– Ты неплохо выглядишь, Олимпия. Надеюсь, сегодня ты не упустишь свой шанс. В Гайд-парке будет весь высший лондонский свет. А до конца сезона остались считанные дни.

– Я помню об этом, тетя Элизабет, – проговорила Олимпия, продолжая смотреться в зеркало.

– Вот и хорошо, – промолвила та, тяжело выдохнув. – Но что вчера герцог хотел от тебя? Мне кажется, что ваше знакомство состоялось еще до того, как герцогиня Кендал представила вас друг другу. И боюсь, что другие это тоже заметили.

Не оборачиваясь, девушка усмехнулась. Можно только позавидовать такой проницательности! Однако ей не хотелось в этом признаваться, считая, что еще рано посвящать тетю в свои дела.

– В самом деле? – повернувшись, она критически приподняла бровь.

– Ну, конечно, дорогая моя! Ведь его светлость недвусмысленно заявил, что твой язык ранит, как нож. Значит, ты уже успела показать себя и, боюсь, с не с самой лучшей стороны.

– Вы ошибаетесь, тетя, до официального представления мы с ним не были знакомы, – только и сказала Олимпия, не найдя ничего убедительного.

Однако графиню Доз нелегко было провести, а уж тем более, когда Олимпия не приложила к этому никакого старания. Поэтому она спокойно проронила:

– Не знаю, по какой причине ты скрываешь вашу первую встречу, но советую быть всегда в поле зрения герцога, чтобы он смог достойно оценить твою красоту.

– Хорошенькое дельце, нечего сказать, – Олимпия недовольно поджала губы. – Но как, тетя? Если сегодня я не увижу его.

– Заблуждаешься, дорогая моя! Вполне очевидно, что там будет и герцог Ормонд, и ты его непременно увидишь.

Неужели это правда? А он и словом не обмолвился, что будет в парке. Наверное, это оттого, что она не дала ему и рта раскрыть!

– Сомневаюсь, – ехидно улыбнулась она, думая про себя: «После утренней встречи это вряд ли возможно. Надо полагать, я надолго выбила его из колеи».

– Напрасно сомневаешься, Олимпия. Его светлость действительно будет в Гайд-парке. И не один, к сожалению…

– Естественно, со своей многочисленной свитой, – съязвила девушка.

– Нет, милая, в компании леди Брент.

– Что?! – вскричала Олимпия, не веря тете. – Что вы сказали?

– Не делай больших глаз, Олимпия! Уверяю, герцог Ормонд пригласил юную графиню прокатиться с ним по парку.

– Откуда вам это известно, тетя? – ее голос необычайно дрожал, правда, не то от волнения, не то от ярости. Леди Элизабет терялась в догадках.

– Сорока на хвосте принесла, – усмехнулась она.

– Уж не Чарльз ли эта сорока?

– Да, в некоторой степени.

– Как вас понимать?

– Утром лорд Хилл нанес визит графу Пемброку, чтобы пригласить леди Каролину на променад. Она ответила, что весьма сожалеет, но не может пойти с ним, так как вчера уже получила такое же приглашение от герцога Ормонда.

Сообщение тети буквально потрясло молодую особу. Она растерянно смотрела на нее, с трудом переваривая услышанное. Вдруг радуга красок засияла на лице Олимпии, предательски выдав ее с головой. Графиня Доз сразу же поняла, что она неравнодушна к герцогу.

«Ах, вот оно что! – злилась Олимпия. – Теперь ясно, отчего герцог так сопротивлялся. Выходит, он на самом деле соблазнился прелестями юной графини. Поэтому и сравнил ее с распускающейся розой, чье очарование покорило его».

Безумная ревность охватила Олимпию, и все краски сошли с ее лица. Если бы это не тетя стояла рядом, а леди Каролина, то ей в полной мере пришлось бы изведать ревность «тигрицы». Ревность так снедала девушку, что она едва не теряла рассудок. Но она вовремя опомнилась, увидев пытливые глаза своей тети. В следующее мгновение Олимпия лучезарно улыбнулась:

– Хорошо, что вы меня предупредили, тетя.

– Зная твою эксцентричность, я не могла об этом не сказать.

– Несомненно, вы сделали доброе дело.

Судя по ее голосу, она полностью овладела собой. Стало быть, уже можно не опасаться, что она совершит безрассудный поступок. Графиня Доз с облегчением вздохнула.

– Лорд Хилл наверняка заждался тебя, дорогая моя.

– Действительно! – спохватилась Олимпия. – Ну, я пойду, тетя Элизабет.

Спускаясь по лестнице, она сумела удержать улыбку на лице, хотя мозг ее лихорадочно работал. Черт побери, если бы вчера она знала, что герцог Ормонд пригласил леди Брент на прогулку, то ни за что не поехала бы к нему сегодня утром. Боже мой, какой стыд! И надо же было ей так опозориться. Должно быть, он в душе смеялся, слушая ее.

С той же улыбкой Олимпия встретила и Чарльза, когда наконец оказалась в гостиной. Заскучавший кавалер при виде неожиданно выросшей перед ним ослепительной красавицы открыл рот от изумления. Но минутой позже выдавил из себя:

– Вы просто чаровница, леди Олимпия! Я рад, что мне выпала честь сопровождать вас на променад. Думаю, в Гайд-парке не найдется более счастливого кавалера, ведь рядом такая спутница!

Ослепительно улыбаясь, Олимпия молча взяла предложенную руку и, спустя некоторое время, они уже были на пути к Гайд-парку.

Стоявший солнечный день собрал в Гайд-парке весь высший лондонский свет. Все широкие аллеи были буквально наводнены экипажами разных видов, всадниками и пешеходами. Поэтому легкая коляска Чарльза медленно продвигалась по парку, где было так много людей, что, казалось, яблоку негде упасть.

Лорд Хилл, уроженец Лондона, только и делал, что раскланивался и шептался со своими многочисленными друзьями и знакомыми. Олимпия, хотя и обосновалась здесь совсем недавно, едва успевала расточать направо и налево приветливые улыбки. Девушке не удалось на сей раз напустить на себя нарочито скучающий вид, ибо этикет требовал быть любезной, когда к ним подъезжали общие знакомые, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.

Улыбаясь вслед только что отъехавшей карете, она и не заметила, как с их коляской поравнялся всадник на белом коне. Он приподнял свой цилиндр, приветствуя их. В щегольски одетом всаднике Олимпия узнала вездесущего коммерсанта мистера Далтона, который с улыбкой проговорил:

– Какое столпотворение, не так ли?! Даже в начале сезона здесь не было так многолюдно, как сейчас.

– Должно быть, конец сезона – этому объяснение, – проговорил лорд Хилл, раскланиваясь с ним.

– Без сомнения! – рассмеялся мистер Далтон. – И нынешний праздничный выезд экипажей свидетельствует, что светский сезон неизбежно подходит к концу.

– Но, надо признать, мистер Далтон, что выезд сегодня особенно великолепен! – Олимпия непринужденно встряла в разговор.

– И вправду впечатляющее зрелище, леди Делфорд! – мистер Далтон любезно улыбался. – Более того, просто невероятное, если сулить по некоторым экипажам. Вне всякого сомнения, сегодня высшая знать решила соперничать друг с другом в блеске своих экипажей.

– И в самом деле, – буркнул Чарльз, оглядываясь.

Олимпия только тут взглянула другими глазами на окружающее. Экипажи, один шикарнее другого, следовали гуськом. Они не шли ни в какое сравнение с двухместной коляской Чарльза, хотя впряженная пара вороных с серебряной упряжью впечатляла.

– Ваша упряжка, Чарльз, ничем не хуже других, – улыбнулась Олимпия. – Когда вы купили таких славных лошадей?

Лорд Хилл с самодовольным видом охотно пояснил:

– Я купил их на прошлой неделе на аукционе, где продавали лошадей, и уже смог оценить вороных по достоинству. Я не зря выложил за них кругленькую сумму.

Мистер Далтон взглянул с любопытством на его упряжку и снисходительным тоном заметил:

– Надо сказать, вороные и впрямь хороши, милорд. Однако они вряд ли сравнятся с племенными жеребцами герцога Ормонда. Вот уж у него прямо потрясающая упряжка!

– А где вы видите его экипаж? – Чарльз недоуменно посмотрел по сторонам.

Олимпия, затаив дыхание, ждала ответа мистера Далтона. Она сгорала от любопытства и желания увидеть собственными глазами этого Иуду в компании леди Брент. Девушке очень хотелось взглянуть в бесстыжие глаза герцога, янтарный блеск которых не давал ей покоя с той минуты, когда она впервые увидела его в оранжерее.