжали приближаться.

Над самым краем дымного облака висел флаер, с которого взорвали размещенные впереди баки с напалмом. Замбендорф внимательно наблюдал за происходящим. Он понимал, что солдаты могут впасть в панику, и потому не разрешал преждевременно появляться на сцене талоидам. На сплошной дымовой экран проецировалось изображение талоидов; проекторы были заранее размещены среди скал, с обеих сторон замыкавших ущелье.

- Попробуем прекратить эту стрельбу, - сказал он Клариссе.

- План С?

- Да. Несколько взрывов в этих ледяных утесах в сопровождении пиротехники.