В пилотском кресле Абакян подготовился передавать изображение переведенного послания Моисея через громкоговорители флаера, с соответственно подобранной частотой звука, а также через ультразвуковые усилители, размещенные вокруг на скалах.

- Айее! - Один из солдат уронил оружие и встал, в ужасе указывая на небо над стеной огня. - Дракон опускается! Мы вызвали на себя гнев Жизнетворца! - Стройное гладкое существо, непохожее ни на что виденное Саллакаром, устремилось на них. Саллакар инстинктивно направил на него оружие, но потом понял всю тщетность этого и опустил руки.

- Мы обречены! - простонал рядом с ним Моксефф. Несколько пехотинцев поблизости от них побросали свое оружие и побежали назад, туда, откуда пришли. Над головой вспыхнул яркий свет, нависли светящиеся фиолетовые облака, одновременно от дракона вниз устремилось больше огненных столбов, столбы упали на скалы, и те начали трескаться. Саллакар закричал и закрыл уши... но он еще жив.

- ПОЛОЖИТЕ ОРУЖИЕ, СОЛДАТЫ! - прогремел голос Просветителя. - В ЗАПОВЕДЯХ СКАЗАНО: "НЕ УБИЙ!"

И тут над огненной стеной появился второй дракон, гораздо больше первого, он медленно и величественно пролетел над головами солдат, под ним сверкал огонь.

- Ангелы! - закричал Моксефф, выпрямляясь и показывая вверх. - Ангелы спускаются с неба!

- Смотрите, как они сияют! - кричал другой солдат. - Истинно это время чудес! - Отовсюду солдаты выбегали из укрытий и стояли, глядя в небо. Некоторые отбросили оружие, многие опустились на колени. Даже офицеры сидели неподвижно, пораженные и устрашенные происходящим. От дракона отделилось множество белоснежных фигур, на белых пушистых крыльях они величественно спускались вниз.

- ПРИГОТОВЬТЕСЬ К ВСТРЕЧЕ С ПРОСВЕТИТЕЛЕМ! - прогремел голос. - Я ИДУ В МИРЕ И НЕСУ СЛОВО ДОБРОЙ ВОЛИ ВСЕМ РОБОСУЩЕСТВАМ.

В грузовом отсеке большого посадочного корабля САКО Джо Феллбург в последний раз проверил ремни Моисея, удовлетворенно кивнул и поманил талоида к краю открытого люка. Моисей наклонился вперед и посмотрел вниз.

- Скажи ему, что все будет в порядке. Ему нужно шагнуть, отсчитать пять и только тогда дернуть за кольцо, - закричал Феллбург Весту, который стоял рядом с ними, держа переводчик. - Смотри на остальных выпрыгнувших. У них все хорошо. - Вест заговорил в микрофон, посмотрел на появившийся на экране перевод, и машина передала сообщение Моисею. Тот доверчиво кивнул.

- Здорово, парень! - сказал Феллбург. Он наклонился, поджигая фейерверк, привязанный к длинному шнуру: он будет висеть достаточно далеко от Моисея и не заденет его, потом выпрямился, похлопал робота по спине. Джеронимо [Традиционный боевой крик парашютистов во время прыжка]! закричал он, и белокрылый робот с висящими под ним огнями шагнул в пустоту. Флаер, круживший поблизости, своим прожектором поймал фигуру под раскрывшимся парашютом, и Моисей начал медленно опускаться в плотной атмосфере Титана.

Солдаты ахали, глядя на спускающегося Учителя в огненном ореоле. Саллакар не знал, чему верить, но огромное теологическое откровение уже стало ему ясно: отказ от веры в Просветителя означает необходимость сражаться с картогианами; обращение же в новую веру - это отказ от войны.

- Аллилуйя! - закричал он, отбросив оружие и вздымая руки к небу. - Я спасен! Грешник узрел свет! Приветствую тебя, Просветитель!

Очевидно, большая часть армии Кроаксии пришла к такому же выводу. Вдоль всей колонны вставали солдаты, выходили из укрытий, бросали на землю оружие. В воздухе гремели сотни голосов:

- Я узрел свет! Я узрел свет!

- Просветитель идет!

- Слава Просветителю!

- Мы спасены! Мы спасены!

- Больше не будет убийств! Не будет войн!

- Все мне братья! Я больше не буду убивать!

Много часов Просветитель проповедовал любовь и мудрость с вершины холма, а солдаты, стоя на склонах, слушали. Когда Просветитель кончил, солдаты оставили оружие в пустыне и пошли назад в Кроаксию. А Просветителя ангелы снова подняли в небо. Он пообещал, что будет ждать новообращенных в Пергассосе, где они вместе с ним начнут строительство нового мира.

- Поразительно! Поверить не могу! - сказал Мейси Замбендорфу с "Ориона", когда флаер поднялся выше, передавая картину распавшейся падуанской армии.

- Осталась последняя фаза, Джерри, - уверенно ответил Замбендорф. Следующая остановка - Падуя. Мы подготовили массовку, все проверили, усовершенствовали технику, все нормально. Что может пойти не так?

Час спустя военный разведочный флаер пролетел над пустыней между Генуей и Падуей и послал серию изображений на "Орион". На картинках видна была вся армия Падуи, она возвращалась назад. Это произошло вскоре после того, как Каспару Лангу доложили об исчезновении посадочного корабля, совершавшего обычный рейс в Падую. Никаких сигналов о неисправностях с корабля не поступало, а экипаж был известен свой устойчивостью и надежностью; специалисты САКО, расследовавшие происшествие, пришли к единодушному выводу, что корабль похищен.

Ланг договорился с военным командованием Падуи о том, чтобы Джеймс Бонд, известный шпион короля Генриха, был перенесен по воздуху к отступающей армии. Он должен был перехватить ее и узнать, что случилось. Потом Бонд в холмах встретился с землянами, и его отвезли назад на базу в Падуе, где он и сделал свой доклад.

Новость заключалась в том, что планировавшееся вторжение Падуи в Геную сорвано. Вся падуанская армия вышла из подчинения своим командирам и возвращается домой, чтобы строить новое общество. Солдаты встретили в пустыне мессию, который обратил их в новую веру терпимости и ненасилия. Мессия спустился с неба в сопровождении летающих драконов, крылатых ангелов, небесных голосов и прочих чудес.

Ланг немедленно заподозрил истину.

- Отыщите Замбендорфа, - приказал он своему помощнику. - Он что-то слишком долго молчит. Мне нужно знать, где он и что делал последние сорок восемь часов.

Оказалось, что ни самого Замбендорфа, ни почти никого из его команды отыскать невозможно.

- Вы должны были держать его все время под наблюдением! - кричал Ланг на побледневшего Осмонда Перейру, спустя пятнадцать минут после получения этого известия. - Его нет на корабле, нет на базе в Генуе, и два дня уже его никто не видел. Где же он?

- Я... э... думал, он с Малькольмом Уэйдом, - потрясенно ответил Перейра. - Но, очевидно, Уэйд думал, что он со мной. Не понимаю, как это могло произойти. Кажется, Тельма фальсифицировала всю нашу информацию... но ведь она только секретарша. Боюсь, мы недооценили ее способности.

- Я абсолютно уверен, что переоценил ваши! - кипел Ланг. - Неважно! Найдите его, понятно? Я хочу, чтобы его нашли!

Полчаса спустя Перейра отыскал Тельму в помещении команды в сфере 2.

- Простите, если я помешал, но очень важно, чтобы ситуация немедленно прояснилась. Мы должны знать, где он. Слушайте меня внимательно, Тельма, и сосредоточьтесь на моих словах. Знаете-ли-вы-где-Карл?

Тельма смотрела на него широко распахнутыми глазами.

- На Земле, я думаю.

- Послушайте, не говорите глупостей. Будьте разумны. Как он может оказаться на Земле?

- Он телепортировался туда, - не моргнув глазом, ответила Тельма. Вы разве не знали? Он уже несколько месяцев работал над этим.

- Не будьте глупой.

- Нет, правда.

Перейра неуверенно смотрел на нее.

- Правда? Вы не шутите?

- Неужели я буду шутить о таких серьезных вещах? Особенно с вами, Осмонд?

И Перейра доложил Лангу: он совершенно уверен, что Замбендорф овладел телепортацией и вернулся на Землю.

И когда Ланг взорвался, Перейра решил, что все администраторы лишены воображения, негибки, заскорузлы и ничего не понимают в науке.

31

В отличие от распространенного представления о высокопоставленном чиновнике корпорации, Каспар Ланг не стремился к богатству или к власти над людьми. Зарплата, которую он получал в САКО, и власть в пределах корпорации, уступавшая только власти Грегори Була, вполне устраивали его, в финансовом, психологическом и эмоциональном отношениях он чувствовал себя удовлетворенным и не испытывал никаких опасений относительно будущего. В результате он оказывался неподкупным для конкурирующих фирм, не подверженным влиянию противоположных идеологий, все его действия были направлены на сохранение своего положения, его личные интересы совпадали с интересами корпорации, и политика корпорации заключалась в том, чтобы поддержать его в таком состоянии. Короче говоря, самое главное качество, которая корпорация превыше всего ценила с своих высших руководителях, которое она воспитывала всеми возможными способами, - этим качеством была верность. Теперь Замбендорф стал врагом корпорации, и это автоматически делало его и врагом Ланга. Личные чувства не входили в это уравнение; впрочем, Ланг никогда не испытывал приязни к Замбендорфу; теперь долг Ланга - любыми способами остановить Замбендорфа. А в такой ситуации, когда ставки огромны, приемлемы именно любые способы и средства.