— Хотелось бы мне там высадиться, — сказала Анти. — Или подойдем ближе?

Никто ей не ответил. Персональное поле с нулевой гравитацией, которым пользовалась Анти, функционировало только в контакте с гравитационным компьютером, а его эффективность зависела от расстояния. Анти пока не набрала достаточно сил, чтобы стоять на поверхности их нового дома. Что касается остальных, то астероид был довольно крупным, и приближаться на нем к планете Доччи считал рискованным.

Вошел Веббер, широко улыбаясь и гремя механическими конечностями сильнее обычного.

— Первый аппарат готов. Когда вылетать?

— Когда хотите. Ракетный купол работает автоматически. Взлетайте, и он раскроется.

— Это безопасно — покинуть астероид?

— Если ты пилот ракеты, то должен знать, что да. Это обычный вылет. Разведывательные катера, оставленные нам генералом, в полном порядке.

— Я не о себе беспокоюсь. Я имел в виду, вдруг появится экспедиция?

— В последний раз, когда мы проверяли координаты корабля, они сновали возле внешних планет.

— Старый добрый глупый Джадд. Чудесно, что мы можем рассчитывать на него. Он все сделает с величайшим армейским тщанием и окажется у цели слишком поздно.

В отношении генерала такое замечание звучало не совсем справедливо; когда дело касалось вещей, которым он обучался, Джадд проявлял достаточно сообразительности. С военной точки зрения, ему надлежало обследовать каждую планету, прежде чем перейти к следующей. Он являлся официальным представителем Солнечной системы и не смел действовать второпях, как инвалиды. Его сдерживало чувство ответственности. Но наступили другие времена, когда слепое повиновение вышестоящему начальству не помогало добиться результата.

— Будьте осторожны, — предупредил Доччи. — Не позволяйте никому выходить, пока не проверите и не перепроверите пробы воздуха и почвы.

— Доктор считает, что мы сумеем справиться с любыми вирусами, бактериями, паразитами и вообще с любыми микроорганизмами. Это не первый чужой мир, в котором высаживается человек.

— Здесь вам не Солнечная система, — возразил Доччи. — И вы должны сдерживать Кэмерона, если ему сильно захочется показать Ноне новый мир.

— По этой причине вы… — Веббер замолчал и отвел взгляд от лица Доччи. — Плохо, что вы не можете лететь с нами. Вам бы следовало ступить на нее первым.

— Не беспокойтесь. Ступлю в ближайшие дни. Кому-то надо оставаться здесь, наверху.

— А я присмотрю, чтобы ничего не случилось внизу. — Веббер неловко потоптался на месте; было видно, что ему хочется сказать еще что-нибудь на прощание. — Вернусь через неделю за следующей партией. Совершим высадку, и дела наладятся.

— Будем ждать, — сказал Доччи ему вслед.

Все чувствовали напряжение, когда ракета стартовала и проходила сквозь шлюзы в куполе. Реактивная струя двигателя вспыхнула ярким пятном во тьме и померкла на фоне ослепительно сияющего планетарного диска. Они смогли наблюдать успешную посадку разведывательного катера на выбранной площадке, а потом включили радиосвязь.

— Все нормально. Немного потрясло при заходе на посадку, но никаких последствий, кроме ущерба для моего эго. Такое впечатление, что мы забрали из нашей системы самый ржавый ракетный хлам. Ждем, пока будут готовы пробы. Перед выходом из корабля дадим вам знать.

— Теперь можно перевести дух, — сказала Анти. — Планета наша. Пусть генерал прилетает и попробует забрать нас отсюда.

— Почему бы и нет? Он вооружен, а мы нет. Ничто не мешает ему высадиться и захватить их. Я не почувствую себя в безопасности, пока у нас не появится настоящего поселения, которое мы сможем защищать. И даже тогда не будет полной уверенности.

— Теперь — Джерианн, — напомнила Анти.

— Они будут следовать своим законам, — продолжал рассуждать Доччи. — Планеты за пределами Солнечной системы, не объявленные в собственность, принадлежат тем, кто на них первым высадился. Этот закон приняли давно, чтобы стимулировать межзвездные полеты. Как только мы высадимся, станем независимыми. Если кто-то попробует досаждать нам, это будет считаться прямым нарушением всего, во что они верят.

— Думаю, ты прав, — сказала Джерианн. — Надеюсь, что прав.

Анти смотрела в окно на громаду купола, сквозь которую виднелась красноватая кромка планеты с поворачивающимся в их сторону зеленовато-золотистым океаном.

— Пойду наружу. Хочу насладиться этой красотой, пока не исчезла, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Я ошибалась. Она не похожа на Марс. Планета гораздо симпатичнее.

Пока Анти с Джорданом уходили, Доччи на минуту отвлекся, а подняв голову от приборов, обнаружил, что остался наедине с Джерианн. Она не ушла и, не зная, куда девать руки, копалась в пустых кармашках своего пояса, который не слишком бросался в глаза. Джерианн, как и Доччи, не прятала от посторонних глаз своих физических недостатков.

— Мне жаль, что ты не смог полететь первым, — сказала она, найдя, наконец, оставшуюся капсулу.

— Первым или следующим — это неважно. А почему ты не жалеешь, что сама не первая?

— Ну, здесь есть дела, которыми нужно заниматься… и вообще. Не знаю.

Она сильно разволновалась, и Доччи не мог понять, почему. Зрелище их нового мира взбудоражило ее не меньше, чем Доччи, но как-то по-другому. Джерианн казалась расстроенной.

— И со мной то же самое, — признался Доччи. — Но теперь худшее позади. Послушай, Джерианн…

— Да?

— Когда-то я сказал тебе, что приду, когда сумею.

— Ты обещал, но так и не пришел.

— Обещание я давал себе. Теперь могу прийти. Я все еще приглашен?

— Зачем задавать такие вопросы? — сказала Джерианн. — Ты же сам знаешь, правда? Знаешь, что я отвечу.

Сначала они зарегистрировали отношения, а выйдя из архива, пошли медленно, посматривая на планету, закатывающуюся за окоем астероида. Потом она исчезла — последний краешек скрылся, когда они добрались до жилища Джерианн. А внутри под тиканье часов, притаившихся в каждом уголке, с мягкой укоризной глядящих с пола и даже потолка, они забыли о времени.

Спали без снов. Уже ближе к утру Доччи вдруг вздрогнул и проснулся. Разбудили его не ритмичные звуки, постоянно напоминающие Джерианн о распорядке дня.

Он лежал, чувствуя рядом с собой ее тело, теплое и ласковое, и пытался определить, откуда исходит потревоживший его звук. Не мог заснуть и не мог понять, что происходит.

Пошевелившись, Доччи коснулся ее. Джерианн вздрагивала.

— Ты смеешься или плачешь? — прошептал он.

— Плакать я не умею, значит, смеюсь, — ответила Джерианн. — Забавно. Вот лежу и думаю. Предполагается, что я должна готовить. Даже не знаю. Это было так давно.

— И всего лишь? Выбрось из головы. Представляю, каково это будет для тебя.

— Представляешь? Я так не думаю. — Она придвинулась поближе и обняла его обеими руками. — Рассмешило меня вот что. В этом доме нет пищи и не на чем ее готовить. Мало того, всего этого здесь никогда не будет. Ты выбрал себе не женщину, а просто подарок.

— Мне тоже так кажется. Я доволен, — ответил Доччи. — Разве ты не чувствуешь, как крепко я тебя обнимаю?

Доччи не поверил бы, но Джерианн это чувствовала.

Теперь, когда Кэмерон улетел, в госпитале прибавилось работы. Джерианн торопилась с ней справиться, но ее преследовали мелкие ошибки, сводившие на нет большую часть трудов. В конце концов, она заставила себя действовать аккуратнее, более тщательно проверяя биопрепараты.

К ней заглянула Морин.

— Я слышала, бракосочетание прошло в неофициальной обстановке, без изысков.

— Без церемоний, — поправила Джерианн. — Мы зашли, зарегистрировались и пошли ко мне.

— Какая разница, если ты уверена в его чувствах, — сказала Морин.

— Не в его. В своих.

Морин посмотрела на нее критически.

— В твоем случае этого достаточно, — с легкой завистью произнесла она, опираясь на синтезатор.

— Не трогай, — резко сказала Джерианн. — Здесь не наука, а целое искусство. Тепло твоей ладони подействует на конечный результат.